Порученец Жукова - Михаил Гуткин

— Ну что ж. В ваших словах есть смысл. Сегодня вечером мы все это обсудим. Учтите, что мои секретари пока еще не в курсе. У вас есть какие-нибудь вопросы?

— Да, есть пара вопросов. Первый — у нас в штабе есть один бывший царский полковник. Вот у него, насколько я поняла, есть опыт партизанской борьбы. Можно привести его на это совещание?

Пономаренко призадумался.

— Знаете, Аня. Пожалуй, не надо. Все-таки это совещание будет совершенно секретным. Я не сомневаюсь, что вы хотите привести знающего человека, но давайте пока ограничимся теми людьми, о которых я сказал. А когда потребуются консультации, то ваш «бывший» окажется в самый раз.

Подумав, я вынуждена была с этим согласиться, действительно, мы же будем вечером обсуждать не конкретные тактические приемы, а общую стратегию. И при всем моем уважительном отношении к Романову его присутствие на этом совещании, может, и не очень нужно.

— Все понятно, Пантелеймон Кондратьевич. Второй вопрос, который на самом деле к партизанским действиям не относится. А мы будем на вечернем совещании обсуждать план эвакуации?

Вот тут Пономаренко даже вздрогнул:

— Вы знаете, позавчера я настолько был огорошен возможным отступлением нашей армии, что совершенно забыл задать этот вопрос товарищу Сталину. И только сегодня спохватился. Да, будем обязательно обсуждать, но к взаимодействию с армией, полагаю, это не относится.

Ясно, это щелчок мне по носу — не лезь, товарищ Северова, в чужой огород. А я не очень-то и хотела. Помнит — и ладушки. Хотя он все-таки не учитывает, что к Жукову я только прикомандирована, а работаю-то в НКГБ, то есть в конторе, которая и должна будет обеспечивать охрану эвакуируемых материалов. Ладно, пока не буду заострять.

— Тогда у меня все. Разрешите идти, Пантелеймон Кондратьевич?

— Да, если больше вопросов нет, то идите. Жду вас в шестнадцать часов.

Я вышла от Пономаренко и подумала, что до поездки в республиканский НКВД лучше сначала доложиться Жукову и потом позвонить из штаба, чтобы узнать, на месте ли товарищ Цанава.

Жуков молча выслушал мой доклад, кивнул и сказал, что до начала совещания я могу заняться согласованием с Цанавой плана работ по предотвращению диверсионной деятельности перед нападением. До начала войны осталась всего неделя, следовательно, сейчас, скорее всего, идет массовая заброска диверсантов, чтобы они были в любой момент готовы к началу действий в тылу наших войск. А я тоже хороша. Пономаренко напоминаю об эвакуации, а сама про диверсантов совсем забыла. Так что общаться надо не по телефону, а напрямую. Следовательно, пора в республиканский НКВД.

Я направилась к дежурному, чтобы позвонить в республиканский НКВД, но в дверях комнаты дежурного чуть не столкнулась нос к носу с его помощником.

— Товарищ Северова! Очень хорошо, что вы здесь. Вам звонок из НКВД.

Я подошла к телефону и взяла трубку:

— Лейтенант Северова слушает.

— Товарищ Северова. Говорит дежурный, капитан Игнатенко. В 13:30 товарищ Цанава проводит совещание, вам надлежит на нем присутствовать.

Так, а сейчас сколько? Тринадцать часов. Пожалуй, успею.

— Слушаю, товарищ капитан. Немедленно выезжаю.

Я, как всегда, вызвала дежурную машину и через пятнадцать минут уже входила в здание НКВД. И надо же. Первым, кого я там встретила, оказался майор Григорьев!

— Анюта, здравствуй. Рад тебя видеть!

Я чуть не взвизгнула от радости.

— Валентин Петрович! Я тоже очень рада. Наконец-то встретилась с любимым начальником.

— Положим, любимый начальник у тебя некий Северов, который последнее время все на тебя жалуется. А я так, уже в отдалении.

— Как это — жалуется? Ну я ему покажу, как только домой попаду!

— Вот именно на это и жалуется. На то, что ты домой теперь почти не попадаешь. Все между большими начальниками крутишься, а про мужа совсем забыла.

Я возмущенно хотела заявить, что это они меня не отпускают, но посмотрела на хитрое лицо майора и поняла, что это просто прикол.

— А что я могу сделать, товарищ майор, — заскулила я. — Как попала в комиссию к товарищу Мехлису, так и все, с концами. А тут еще товарищ Жуков почему-то на меня глаз положил. Не улыбайтесь, не в том смысле. Просто взял и упросил, — тут я чуть было не проговорилась про товарища Сталина, но спохватилась, — прикомандировать меня к нему.

Майор мою заминку, конечно, заметил и усмехнулся:

— У товарища Жукова глаз — алмаз. Теперь тебе от него так просто не отвертеться. Правда, при нем ты, кажется, сумела найти себе правильное применение — согласование действий армии и нашего наркомата. А теперь, насколько я знаю, твои полномочия стали еще шире. Как твоя беседа с товарищем Пономаренко?

Понятное дело, майор все знает. Впрочем, именно поэтому он успешно прикрывает мои огрехи.

— Могла быть и лучше, но могла быть и хуже. Так что пока все в норме.

— Если ты и тут сумеешь найти общий язык, то я уже знаю, куда тебя переведут в ближайшее же время.

— Куда, Валентин Петрович?

— К товарищу Молотову. Ему в Наркоминделе позарез нужны такие специалисты по налаживанию контактов. Будешь с ним по заграницам ездить.

— Ну уж нет. В таком случае я лучше ни с кем больше не буду искать общий язык. Я домой хочу, к Васе.

Валентин Петрович собирался еще что-то сказать, но вышел секретарь товарища Цанавы и пригласил всех заходить. Всего вошло восемь человек, включая меня. Причем все были майорами и чем-то неуловимым похожи между собой. То ли возраст у всех примерно одинаковый в диапазоне от тридцати до сорока лет, то ли волосы у всех были с разной степени проседью, то ли взгляд был какой-то, я бы сказала, типичный. И у всех на гимнастерках были награды, в которых я пока еще плохо разбиралась. Я решила, что это начальники областных отделов НКВД. Так оно и оказалось. Как всегда, мне хотелось забиться в какой-нибудь уголок, и, как всегда, это оказалось невозможным, так как все рассаживались вокруг овального стола. Тогда я села рядом с майором Григорьевым. В случае чего он подскажет. Товарищ Цанава тяжелым взглядом обвел свой кабинет, как будто собирался сейчас кому-то устроить прилюдную порку и проверял, тут жертва или нет. Потом вроде бы сменил гнев на милость и заговорил:

— Товарищи командиры. Два дня назад я был в Москве на совещании у товарища Сталина. — Пауза, которая, как мне показалось, должна была подчеркнуть значимость товарища Цанавы. — На этом совещании товарищ Сталин твердо сказал, что ожидает в ближайшее время нападения Германии на нашу страну. По разведданным, представленным ему нашим наркоматом, а также по линии Разведупра Генштаба РККА, нападение ожидается 22 июня. Считайте, что у нас осталась всего неделя. Мы с вами хорошо знаем, что перед нападением немцы не только активизируют свою агентуру, но и переходят к массовой заброске диверсантов. Если с агентурой мы в состоянии справиться своими силами, то с диверсантами одних только войск НКВД будет недостаточно. Поэтому будем действовать совместно с приданными нам бойцами РККА. Об этом уже есть договоренность с новым командующим Западным особым военным округом, генералом армии товарищем Жуковым. До сих пор мы помогали ему решать армейские проблемы, теперь настала его очередь помочь нам. Вы можете привлекать к операциям нужное число бойцов РККА. Если не получается договориться с отдельным комдивом или комкором, то у товарища Жукова есть специально прикомандированный к его штабу наш сотрудник — это присутствующая здесь лейтенант НКГБ товарищ Северова.

При этих словах мне пришлось встать на всеобщее обозрение. Со щеками, кажется, удалось справиться. Товарищ Цанава выждал несколько секунд, чтобы все могли мной «полюбоваться», потом махнул рукой, показывая, что я могу сесть, и продолжил:

— В настоящее время товарищ Северова является порученцем товарища Жукова и в ее обязанности входит как раз обеспечение взаимодействия наших сил. Поэтому по всем вопросам, относящимся к совместным операциям с РККА, можете обращаться к ней. Далее, я приказываю всем, по возвращении в свои отделы, в самом срочном порядке разработать планы по патрулированию и обезвреживанию диверсантов. Учтите, что действовать придется как до начала войны, так и после ее начала. На разработку планов даю сутки. Вопросы?

Встал какой-то майор и спросил:

— На сколько бойцов из армейских частей мы можем рассчитывать при проведении операций?

Товарищ Цанава посмотрел на меня, давая понять, что это вопрос ко мне.

Я снова вскочила и ответила:

— До начала военных действий на любое число в разумных пределах. Скажем, от полка по роте, но при реальной потребности можно, думаю, и побольше. А вот как после начала войны — сейчас сказать не могу. Тут все будет зависеть от обстановки. Когда будете составлять планы, предусмотрите нужное количество, а я, получив от вас данные, сразу же пойду к командующему. Но тут будет другая проблема, которую прошу учесть. Хороших бойцов и младших командиров в армиях округа явно недостаточно. Поэтому армейских бойцов нужно будет прикреплять к самым опытным бойцам НКВД. Вот сейчас в 85-й стрелковой дивизии бойцы НКВД ведут занятия с новобранцами. Постараюсь, чтобы нам выделяли в первую очередь обученных.