Шедевр - Миранда Гловер

Голос Эйдана прозвучал несколько раздраженно:

— Подумай вот о чем. Я отдаю тебя коллекционеру на целую неделю. И я сам везу тебя. Это не такая уж редкость для столь дорогого произведения искусства.

Я вдруг почувствовала, что меня загнали в угол. Это был мой собственный проект.

— Может, ты и мой агент, Эйдан, но ты, черт подери, не являешься моим владельцем, — прорычала я.

Он молча смотрел в окно. Затем у него зазвонил телефон.

— Алло? — произнес Эйдан, и я ощутила, как его тело напряглось. — А, Бен. Поздравляю тебя. Она здесь, передаю трубку.

Он дал мне телефон. Мое сердце стучало в бешеном ритме.

— Привет, Эстер. Я рад, что смог предложить достаточную сумму.

Мне было странно слышать этот незнакомый голос, такой далекий, но вместе с тем четкий и уверенный.

— С нетерпением буду ждать встречи, — ответила я, — что мне делать, когда я прилечу в Нью-Йорк?

— Я пришлю машину. Не стоит ни о чем беспокоиться.

В трубке послышались чьи-то голоса. Бен с кем-то быстро говорил.

— Извини, Эстер, мне надо идти, — сказал он. — Приятного полета. Увидимся, когда ты приедешь.

Он повесил трубку прежде, чем я успела что-либо ответить. Я молча протянула телефон Эйдану и уставилась на дождь.

Во время полета я то спала, то смотрела в иллюминатор направляющегося на запад самолета; небо превращалось из серого в угрожающе-лиловое. Эйдан не обращал внимания на мое настроение, он был занят воскресной прессой, которую изучал от корки до корки. Не то чтобы я не хотела видеть его рядом, но ведь предстоящая неделя посвящалась серии «Обладание», а не нашим отношениям. Меня всегда возбуждала мысль оказаться в совершенно неизвестной обстановке. А вместо этого Эйдан, казалось, уже обо всем договорился, и мне остается лишь следовать его планам.

Хотя эти мысли вызывали во мне разочарование, но, когда мы прилетели, в аэропорту уже толпились журналисты и мне было приятно выйти с Эйданом под руку. К нам приблизилась охрана, чтобы сопровождать до ожидающего нас автомобиля.

Мы въехали на территорию Манхэттена, миновали его деловую часть и неожиданно очутились на грязноватой темной улочке, где повсюду валялся мусор. Наконец мы остановились рядом со зданием, похожим на офис. Это был неизвестный мне сверхсовременный производственный район, что-то среднее между Челси и Вест-Вилладж. Я была удивлена, что богатый человек может жить тут. Наверное, ему просто нравится северо-восточная часть города, расположенная недалеко от Хэмптона, где можно проводить выходные.

Все здания походили на промышленные предприятия и выглядели одинаково. Но, как и Лондон, Нью-Йорк всегда что-то скрывает за видимой оболочкой.

Эйдан крепче обнял меня, и я обнаружила, что отвечаю ему тем же. Затем он ласково заговорил:

— Все нормально?

— Конечно.

— Позвони мне, если возникнет необходимость.

— Не возникнет.

Он крепко поцеловал меня.

— Ну, по крайней мере, ты знаешь, как со мной связаться.

— Увидимся в аэропорту в следующее воскресенье, — уверенно ответила я, когда водитель открыл мне дверь.

Несколько ламп над моей головой излучали неяркий свет. Звуки казались смутно знакомыми. Подумав, я узнала их. Это был грохот пустых холодильников, находящихся в грузовиках, которые стояли вдоль улицы и ждали, пока в них загрузят мясо для завтрашней торговли. Этот район напоминал лондонский Смитфилд. В воздухе даже ощущался тот же отдающий железом запах запекшейся крови.

Здание было слишком низким для Манхэттена — всего пять этажей. Водитель позвонил в дверь, пока Эйдан помогал мне выгрузить из багажника сундук и чемоданы. Через минуту дверь открылась. Высокий худощавый мужчина с густыми каштановыми волосами выжидательно смотрел на меня.

— Вы Бен Джемисон?

— Заходите.

Я помахала Эйдану, испытав облегчение, когда машина уехала. Просторный пустой холл, на стенах которого висели почтовые ящики, освещала одна лампа. В воздухе чувствовался едва различимый запах масляных красок. Должно быть, помещение служило студией. Я сразу же почувствовала себя почти как дома.

— Бена сейчас нет. Меня зовут Джо, я его менеджер.

Говоря это, мужчина взглянул на груду чемоданов позади меня. Я испытала легкое разочарование и удивилась своей наивности. Этот хипповатый парень конечно же не мог быть крупным представителем финансовых кругов США, владельцем мультимиллионного состояния.

— Что это за место?

— Это студия, в которой работают двадцать два художника, известная под названием Артден, — сказал Джо. — Бен является ее владельцем и выплачивает ежегодную стипендию студентам, которые здесь занимаются. Но у вас будут отдельные апартаменты в пентхаусе. — Он посмотрел вверх. — Давайте туда поднимемся. Сюда, пожалуйста.

Не обращая внимания на мои протесты, Джо взял пару моих чемоданов и произнес:

— Нам нужно преодолеть три лестничных пролета. Следуйте за мной.

Я посмотрела на сундук, одиноко стоящий посреди холла.

Он перехватил мой взгляд.

— Не беспокойтесь, с ним ничего не случится. Я тут же вернусь за ним.

Наши шаги по каменному полу отдавались эхом в пустом холле. Мы подошли к лестнице и начали подниматься.

— Мы все смотрели вашу продажу по кабельному телевидению. Это было действительно круто.

Похоже, моя популярность опережает мое появление.

— Спасибо. Кто-нибудь знает о том, где я остановилась?

— Нет-нет. Пресса пока не в курсе. Думаю, им понадобится некоторое время, чтобы сложить дважды два. — Джо остановился, обернулся и с улыбкой посмотрел на меня: — Им и в голову не придет, что Бен мог привезти произведение искусства стоимостью миллион долларов сюда, в студию.

Голос Джо звучал равнодушно. Очевидно, его не очень занимает вопрос о моем соответствии потраченным деньгам. Меня это только порадовало: мне нужно было какое-то время побыть в одиночестве, чтобы прийти в себя и подготовиться к представлению. Мы остановились у черной крашеной двери, и Джо вставил в замок большой железный ключ. Замок с треском поддался, и мы очутились в темной комнате.

— Что ж, если вам что-нибудь понадобится или если возникнут какие-либо проблемы, позовите меня. Комната одиннадцать. Я спущусь за сундуком.

Джо зажег свет. Я вошла, а он повернулся и стал спускаться по лестнице.

Это была просторная студия с двумя красными диванами и черным шерстяным ковром посередине. Остальная часть темного пола из красного дерева была натерта до блеска. На высоких окнах красные жалюзи в тон диванам были наполовину открыты; сбоку висели тяжелые бежевые портьеры. С улицы в комнату светили красные и зеленые неоновые лампы. Я не знаю, чего я ждала, но теперь понимала, что не совсем этого. В воздухе чувствовался легкий запах масляных красок и пчелиного воска. Должно быть, здесь недавно убирали.

В комнате было три двери. За первой дверью, оформленной в японском стиле, оказалась большая ванна, душ, туалет и умывальник. За второй дверью находилась крохотная, но уютная кухня; а за третьей — маленькая белая спальня, большую часть которой занимала кровать, застеленная кремовым льняным бельем и покрытая темно-синими шерстяными одеялами. В вазе на ночном столике стоял букет алых роз. Не наблюдалось никаких следов пребывания Бена Джемисона, и было не похоже, что он сегодня вообще придет. А часы показывали уже десять вечера. В Лондоне сейчас три часа ночи. Джо постучал в дверь, внес мой сундук и ушел.

Я приняла душ, легла в постель и выключила свет. Но мне не давало заснуть нарушение биоритма, связанное с переменой часового пояса, а также последние события, бесконечно проплывающие перед глазами. Я попыталась сосредоточиться. Все идет отлично. Пресса осыпает меня похвалами, а уплаченная сумма превзошла самые смелые ожидания. Но перелет с Эйданом и его незримое присутствие отравляли мне все удовольствие. Может, все дело в том, что я устала после дороги и вечеринки, на которой злоупотребляла спиртным? Я ощущала себя совершенно измотанной. Люблю ли я Эйдана? И имеет ли это вообще какое-то значение? Чему посвящен мой проект? Кому или чему я служу на самом деле? Наконец я оставила попытки заснуть и вернулась в студию. Послышалось какое-то жужжание. Я заглянула под один из стеллажей и нашла там увлажнитель воздуха. Похоже, его установили тут недавно. Бен Джемисон, наверное, воспринимал меня как настоящее произведение искусства. Я увидела свое подсвеченное неоновыми огнями отражение в окне: длинная черная футболка, гольфы.

Я открыла сундук. Внутри находились семь костюмов моих героинь, расположенные в порядке очередности. Я по одному вытащила их и выложила в ряд на полу. Сначала Мари, потом Кристина, Изабелла, Мария, Викторина, Фрэнсис и, наконец, Юдифь. Взглянув на костюмы, я тут же успокоилась. Я решила, что не позволю Эйдану вмешиваться и мутить воду. Эта неделя будет полностью посвящена реализации проекта, а Эйдан может немного подождать. Все будет так, как я задумала. Я смогу предстать перед Беном в качестве дорогого товара, такого же ценного, как выбранные мной шедевры. И, как и мои героини, я покажу, что главное находится внутри, а не на поверхности. Я достала из сундука стопку бумаг — сценарии к представлениям. Каждое выступление длится примерно семь минут. Некоторые происходят в тишине, к другим требуется музыка и комментарии. Кассеты лежали в сундуке рядом с волшебными костюмами Петры. Осталось лишь найти место для представления. Надеюсь, Бен Джемисон сможет это сделать. В конце концов, он очень влиятельный человек и справится с требованиями, оговоренными в контракте. Окончательно успокоившись, я почувствовала, что мое настроение постепенно поднимается. Я приехала сюда, чтобы работать.