Игры с судьбой. Книга первая - Наталья Баранова

— Понятно…. Но на Эрмэ с твоей внешностью попасть легко. Контрабандисты знают цену красоте. Не злись на правду. Лучше внимательно послушай, что скажу.

— С чего такая забота? — и сладко и ядовито. А в глазах насмешинки. И недоверие.

Только и осталось — отступиться. Сейчас не примет мальчишка никаких, пусть и самых разумных слов.

Подойдя к зеркалу, Да-Деган посмотрел на свое отражение, салфеткой, устало снял остатки грима. Провел щеткой по волосам, посмотрел в зазеркалье еще раз.

Там маячила бледная тень былого. А за его спиной стоял мальчишка, смотрел внимательными глазами — яркий, пламенный, живой — шелковые волосы до пояса, четкие черты лица, темные, но не угольные, а шоколадного оттенка брови и ресницы. И те же самые черты лица.

Да-Деган повторил гримаску недоверия и подозрительности, застывшую на лице юноши. Усмехнувшись, покачал головой.

— Слушай, Рокше, зла я тебе не желаю, — произнес устало. — За мальчишками не бегаю, на это не имею ни желания, ни сил. Хоть и Императора понять могу. Ты ведь ноги из-за его внимания с Эрмэ уносишь. Так уж получилось, пошутила Судьба, здорово ты на одного человека похож. Человека этого знала вся Лига. Понимаешь о ком я?

— Нет.

— Ты на певца похож, на Ареттара, не к ночи будь помянут. Слышал о таком?

И недоверие на юном лице. Верь, мальчик, не верь, ничего это не изменит. И кивок. Как не слышать?

— Вот и делай выводы, — проговорил Да-Деган тихо, — как будешь со своим лицом один по Раст-Танхам ходить. И долго ли пробудешь на свободе.

Взяв пузатую бутыль, Да-Деган откупорил ее, налил рубинового вина в стеклянный бокал. Чуть приподняв его в сторону Рокше, отпил глоток.

Юноша едва заметно покусывал губы. Плеснув вина во второй бокал, Да-Деган подал его мальчишке в руки.

— Твое здоровье, солнышко, — пробормотал язвительно.

— И что мне делать? — спросил юноша.

— Для начала — спрятать ножик.

— Я о Раст-Танхам.

— А вот на Раст-Танхам и подумаем.

— Я серьезно.

— Я тоже. Об одном попрошу — не сбегай сразу по посадке. Как бы сладка не казалась воля. Не хотелось бы мне обманывать такую женщину как Шеби.

"Обманщик! Какой же обманщик"!

Вздохнув, безвольно упасть в кресло, любоваться на свет через рубиновую влагу. Смотреть на мир, словно б утонувший в вине.

Рокше чуть пригубил вина, поставил бокал на столик. В серых, сияющих глазах отражалось смятение.

Отвернувшись, Да-Деган прикрыл веками глаза.

Усталость свинцовыми пластинами давила на грудь и плечи. И не верилось, что во всей Вселенной хоть где-то мог существовать покой.

— Раст-Танхам, это все же не Эрмэ, мальчик. Но на Эрмэ тебе помогали. Одному, в чужом мире невыносимо сложно.

— Зачем вам?

— Зачем? Не хочу, что б ее прекрасные глаза смотрели на меня с презрением. Ты знаешь, что такое любовь, малыш? Так вот, я люблю Шеби. Люблю. И хочу, что б она полюбила меня. Таким, какой я есть. С достоинствами и недостатками. Понимаешь?

— Вполне. Только навряд ли сбудется эта ваша мечта. Вся Эрмэ знает, кого любила сестра Императора. И любовь эта не прошла.

— Она полюбит. Полюбит. Или мне жить незачем…. - тихо, на грани слуха, едва слышимым выдохом.

А сердце в руках страха, в объятьях липкого запредельного ужаса.

…. Полюбит….

Сложно любить того, у кого сердце не бьется взволнованно, нежно. Любить лед дано лишь снежной королеве, а живая женщина жаждет тепла. Не купить настоящей любви за деньги и золото. Не выменять на цветы и безделушки. Не вырвать силою.

Любовь приходит ответом на любовь, тихим шагом приближаясь лишь к избранным.

Посмотреть в зеркало и отвести взгляд. Что в нем осталось того, что бы можно было любить? Высокомерие? Одержимость? Или быть может, его страдание?

Разве дано его полюбить той, что видела, воочию видела Ареттара?

Только кусать губы от несбыточности мечтаний, от пожара чувств. От ран, незримых, нанесенных в самое сердце.

Что осталось в душе, что б смогла полюбить она?

А ничего… пепел.

… полюбит…..

Ну, это если только посмеется или решит подластиться к нему Судьба. Если только не будет у коварной девчонки больше монет, на которые могла б купить его смирения, его признательности, его внимания….

— Я стану для нее всем, мальчик! — произнесли губы тихо, дрожа. И самому не верится в данное слово. Объять необъятное проще, приручить бесконечность, будущее заставить течь в тьму веков.

И чуть заметно качает головой мальчишка, обронив:

— Да вы сошли с ума….

21

Шум, гам, толчея.

Окончен путь. Вот он и стоит на летном поле Агами. Как и уходил — облаченный в белоснежный шелк, богатый, смешной, красивый. И только колышет волосы свежий ветерок. И катится одинокая слеза по щеке. То ль от радости, то ли ветром надуло….

Ветер. Небо. По небу в огненной колеснице — солнце! Живой мир. Хмельной ветер! Не напиться чистотой небес после душного смрада Эрмэ.

Дрожит душа, оттаивая, как замерзшая собачонка, свернувшаяся в клубок, внезапно попав в тепло, вытягивает лапы и щурится от блаженства.

И раболепно, приседая и кланяясь, сопровождает его Иялла. Смотрят глубоко посаженные глаза подобострастно. Ловит капитан каждый жест. Покорный. Выдрессированный!

Разве узнать в нем наглеца, что был так надменен когда-то, да не так и давно. Чуть больше пары месяцев прошло с тех пор, как «Кариафа» взял курс на столицу Ужаса. Но ловит Иялла каждый приказ, боясь не угодить.

— Арендуешь склады…

— Да, господин….

— Выгрузишь все до последней монетки. Узнаю, что ты разбогател, Иялла, шкурку сниму тонким слоем. Знаешь, как на Эрмэ это делают?

— Да что вы, что вы, господин….

— Вот и что…. Смотри у меня! Девчонку, Ивонну переправишь в город так, что б ни одна душа не пронюхала, кого везешь, откуда! Адрес я дам.

— А с остальными рабами что делать? Продать? Так на Раст-Танхам живой товар не особо в цене. Много его…. Разве что тэнокки стоят настоящих денег. Редкий товар и здесь им цену знают.

— Экий ты жадный! Пасть захлопни. Тэнокки не для продажи. Да и остальные тоже. Понял? Только узнаю, что ручонки свои шаловливые распускал, и ручонки оторву, и причиндалы в придачу. Рабы — моя собственность!

— Да, господин мой, да…

Усмешка возникла и погасла. Поведя плечами, Да-Деган покачал головой, направился к выходу с поля.

Запах окалины, запах смазки, отработанного топлива щекотал ноздри, смешиваясь с запахом горелой земли. Но этот аромат был слаще аромата самых дорогих духов. Слаще дурманящего благоухания роз.

"Вот и вернулся ты, Дагги Раттера. Чего изволите, господин хороший? На Раст-Танхам есть все. И все-то вам по карману. Хочешь — пьянствуй в кабаке, хочешь — иди в дом удовольствий. А не желаешь — гуляй ночью один, ищи приключений, пытаясь страхом и адреналином разбудить впавшую в кому душу. Если есть у тебя еще душа….".