Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны» - Джеффри Робертс

Но желание Тито вести независимую линию в отношении соседних балканских государств привело к расколу. Он горячо поддерживал партизан-коммунистов в греческой гражданской войне, в то время как Сталин предпочел проявить сдержанность и не заявлять об открытом несогласии с Западом. Тито хотел подчинить себе Албанию. Советы в принципе не возражали, при условии, что он сначала посоветуется с ними. К тому же Тито, не спросившись у Сталина, попытался образовать федерацию с коммунистической Болгарией. В феврале 1948 г. Сталин и Молотов встретились с болгаро-югославской делегацией (Тито там не было) и велели им придерживаться генеральной линии, подчиняясь директивам СССР в крупных вопросах внешней политики. Болгары согласились, а югославы взбунтовались. Затем Белград и М. обменялись желчными письмами. Кульминацией этой переписки стало исключение Югославии из Коминформа в июне 1948 г. за то, что она встала на путь национализма, антисоветчины и проимпериализма77.

«ХОЛОДНАЯ ВОЙНА»

К 1948 г. «холодная война» уже шла полным ходом, но Сталин и Молотов пока сомневались: стоит ли обрывать все диалоги с Западом. Когда в мае генсек получил открытое письмо от кандидата в президенты от прогрессивной партии Генри Уоллеса, он дал на него положительный ответ. Уоллес предложил ряд особых мер по окончании «холодной войны», в том числе мирный договор, который приведет к воссоединению Германии. Почти всю войну Уоллес был вице-президентом при Рузвельте и в свое время поссорился с Трумэном из-за политики в отношении СССР. Сталин ответил, что присланные задумки представляют собой хорошую основу для соглашения между Советским Союзом и США и что, «несмотря на различие экономических систем и идеологий, сосуществование этих систем и мирное урегулирование разногласий между СССР и США не только возможны, но и безусловно необходимы в интересах всеобщего мира»78. По правде говоря, открытое письмо Уоллеса и ответ советского вождя были заранее подготовлены и скоординированы по неофициальным каналам.

Обмен мнениями между Сталиным и Уоллесом совпал с очередным шагом СССР по сохранению возможности переговоров с Западом. 4 мая к Молотову обратился посол Смит, сказав, что у Соединенных Штатов нет враждебных или агрессивных намерений в плане СССР. Советский министр оказался настолько застигнут врасплох, что попросил Смита повторить то, что он только что сказал. Тот повторил и добавил, что Америка стремится ослабить напряженность и стабилизировать международную ситуацию. Официальный ответ на заявление посла Молотов дал во время их следующей встречи, 9 мая. СССР не принимал критику США своей внешней политики и выражал недовольство в связи с ростом западного военного блока, направленного против Союза, но при этом находил, что американские слова могут послужить основой для дальнейшего диалога, и подчеркивал возможности для мира и сотрудничества между двумя государствами79. На следующий день ТАСС выпустил сообщение о советско-американских отношениях, где рассказывалось о содержании бесед Молотова и Смита и выдвигалось мнение, что в ближайшем будущем пройдут двусторонние переговоры двух держав. Это разлетелось по всему миру. «“Холодной войны” больше нет», – провозгласила одна французская газета. Увы, сообщение привело к обратному результату, поскольку американцы поторопились откреститься от всех предположений о том, что они звали СССР на переговоры80.

Настойчивые попытки СССР добиться мира в 1948 г. вскоре затмил первый берлинский кризис. 7 июня Британия, Франция, США и страны Бенилюкса (Бельгия, Нидерланды и Люксембург) при помощи коммюнике из Лондона объявили, что намерены создать в западных зонах оккупации федеративное немецкое государство. Через несколько дней в этих зонах выпустили новую валюту. Это грозило неприятностями для куда более слабой валюты в Восточной Германии, которую обеспечивал СССР. В ответ на такие действия СССР в конце июня начал блокаду Западного Берлина. Термин «блокада» использовал Запад. В реальности советские мероприятия сводились к нескольким ограничениями наземного доступа в западные сектора Берлина из Западной Германии. Эти действия никак не отразились на поставках в Западный Берлин из советской зоны оккупации; те продолжали течь в город. Не стали Советы запрещать и воздушный доступ – вспомним знаменитый Воздушный мост81.

При помощи таких нажимов Сталин хотел вынудить западные страны отозвать лондонское коммюнике и вернуться на переговорный форум СМИД. Генсек довольно откровенно сообщил о своей цели в двух беседах, которые он провел с английским, французским и американским послами в августе 1948 г.82. В январе 1949 г. вождь публично озвучил свою позицию, когда в интервью одному иностранному журналисту согласился, что блокаду можно снять, если Запад согласится созвать еще одну сессию СМИД на предмет немецкого вопроса. Ее прекратили в мае 1949 г., когда западные государства дали добро на встречу СМИД в Париже.

Когда блокада закончилась, Молотов уже не занимал пост министра иностранных дел. Он лишился его 4 марта 1949 г. после того, как поспорил с генсеком по поводу исключения жены из Коммунистической партии. Место досталось заместителю Молотова Андрею Вышинскому, а сам он получил новое назначение: встал во главе комиссии Политбюро по внешним делам. Это означало, что он продолжает руководить международной политикой. Как всегда, последнее слово в ней оставалось за Сталиным, но предпоследнее – принадлежало Молотову. Вышинскому в обязательном порядке приходилось консультироваться с ним, прежде чем подавать документы диктатору.

БОРЬБА ЗА НЕМЕЦКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР

На парижском СМИД в июне 1949 г. задачей Вышинского было ставить преграды для дальнейшей экономической и политической интеграции западных зон Германии, стараясь вернуть систему контроля четырех стран над всем государством. Вторую цель составляло соглашение о том, что Советский Союз и западные державы в ближайшие три месяца подготовят проект мирного договора для Германии.

В советской политике в отношении немцев появились два новых момента: во-первых, дискуссии о проекте мирного договора больше не привязывались к предварительному образованию правительства единой Германии; и, во-вторых, союзные оккупационные силы следовало вывести в течение года после подписания такого договора83. Эти изменения означали крупный сдвиг в тактике. Раньше Советы выступали за длительную союзную оккупацию и постепенный ход переговоров, который приведет к созданию правительства для всей Германии и подписанию мирного договора. Теперь же они настаивали на скорейшем уходе союзников, так как это помешало бы дальнейшей интеграции Западной Германии в Западный блок. А этот блок приобрел весьма отчетливые военные очертания, когда в апреле 1949 г. была создана Организация Североатлантического договора (НАТО). Для СССР НАТО представляло собой агрессивный альянс, направленный против них и их восточноевропейских союзников. Непосредственной военной угрозы он не нес, однако возможности для сближения Западной Германии и НАТО были очевидны. А СССР этого боялся.