Искатель. 1973. Выпуск №3 - Алексей Азаров

— Горячи и проникновенны твои слова, Пришелец. И больно ранят они нас, мариан, не могущих выйти на поверхность Мара, где воздух отравлен и где, увы, невозможно им так радостно общаться с растениями, как человеку на Земле, столь осчастливленному и столь ненасытному.

Слова жреца глубоко запали в душу моего друга. Я видел, как задумался он и как сверкнули его глаза озарением, которое, как узнал я много позже, вылилось в План Великого Преображения Марса.

Таков был Даль, прошедший со мной рядом три четверти земного века.

И как мало времени досталось нам с Эрой! Какой-нибудь земной год, который для нее оказался длиной во всю ее оставшуюся жизнь…

Все же, по ее признанию, она была счастлива, увидев своими глазами Космическое Переливание Крови и Море Смерти, превращенное в Поток Жизни.

Но не потому ли погибла Эра так скоротечно, что побывала в Антарктиде и глубинах Марса?

Сколько раз я задавал себе, этот вопрос!

Все в жизни связано и вытекает одно из другого. Не будь несчастья в Антарктиде, не спасай Эра меня, перенапрягаясь выше всякой меры, не отдай она мне свою кровь, не отравись она, наконец, аммиачной и углекислой атмосферой на Марсе, может быть, и не сказались бы так трагически внутренние изменения организма, вызванные неудачными попытками ее пробуждения!

Да, все это можно было бы избежать… если бы Эра не была самой собой.

Как противоречива и вместе с тем как цельна ее натура!

Совершенно не подготовленная к тяжелой Миссии Разума, она все же входит в ее состав, чтобы быть вместе со мной, которого полюбила еще на Маре. В дальнейшем ей пришлось побеждать себя на каждом шагу. Начиная со встречи в космосе с блуждающим ледяным трупом древней фаэтессы. Эра испугалась ее так, что даже не могла пойти на станцию Фобо. А вот женщина Земли Эльга Сергеевна впоследствии бесстрашно исследовала эту замороженную мумию. Однако та же самая Эра без всяких колебаний отказывается отпустить меня одного к костру лесного охотника кагарачей и безмятежно засыпает, как и я, у порога его хижины.

Она рядом со мной, когда рушатся стены Города Солнца, когда наступает яростное море с одной стороны и низвергается всесжигающая огненная река с другой. И естественно, просто становится она моей подругой жизни на обреченном корабле инков во время всеобщего потопа.

И всегда я чувствую ее нежную верную руку: когда переплывали мы океан сначала на корабле, потом на плоту, наконец, просто вплавь в кипящем пеной проливе у рифов острова Фату-Хива.

Рука об руку поднимались мы с ней по беломраморным ступеням к причудливому храму тысячи крыш, в портике которого нас ждала «многорукая» (по представлению людей) богиня, наша Первая Мать Мона, ставшая потом Моной-Запретительницей, чтобы оградить мариан от жестоких людей, которые когда-нибудь придут на Map.

И люди пришли на Марс!

Я размышляю обо всем этом, сходя по сброшенному с корабля МАРЗЕМ-976 трапу на поверхность Марса.

Эра могла бы быть со мной, она могла бы увидеть то, что открылось сейчас мне и Далю, человеку Земли.

Какие изменения произошли здесь за четверть земного века!

Разрослись марсианские леса неимоверной вышины. Кроме круглых кратерных озер, появились реки, извилистые, поросшие гибким кустарником, местами дугой нависшим над водой с берега на берег. И что самое главное: всюду в листве рассыпаны крыши домиков, легких и уютных, которые построили люди для своих братьев, марсиан, отдавая им Долг Разума за спасение Земли от столкновения с Луной.

Население Марса будет пока ничтожно мало по сравнению с его просторами, ждущими своих хозяев, потомков фаэтов. Фаэты — это ведь сыны Солнца! Под Солнцем и жить им отныне на Марсе.

Первыми выходят старцы, седобородые, низкорослые, бледные. Они щурятся от непривычно яркого света, вдыхают живительный воздух, напоенный незнакомыми запахами, и даже хватаются за грудь, словно ожегшись.

Конечно, до этого уже немало марсиан выходило без скафандров в новую атмосферу, самоотверженно доказав ее безвредность. Но массового выхода глубинных жителей на поверхность еще не было. Реакция тех, кто впервые дышит воздухом под небом, непроизвольна.

Все гуще толпа, жмущаяся к утесу и словно боящаяся отойти от привычных пещер. С удивлением смотрят обитатели недр на диковинные скопления воды в кратере и складках местности.

Некоторые, выйдя из толпы, осторожно подходят к воде, нагибаются, зачерпывают ее рукой, пьют, брызгают себе в лицо, потом на соседей… Ведь там, в глубине, каждая капля воды считалась бесценной, а здесь… щедро подаренная людьми вода разлилась реками, заполнила огромные водоемы, напитав не только поверхность планеты, но и ее новую атмосферу.

В небе плывут облака.

Они тоже кажутся удивительными тем, кто никогда не видел неба.

Какие поразительные, живые рисунки кисти неведомого художника, неистощимой фантазии Природы!

Они меняют любые очертания, никогда не повторяясь.

А Солнце! Солнце, которое облака скрывают лишь на мгновенье! Что может быть ярче этого светильника, источающего с неба, а не со свода пещеры, свет и тепло! Говорят, на Земле оно вдвое больше. Это вообще невозможно представить!

Новые хозяева входят в предназначенные им, разбросанные тут и там в лесной чаще дома. Они словно искусно вплетены в живую природу, составляют как бы ее часть. И они кажутся чудом, ничем не напоминая пещер и выбитых в камнях келий.

В просторных светлых комнатах легко укрыться от солнца или от дождя, этого еще не проявившегося пока чуда, когда с неба сама собой льется бесценная для глубин влага.

И наконец, из шлюзов выпускают детей.

Щебечущая ватага вырывается из распахнутых настежь ворот и застывает в немом изумлении. Ребятишки-то совсем не знали, чего им ждать.

Мгновенная тишина сменяется неистовыми, ликующими воплями.

Малыши рассыпаются повсюду, храбро осваиваясь с новой природой, притом непостижимо быстро.

Некоторые уже лезут на деревья, хотя видят их впервые. Другие валяются в траве, устраивают свалку, затевая борьбу или бег взапуски. И все это со смехом, криком и визгом.

Девочки бродят среди цветов. Их тут целые поляны.

И не надышаться здесь пьянящим медвяным запахом!

Кто и когда мог научить марсианок вить венки? Откуда эта изобретательность и чувство красоты?

Цветы украшают, цветы — символ радости, символ любви!

И рядом вода! Сколько угодно воды! Больше чем можно было представить самому пылкому воображению!

Взрослые пытаются сдержать детей. Ведь никто из них не только еще не умеет плавать, но даже не знает, что это такое!