Выстрел в водопад - Вадим Леднев

Все познается в сравнении. Какое мне было дело до этих малолетних негодяев еще четыре дня назад? А теперь, я буквально счастлива, что мальчишки оказались живы и здоровы. Сказать честно, мы уже не чаяли их увидеть. У старшего распорота нога, но ведь это такая ерунда, по сравнению с тем, что могло с ними случиться. Судя по рассказу Альбины, юным балбесам сильно повезло, злодейка судьба, за один час погубившая двоих взрослых, отчего-то оказалась к ним милостива — старшего не сожрали жутковатые речные зверюги, а младшим не кормят птенчиков огромного птеродактиля… или как его там. Интересно, отбила ли у них эта история желание сбегать от матери в поисках сомнительных приключений?

Вот написала «от матери» и опять вспомнила своих. Даже представить сложно, каково им сейчас… Нет, надо думать о чем-то другом, иначе точно приснятся кошмары. О приятном, вот, например, какое сладкое и душистое клубничное варенье. Пишу, а во рту так и чувствуется вкус клубники. Или о горячем песочке на пляже. О том, как плещется море у ног, а солоноватый воздух заполняет легкие. А небо глубокое с тонкими кружевными облаками… И легкий ветерок холодит разгоряченную кожу. И еще обязательно, чтоб кто-то хороший рядом… Как жить-то хочется!

Глава десятая

— Ну что… сказал Штерн, глядя на вошедшего в конференц-зал Семенова, — все теперь в сборе?

Тот пожал богатырскими плечами.

— Славка с Егоркой внизу на вахте. Остальные… он окинул взглядом собравшихся.

— Да здесь все! — крикнул со своего места Борис.

— Давайте уже начинать! — поддержала его Фатима. Сидим, сидим…

Марек непроизвольно окинул взглядом собравшихся. Остатки их коллектива свободно разместились на первых двух рядах кресел. Десять мужчин, семь женщин. Мальчишек Татьяна заперла в кабинете замдиректора, прямо напротив конференц-зала. И то сидела все время поглядывала в ту сторону. Марек усмехнулся — пацанам теперь не позавидуешь — мать глаз с них не спускает. Они таскаются всюду за ней и гундят, что больше не будут. Марек покосился на сидевшего рядом с ним Илью, и очередной раз покачал головой. Со вчерашнего дня его друг пребывал в совершенной прострации. Вот и сейчас его отрешенный взгляд смотрел куда-то сквозь кафедру с маячившим за ней Штерном.

Вчера, когда Марек спохватился и побежал его искать, то обнаружил в своей комнате лежащим на топчане отвернувшимся лицом к стене. С тех пор Илья не сказал ни слова. Марек толокся рядом, пытаясь как-то отвлечь от мыслей об исчезнувшей подруге. Заходили другие люди, девушки заглядывали, участливо спрашивали про самочувствие, приносили поесть. Но он ни с кем не разговаривал, лежал и молчал. Один только раз поднял глаза на Марека, который ляпнул, что-то вроде того, что хватит кваситься, пошли, выпьем с девками коньяку. Этот его взгляд был так красноречив, что Марек, больше ни слова не говоря, вылетел из комнаты и побежал пить один.

Сегодня, правда, дал себя уговорить, и, так же молча, встал и пошел на собрание.

— А этот где?

Марек вздрогнул от резкого женского голоса под самым ухом. Разъясняя свой вопрос, Наталья энергичными жестами изобразила главаря бандитов.

— Виталик? — усмехнулся Семенов. В спортзале штангу жмет, — и, насладившись изумленными взглядами, пояснил. Заперли его там, пока, суть да дело. Вот, кстати, предлагаю, и вынести это первым вопросом. Что будем делать с гражданином бывшим, а ныне раскаявшимся бандитом?

— Вывести во двор, да шлепнуть! — буркнул прапорщик Николай. Как он моего Петьку…

Семенов пожал плечами.

— Он говорит, что не убивал никого.

— Было бы странно, если бы он утверждал обратное… Алексей Федорович развел руками. Я, знаете ли, не склонен ему доверять.

— Точно! — взвизгнула Наталья, заставив сидящего рядом Марека поморщиться. Я ему тоже не верю, роже бандитской!

— Ты на свою физиономию посмотри, — заметила ей Альбина.

И пока Наталья задыхалась от злости и переглядывалась с Фатимой ища, чтобы такое хлесткое ответить «понаехавшей здесь» нахалке, Альбина встала и, пройдя изящным шагом по проходу, встала перед кафедрой.

— Я считаю, что Виталий хороший человек!

— Считает она… прошипела Наталья. Видели мы, как ты ему глазки строила… шалава!

— Да заткнешься ли ты?.. крикнула ей со своего места Татьяна. Жопа с ручкой!

— Это я жопа? Ах ты…

— Дамы, дамы!.. замахал на них руками Штерн. Не ссорьтесь, я вас умоляю! Давайте по существу уже!

— Я по существу! — с нажимом продолжила Альбина. Он спас детей! Что вы на это возразите?

— Да! — поддакнула ей Татьяна.

Остальные молчали, не возражали, но и «за» больше никто не высказывался. Выждав соответствующую паузу, Семенов кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Раз все молчат, скажу я. Провел я, значит, с нашим подследственным беседу… В общем я верю, что он никого не убил… Подожди Коля! — поднял он руку останавливая открывшего было рот прапорщика. Я ж не говорю, что он не пытался! Но в текущей ситуации, без своей компании, он для нас опасности не представляет, по той простой причине, что он, как умный человек… а он, безусловно, человек умный… понимает — выжить мы можем, только объединив усилия. Если когда-нибудь мы вернемся в свой мир, пусть там правосудие решает, что с ним делать. Да и какой у нас выбор? Шлепнуть его? Ну, идите, шлепните, у кого рука поднимется…

— Нет! — соскочив со своего места, Татьяна протестующе замахала руками.

— Держать взаперти и кормить такого лба? — продолжил Семенов, — я думаю тоже вряд ли кто желает… Изгнать? Но он все равно к нам вернется, куда ему деваться. Да и не гуманно это… Поэтому я за то, чтобы дать ему возможность реабилитироваться и стать членом нашего коллектива.

— Ты глянь, гуманист какой выискался… недовольно пробормотал милиционер, — не ты ли их как собак стрелял?

Семенов усмехнулся.

— Там Коля была другая ситуация! И она требовала соответствующих действий.

— И что, ты ему оружие в руки дашь? — не унимался прапорщик, — да он тебя же первого и шлепнет! А потом меня!

— Не шлепнул же… думаешь, у него возможности не было кого-нибудь пристрелить? Не стал, значит, думал, что еще возможно примирение. В общем, я за то, чтобы его освободить и разрешить с нами жить. Предлагаю проголосовать, — и он первым поднял руку. Тут же руки подняли и Альбина с Татьяной.

— А я против! — упрямо сказал Николай, и даже демонстративно сунул руки под мышки.

— Убедили! — сказал Алексей Федорович и поднял руку. Его примеру последовал и Штерн.

— Лучше э-э… сотрудничать, чем враждовать.

Подняла руку Светлана, посмотрела на Марину, но та испугано затрясла головой.

— Не-е-т…

Один за другим подняли руки Борис, водитель автобуса Андрей, таксист Валерий Сергеевич и Марек. Глянув на него, подняла руку и Майя.

— Кто против?

Немедленно взлетели руки прапорщика, Натальи с Фатимой, после некоторой задержки Марины. Дольше всех теребил козырек своей неснимаемой бейсболки, Федор, но, очевидно, так и не смог простить бандитам свой «рено» и тоже поднял руку.

— А вы Илья, за или против?

— Воздержался, — буркнул тот и продолжил изучать свои обгрызенные ногти.

— Итак! — быстро подсчитал Штерн. За, одиннадцать… против, пять, при одном воздержавшемся. Решение принято?

— Интересное кино! — возмутился Николай. А двоих на вахте кто считал? Может они против?

— Славка точно за, — улыбнулся Семенов, — про Егора не знаю. Можешь сходить у него спросить, мы подождем. Хотя… по любому, это общий расклад не изменит. Ну что будешь спрашивать?

Прапорщик недовольно засопел, но промолчал.

— Ну, раз решение принято… Семенов еще раз обвел глазами собравшихся. Тогда я пошел, приведу этого архаровца. Темы у нас важные, глядишь, и он чего путного скажет.

Вернулись они минут через десять. Вид у Крюка был крайне независимым, на пальце он крутил какие-то ключи и насвистывал «Мурку». Кинул взгляд на настороженно молчащих людей, подмигнул Альбине, и, пройдя мимо первого ряда, сел в ближнее к окну кресло, несколько поодаль от остальных.

Слово снова взял Семенов.

— Итак, ребята и девчата, один вопрос мы с вами решили, но, к сожалению, он был самым простым. Остается еще один, куда более сложный. Как будем жить дальше? Нашествие этих звероящеров, поставило нашу честную компанию на грань выживания. Мы не только понесли потери, но теперь еще и лишены свободы передвижения по собственной земле. Что это значит? А то и значит, что поскольку боеприпасы наши ограниченны, мы довольно скоро можем быть отрезаны от воды и пищи. Вон Илья на одну только тварь пол обоймы спустил…

— Зато второй хватило ломом по лбу! — вмешался Марек.

— Да ты пойми дружок, — ласково посмотрел на него Семенов, — я ж не заслуги его принизить хочу, а просто докладываю — к «Стечкину» у нас осталась одна запасная обойма… понимаешь? Двадцать патронов и еще десять, всего тридцать… и все, это бесполезный кусок железа! Можешь им гвозди забивать, можешь под грузило приспособить… Тоже самое и по остальным стволам.