Отрави меня собой (СИ) - Звонарь-Елисеева Екатерина

Глядя в потемневшее лицо девушки, не предвещавшее ему ничего хорошего, Виктор притих.

— Как это мылом? Она, что серьезно? — взгляд его ярких глаз остановился на Маше, словно она могла повлиять на происходящее.

— Оля может, — кивнула Маша.

— Какой позор, — засопел Витя, — мужика девчонки спасли.

— Если ты любишь воду, то можно в бассейн сходить, — сказала Оля, хмыкнув. Эхом этот же звук повторился от дедушки мальчика, когда девушка посмотрела в его сторону.

— Алевтина Арсеньевна, Аркадий Степанович, а присоединяйтесь с Виктором к нам за обедом, — краем уха услышала она голос Лавра. — Мои девочки будут не против, да?

Оля на автопилоте ответила:

— Да. Ой, что простите? — полностью разомлев от слов Лавра о том, что они его девочки. Наверное, поэтому первая часть его обращения напрочь выскочила из головы.

— Артём пригласил нас стать частью вашей компании, — улыбнувшись, ответила Алевтина Арсеньевна.

— Это было бы замечательно, — улыбнулась Оля и встала.

Артём галантно предложил Алевтине Арсеньевне свой локоть, и они пошли вперед. Одна же рука Ольги крепко фиксировала запястье Виктора, а вторая — Маши.

— Вот это хватка! — хохотнул Аркадий Степанович. — И кстати, спасибо, Оля. За пруд и за воспитание. Родители совсем запустили внука, поручая его бесконечно меняющимся няням. А к нам его редко привозят.

Девушка смущенно вспыхнула и кивнула.

— Ну, что там насчет бассейна, — снова подал голос Витя, обращаясь уже к Маше. — Ты там будешь?

— Да, — последовал короткий уверенный ответ.

— А плавать умеешь?

— А ты?

— Отвечай на вопрос, малявка! — с не характерной для своего возраста властностью потребовал Витя.

— Сам такой кра-сивый, — нашлась Машка и надулась.

Резко остановившись и как-то изловчившись, Виктор хотел было мстительно дернуть свободной рукой Машу за косичку, но был застукан на месте преступления. Дед перехватил его руку и грозно покачал головой.

— Так с девочками себя не ведут. Ты позоришь наши седины. Немедленно проси прощения за свою грубость.

— Не нужно, Аркадий Степанович, — остановила его Оля. — Прощения просят от чистого сердца, а не по принуждению. Пойдемте.

Дедушка хитро прищурил глаз, надеясь, что намек девушки будет понят сорванцом и он осознает, как некрасиво себя вел. Он нахохлился и молчал всю дорогу к отелю, зато Маша охотно разговаривала с взрослыми, отвечая на их вопросы с присущей ей серьезностью. Виктор явно чувствовал себя не востребованным, а потому хмурился еще больше. Ему не нравилось быть невидимкой.

К удивлению своих бабушки и дедушки, когда они собрались за большим столом всей своей компанией, Витя неожиданно и совершенно искренне принес свои извинения Ольге и Маше, пообещав впредь так себя не вести. Довольная улыбка расползлась по губам Алевтины Арсеньевны, а дед даже пожал ему руку. Маша в ответ протянула ему мизинец. Виктор открыто улыбнулся, и, сцепив вместе свои мизинцы, дети помирились. В теплой дружеской обстановке вся их компания и пообедала. Условились, что для облегчения общения Оля и Артём станут обращаться к Алевтине Арсеньевне и Аркадию Степановичу по именам, дабы не путаться в отчествах; молодежь согласно закивала и как будто облегченно выдохнула.

Вшестером они совершили прогулку по красивейшему парку, где то там, то здесь возникали разнообразные композиции из молодых кедров, туй, кипарисов и ползучего можжевельника. Воздух, наполненный целебными свойствами, пьянил. Витя с Машей носились впереди наперегонки, оглашая пространство радостными воплями и смехом. Они прятались друг от дружки, находились, снова бегали. Потом, едва переводя дыхание, падали на скамейки и ждали, пока взрослые поравняются с ними и вновь мчались по дорожкам, ведшим в центр парка, где располагался грандиозный фонтан.

Дамы вышагивали впереди, мужчины медленно брели позади них.

— Артём, — обратилась к Лавру Алевтина Арсеньевна, — вы так хорошо здесь ориентируетесь. Часто здесь бываете?

Медведева покосилась на него с явно читаемым вопросом на лице — мол, и мне бы знать хотелось. Он улыбнулся одним уголком рта.

— Был пару раз. Отец курировал проект по реконструкции этого места. А я приезжал сюда по делам его фирмы.

— Это хорошо, когда состоятельные люди вкладывают средства в такие проекты, — отозвался Аркадий Степанович.

— Да, красоту нужно нести в массы, — кивнул Артём.

— И культуру, — поддакнула Оля.

— И историю таких вот семей, как Орловские, — добавила Алевтина.

— Все для народа, — в один голос сказали Артём и Аркадий, и весело рассмеялись.

— Давно ли вы знакомы? — спросила у Ольги с Артёмом Алевтина Арсеньевна.

— Нет, Алевтина, недавно, — пожала плечами Оля.

— Не больше трех месяцев. Мы учимся в одном университете. А что? — насторожился Лавр, слегка склонив голову набок.

— Ничего такого. Удивительно только, — загадочно улыбнулась женщина, обменявшись с супругом взглядами, смысл коих могли понять только они.

— А у Маши, что с речью? — спросил Аркадий.

— Авария, — отозвалась Оля, закусив губу.

Теперь уже пары их преобразовались так, что супруги шли рядом, а Артём обхватил Олю за плечи и притянул к себе. Странно, но его руки успокоили девушку.

— Простите, Оленька.

— Все уже в прошлом. Маша лечится, — сказала она.

Желая перевести тему разговора, Лавров спросил:

— Алевтина, Аркадий, и сколько же вы вместе?

Они рассмеялись.

— Скоро золотая свадьба.

Лавров присвистнул и непроизвольно сильнее прижал к себе Олю.

— Что помогло вам быть вместе так долго? — с неподдельным интересом девушка посмотрела на достопочтенную чету.

— Уважение, прежде всего. Забота друг о друге, — не раздумывая ответил Аркадий. — В отношениях не место эгоизму.

— И ежедневный труд над собой, своими желаниями и чувствами. Быт и рутина могут уничтожить самые сильные чувства и потушить самую яркую страсть, — добавила Алевтина.

— Эх, молодежь, — пожурил их Аркадий Степанович, — это же общеизвестные истины.

— Да уж, — неопределенно промычал Артём.

— Поразмышляйте над этим, — супруги ушли вперед, нагоняя Витю и Машу, чтобы сфотографироваться у красивого многоярусного фонтана.

— Что, Лавр, такая изнурительная работа золотым детям не по зубам? — шепнула Оля и напряглась, когда наглая лапища опустилась на поясницу, грозя сорваться ниже.

— Определенно, я знаю, как приспособить твой язык для более приятных вещей, Медведева, — хищно раздул он ноздри. — Не забывай, милая, что учиться никому и никогда не поздно. Кроме того, дорогая, смотря с кем придется работать на пару над этими самыми отношениями.

— В самую точку, Лавров! — она попыталась сбросить его ладонь и едва слышно скрипнула зубами, осознав безуспешность своих действий.

— Вот чуваку, что с тобой по жизни пойдет, помаяться-то придётся, — заявил Лавров, ощущая, как рот его наполнился вязкой слюной. Желание вновь всколыхнулось в нем с новой силой. Вот же отрава!

— Конечно, — прошипела Оля, — это ведь ты у нас — идеальный идеал! У тебя совершенная модификация с самого рождения и весь набор приложений.

— Эт да, — широко ухмыльнулся он. — Зависть — это плохо, Медведева.

— Зато, — прищурилась она мстительно, — нам с ним не скучно будет. Бурно поссоримся в процессе работы над этими самыми отношениями, и представь, Лавр, как бурно мириться будем, м-м?

Оля прикусила язык, завороженно наблюдая, как Артём сглотнул и при этом яростно дернулся его кадык. Глаза его враз потемнели. Он остановился и развернул девушку к себе лицом. Осторожно обхватив ладонями ее плечи, Лавров слегка притянул ее к себе, отчего она была вынуждена встать на цыпочки. Зловещий шепот, терпкий запах, проникший в ноздри Ольги, его близость и жар тела вызвали какое-то пограничное состояние ее сознания, спровоцировав горячечный бред. Она призвала всю свою силу воли, чтобы не сорваться и не впиться в его губы жадным поцелуем. Одергивала себя, напоминая, как сама требовала от него приличного поведения.