Шаровая молния (СИ) - Александр Викторович Горохов

Если это не розыгрыш, то готов придумать (дважды подчёркнуто), кто ещё и на каких кораблях полетит в космос».

Первый же мужичок, встреченный приехавшими в сельцо на выделенной районным начальством бричке «писателями», огорошил их ответом на вопрос «где нам найти Фёдора Панкратовича Мажейко».

- Где, где? На погосте!

И, глядя на ошарашенных гостей, добавил:

- Вчерась старика Панкратыча схоронили. Он хоть и немного «того» был, но дед беззлобный, - покрутил растопыренными пальцами в районе виска колхозник. – Да и трактор, ежели сломается, только он отремонтировать мог. Матерными словами ругается, какой-то каменный век поминает, а делает.

- А что значит «того»? – справившись с шоком, остановил Демьянов собравшегося бежать по своим делам мужика.

- Да то и значит. Как долбануло его той молнией, так и стал не в себе. То, что раньше с ним было, напрочь забыл. Даже детей и внучат перестал узнавать, зато, бывало, такое начинал молоть, что хоть стой, хоть иконы с хаты выноси. Однем словом, умом повредился. Участковому даже пришлось грозиться на Соловки его спровадить, если он контрреволюционную пропаганду не прекратит.

- А что он говорил-то такого?

- Дык, повторять-то за ним такие гадости не хочется. Какую-то тиранию всё поминал. Эти самые… как их? Рыпрессии. А на следующий год, как его тем шаром блестящим шарахнуло, после убийства товарища Кирова и вовсе брехал, будто в этом сам товарищ Сталин виноват, - приглушил голос крестьянин. – И самое-то главное, до той молнии всегда за Советскую Власть был, а тут его – как подменили. Журнал «Огонёк» шибко любил читать, да только всегда плевался, что совсем он испортился, никакой правды в нём больше не найдёшь. И ведь тоже – до той молнии еле-еле буквы разбирал да фамилию выводил, а опосля и книжки умные читать стал, и ежели кому в район или родственникам написать красиво что-то надо, так к нему шли. А он уж старался. Всё хвастался, что с его десятью классами образования и каким-то непонятным незаконченным пе-те-у такое написать – раз плюнуть.

- А на самом деле сколько классов он закончил?

- Да какие классы? Он в свои шестьдесят еле-еле курсы ликбеза одолел! Я ж говорю: тронулся он чуток после молнии.

- А помер-то отчего?

- Да кто ж его знает? Старый он был. Почитай, семьдесят второй год шёл, а он шибко выпить любил. Ему фершал с района говорил, что вредно в его возрасте пить, а знаешь, что Панкратыч ему в ответ? Один раз, говорит, живём, а я и вообще – полраза. Вот вышел к колодцу четвёртого дня си-и-ильно пьяненький, схватился за грудь, да и упал замертво прямо среди улицы.

- Доктора вызывали?

- Приезжал фершал на этой самой бричке. Говорит, сердце не выдержало: пил ведь Панкратыч-то. А вы сами-то кто будете?

После слов о Кирове и Сталине колхозник очень струхнул, когда ему предъявили документы НКВД. Так, что пришлось успокаивать его. Он и провёл приезжих к дому, где жил Мажейко.

Расспросы родственников и знакомых Фёдора Панкратовича дали несколько новых штрихов к портрету «попаданца». Причём, очень специфичных.

- Девок да молодых баб шшупать любил Панкратыч. Зажмёт в углу, и давай титьки им мять да задницу оглажвать. Говорил, раз в жизни не довелось ни одну бабу огулять, так хоть этак нагонит.

- А они что? Морду ему не били?

- Так он же безобиднай в таком-то возрасте. Которым бабам, особливо вдовым, даже ндравилось, - махнула рукой и осуждающе сплюнула одна из бабулек, едва ли не ровесниц покойного. – Чего с шумашедшего возьмёшь? «Ни одной бабы не огулял». А восемь детишек откуда? Двух жён похоронил! И, слышь-ко, как бабы али девки купаться али в баню, так он за ними подсматривал. Прямо как малец какой.

- Пил он сильно. Пьёт и ругается, что «вставляет» его хуже какого-то хлофоса.

- Милиционера больно не любил. Кровавой гэбнёй его вечно обзывал. И жалел, что какой-то Валерии Ильиничны на участкового нет. Фамилию не помню. Дворянская какая-то фамилия.

- Новодворская, что ли?

- Во-во! Именно! Дворская, Дворская!

- А бывало, подопьёт, и начинает байки травить, как он с родителями в Крыму отдыхал, на каких-то крылатых кораблях вдоль берега катался.

- В каком таком Крыму? С какими родителями? – подхватила дочь. – Пока в здравом уме был, говорил, что родителей не помнит, дед его, бывший крепостной, воспитывал. И нигде, дальше соседнего райцентра, никогда он не был.

Все бумаги, писанные Мажейко, изъяли, но на беглый взгляд, ничего интересного в них не было. Тем не менее, провал оказался оглушительным. Первый провал в тех делах, за который брался Демьянов. Вместо зрелого человека, обладающего знаниями из будущего, они имели могилку старика по возрасту и недоучившегося недоросля по сознанию. Ещё и «родом» из первых годов «святых 90-х», отравленного «демократической» пропагандой.

41

- Красивые машины, - улыбнулся Сталин, разглядывая выстроившиеся в линеечку образцы работы Кошкина и Морозова. – Только, как я помню, мы поручили товарищу Кошкину подготовить их две, а не три. Не объясните товарищам, товарищ Кошкин, почему их оказалось больше, чем требовалось.

Всё-то Иосиф Виссарионович знал. Докладывали ему о «самоуправстве» харьковчан. И даже полуодобрение такого шага сделал. В том смысле, что сказал: «Если танк получится лучше, чем мы заказывали, значит, награждать за это надо, а не наказывать». Да и Демьянова успел расспросить, когда тот вернулся из поездки в Белоруссию.

Ни он, ни Берия, провальной поездку не посчитали.

- Значит, будем искать тех, кто выжил после удара этой мифической шаровой молнии, если вы думаете, что она может быть «причастна» к явлению переноса сознания.

- Немного не верно, товарищ Сталин. Шаровая молния, действительно, явление очень редкое, но отнюдь не мифическое. Там, в моём прошлом, можно было отыскать немало съёмок их пролёта и даже разряда о встреченные препятствия. Другой разговор, что в людей они попадают ещё реже. А выживших после такой встречи – и вовсе почти не бывает.

- Но вы же выжили. И этот Мажейко – тоже.

- Я в 1938 году, Мажейко в 1933. Может, мы единственные за последние пять-десять лет.

- Мы распорядимся фиксировать все подобные случаи, когда люди выживают после удара молнии. Но случай с Мажейко меня научил тому, что нам не следует ожидать от любого, как вы их называете, попаданца, желания или возможности сотрудничать с нами. Ведь нам даже не известно, работает ли такой