Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть? - Мойес Патрисия

Таксиста тоже нашли, и тот подтвердил, что забрал Веронику на Виктория-Гроув и высадил у вокзала Ватерлоо. Разумеется, он ее запомнил. Неужели можно не запомнить такую красивую девушку в таком ярком красном пальто и с необычной коричневой помадой на губах? Она казалась очень веселой и возбужденно болтала всю дорогу. Говорила, что ее помада — это последний писк парижской моды. А еще сказала, что едет в Порчестер, чтобы провести выходные с молодым человеком. Водитель видел, как она зашла в вокзал и направилась к поездам.

Однако человек, проверявший билеты на платформе, был убежден, что Вероника не садилась в поезд на Порчестер. Да, конечно, там было много народу, но такую красивую девушку он бы заметил. Кроме того, судя по показаниям таксиста, она приехала на станцию к одиннадцати, когда проход только открыли, на платформе было почти пусто. Служащие станции в Порчестере еще более уверенно утверждали, что с лондонского поезда никто не сходил. Станция там крошечная, и Веронике точно не удалось бы пройти незамеченной. Казалось, что между входом в здание вокзала и десятой платформой Вероника Спенс растворилась в воздухе.

Помимо этого Генри ждала еще одна новость. Графологи провели экспертизу письма Хелен и единодушно пришли к мнению, что и само письмо и загадочный второй листок были написаны одним и тем же человеком.

Глава 13

К вечеру того же дня девяносто девять процентов населения Великобритании были в курсе, что Вероника Спенс пропала. Генри решил, что радио, газеты и телевидение — единственная надежда быстро найти девушку. И в то же время он боялся, что может быть уже слишком поздно. Девушка пропала в субботу, а тревогу забили только в понедельник. Только одно позволяло ему на что-то надеяться. Хотя он знал, что убийцы имеют склонность повторяться, но полагал, что Вероника скорее всего не была отравлена. Сложная схема ее исчезновения намекала скорее на похищение, чем на убийство. Тем не менее Генри не забывал, что имеет дело с очень умными людьми.

Вечер понедельника он провел в Скотленд-Ярде, у телефона. Эмми взяла на себя обязанность возиться с безутешными родителями Вероники, которые, приехав из Девона, сразу столкнулись лицом к лицу с армией репортеров и фотографов. Эмми при помощи нескольких дюжих полицейских сумела без эксцессов усадить их в такси. И теперь, добравшись до дома, они сидели в печальной и напряженной атмосфере, в которой витали невысказанные взаимные обвинения и плохо скрытое отчаяние. К счастью, ни Джейн, ни Биллу не приходило в голову подойти к Эмми со словами: «Если бы ты не поддержала ее желание стать моделью, этого бы не случилось!» Но самой Эмми, несчастной и погруженной в пучину самобичевания, казалось, что даже стены смотрят на нее с упреком. Ей так и хотелось закричать: «Ну же, давайте! Скажите, и покончим с этим! Говорите!» Это был тяжелый вечер.

В Скотленд-Ярд тем временем поступали новости. Фотографии в вечерних газетах и на телевидении собрали обычный урожай звонков от психов, эксгибиционистов и искренне заблуждающихся людей, причем всем их словам следовало уделить внимание. Среди них были такие персонажи, как неуравновешенный парень-битник из Клэпхема, который заявил, что Вероника его бывшая девушка и он лично перерезал ей горло складным ножом. Или степенная ткачиха из Оксфорда, утверждавшая, что видела Веронику в буфете второго класса на вокзале Ватерлоо, и та поведала ей, что опасается за свою жизнь, поскольку за ней охотятся шпионы из Москвы. К сожалению, дама ошиблась, услышав «грязное» вместо «красное», и, когда она начала рассказывать, как удивилась, увидев такую красивую девушку в таком грязном пальто, с ней пришлось распрощаться. Еще нельзя не упомянуть близорукого, но весьма милого пожилого джентльмена, который настаивал, что сидел напротив Вероники в метро на… где же… на линии Дистрикт? Или это было на Центральной? В любом случае он думал, что это было в метро. Когда от него потребовали деталей, он был вынужден признать, что юная леди была одета в темно-синий костюм… или темно-зеленый?.. меховую шапку и очки в роговой оправе. Но она была очень хорошенькая и, он уверен, в руках держала красный чемоданчик. Он продолжал что-то бормотать, пока добрый полицейский выводил его на улицу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Первые по-настоящему интересные сведения пришли в виде телефонного звонка около семи часов. Звонила миссис Траут из Сурбитона. Эта почтенная дама не казалась ни странной, ни истеричной, и она была совершенно уверена, что видела Вернику в женском туалете на вокзале Ватерлоо в начале двенадцатого в субботу утром.

— Я запомнила время, потому что собиралась на поезд в 11.12, ехала домой после визита к окулисту и раздумывала, есть ли у меня время на то, чтобы… м-м… напудрить нос. Я заметила ее, потому что она выглядела очень эффектно даже со своей странной новомодной помадой и на ней было ярко-красное пальто. Я уверена, это была она. Мы воспользовались соседними… м-м… удобствами. Когда я вышла, ее не было видно. Дверь ее… То есть соседняя с моей… была все еще закрыта, так что я думаю, она все еще оставалась там. Мне надо было спешить на поезд, и больше я ее не видела.

— Вы не заметили еще что-нибудь, миссис Траут? — спросил Генри. — Что-то, способное помочь нам…

— Ну, она показалась мне оживленной. Румянец на щеках. Я сказала себе: «Эта девушка собирается встретиться с молодым человеком».

— Больше ничего?

— Нет, ничего. Очень надеюсь, что вы найдете ее, инспектор. Такая красивая девушка.

После звонка миссис Траут Генри отправил детектива поговорить с кассиром женского туалета — миссис О’Рейли, которую он нашел не на службе, а перед камином в уютной однокомнатной квартире на Ватерлоо-роуд. Она раскладывала пасьянс, потягивала «Гиннесс» и сердечно приветствовала детектива.

Выяснилось, что миссис О’Рейли волей случая относится к тому проценту британцев, которые не купили вечернюю газету, не включили радио и не имеют телевизора. Таким образом, шумиха вокруг Вероники ее не коснулась. Она, по-птичьи поблескивая ясными карими глазами из-под копны седых волос, сразу подтвердила слова миссис Траут:

— Да, я тоже видела юную леди. Это та, в красном пальто, если вы о ней. Но не спрашивайте меня, когда это было, я не помню. Где-то утром — вот все, что я знаю. Я взяла у нее пенни и пропустила ее внутрь, как всех леди, и дала ей чем протереть сиденье — никогда не знаешь, что тебя ждет, верно? У нее был с собой чемоданчик, это я помню, и она была красивая как картинка. Я подумала, что это какая-то модель или кинозвезда.

— Вы видели, как она вышла?

— Нет, странно, правда, но я не видела. Разумеется, у меня было полно работы, в субботу утром многие устают ходить по магазинам и им не терпится освободиться от пакетов. Наверное, она вышла, пока я обслуживала другую леди. Я всех впускаю, а за выходом не очень слежу. Не желаете бутылочку «Гиннесса»?

Кроме этого, миссис О’Рейли мало что могла сообщить. Еще она вспомнила, что Вероника воспользовалась последней кабинкой слева. Туалет тут же оцепила полиция, что причинило изрядные неудобства женской части пассажиров, и Генри сам пошел осматривать место, где его племянницу видели в последний раз. Впрочем, он не надеялся найти там что-то интересное.

В кабинке, которой воспользовалась Вероника, не было ничего особенно примечательного. В корзине для мусора обнаружился стандартный набор использованных салфеток для лица, кусочков ваты и оберток от шоколада. Все это, однако, полицейские тщательно извлекли из корзины и осмотрели. Неожиданно Генри воскликнул:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это салфетка Вероники!

Сержант посмотрел на него с почтительным удивлением, будто он только что совершил что-то из ряда вон выходящее.

— Как вы это поняли, сэр?

Генри поднял грязную салфетку. Она была обильно вымазана той самой коричневой помадой, которую Генри видел на Веронике в редакции «Стиля». Там же виднелись более темные коричневые полосы и следы чего-то зеленого.

— Не могу утверждать со стопроцентной уверенностью, — пояснил Генри, — но не думаю, что этот оттенок помады уже продается в Англии. Было бы очень странным совпадением, если бы другая девушка привезла такую же помаду из Парижа и воспользовалась той же кабинкой.