Вечная Война - Алексей Артамонов

— Останешься здесь, Тик-Шаа придут сюда наверняка и тогда не только её не спасёшь, но и сам погибнешь.

— У меня есть идея, — вмешался Том. — Возьмём девочку с собой, найдём безопасное место, оставим её там, а сами продолжим поиски медальона.

— Искать его уже не надо, — сказал вдруг инопланетянин.

— Как это?! — удивились остальные.

— Я знаю, где медальон. Во время схватки с врагом, ко мне явилось видение, поэтому я не мог ничего предпринять, чтобы спасти бабушку Аниты.

— Почему твоё видение выбрало самый неподходящий момент, который только можно было, чтобы навестить тебя? — спросил юноша.

— Вероятно что-то необычное вызвало его. Возможно, душа внутри тебя установила контакт со мной. Что было перед тем, как Анита застрелила свою бабушку?

— Она… поцеловала меня.

— И всё?

— При этом у меня… Не могу описать. Вообщем, нутро будто запылало.

— Да, наверное, это и было причиной. В тебе мгновенно вспыхнули сильные чувства, эмоции в момент опасности, когда адреналин пульсирует в крови. Вот душа и встрепенулась и показала мне то, что мы ищем.

— Ты думаешь, сама душа способна на такое?

— Это не простая душа. Я думаю, она пыталась установить контакт со своим телом.

— Гадай, не гадай, всё равно не узнаем, что было на самом деле. Главное мы знаем, куда нам держать путь дальше.

— Я видел медальон в одном из музеев Нью-Йорка, в каком не знаю, но найти смогу.

— Очевидно, похитители продали его этому музею или сами работают для него, — предположил Элан.

— Как он туда попал не имеет значения. Сейчас нужно уходить отсюда. Том, помоги Джону, а я понесу Аниту. Выйдем через заднюю дверь и будем надеяться, что никто нас не увидит.

Так и сделали. Пуля попала избраннику в плечо, а не в ногу, и, казалось, Сайраксу вовсе не составляло труда нести юную бразилианку, поэтому двигались довольно быстро. Около получаса, скрываясь в закоулках, держали курс на северо-запад, затем обнаружили старенький домик с маленьким тёмным подвальчиком, там и укрылись.

Слабый свет, проникавший внутрь сквозь крохотное решётчатое окошко, плохо освещал пустое подземелье. Из-за тёплой солнечной погоды снаружи, сырости здесь практически не чувствовалось.

Сайракс аккуратно опустил свою ношу на излучавший прохладу пол. Джон сел рядом, и хотя выражение его лица говорило о боли, которую доставляло каждое движение, он ни разу не пожаловался. Казалось, всё его сознание теперь было направлено на заботу о спящей девочке. Защитники понимали это и не вмешивались.

— Я пойду, поищу что-нибудь, чем можно было бы осветить эту конуру, — шепнул Элан инопланетянину.

— Хорошо. Будь осторожен. Помни, мы всё ещё не знаем по какой причине Тик-Шаа заинтересовались тобой, — предупредил Сайракс.

— Ясно, — ответил Том, выходя. Он вернулся примерно через час. — Нашёл три свечи и затрёпанное одеяльце для Аниты, — доложил он паре светящихся в темноте глаз.

Щёлкнула зажигалка и комнату осветил маленький огонёк, затем их стало три и теперь можно было лучше рассмотреть помещение. Почерневшие стены были покрыты лёгкой сеткой паутины, которая округляла все углы. Гладкий, серый бетонный пол рассекали тонкие трещины. Он был довольно холоден, поэтому девушке, лежащей на нём, требовалась подстилка. Одеяльца, принесённого Эланом, оказалось достаточно только для неё.

Джону сейчас тоже не помешало бы больше тепла, чем предлагал этот подвальчик, поэтому все свечи поставили рядом с ним, надеясь хоть как-то улучшить положение.

Так просидели до вечера.

— Нам нужно поскорее уходить отсюда, — сказал Сайракс своему помощнику. — Джон потерял много крови, у него спало давление, а это место не подходит для лечения ран.

— Ты, конечно, прав, — согласился Том Элан, — но всё, что у нас осталось это два билета на корабль, зажигалка и вот пистолет. У нас нет денег, а продукты все в комнате отеля. Хочешь вернуться туда?

— Нет. Враг, скорее всего, уже был там. Необходимо новое убежище.

Вдруг послышался шорох. Это была Анита. Она постепенно приходила в себя. Заметив её движение, юноша отвлёкся от своих раздумий.

— Давай, Сайракс, подождём снаружи, — предложил Том. — Пусть молодёжь поговорит наедине, а ты мне заодно расскажешь, что произошло пока я был в отключке.

— Джон, не забудь, ты должен объяснить ей, что нам необходимо продолжать путь, но без неё, — напомнил инопланетянин, следуя за помощником.

Юноша кивнул. Он сейчас ненавидел своё положение и ту душу, которая без спросу вселилась в него. Ему хватило тех приключений, что уже были. Осталось только одно желание — оказаться с ней в таком месте, где нет ни людей, ни инопланетян, которые хладнокровно уничтожают всех подряд, но Сайракс прав — есть вещи превыше личных интересов и даже собственной жизни. Правда, проблема состояла в том, что Джон вынужден был выжить, когда другие погибнуть. Ему казалось, гораздо легче было бы умереть самому, чем наблюдать за смертью окружающих.

— Бабушка, — прошептала Анита, открывая глаза. Вспомнив о происшедшем, дёрнулась.

— Ты не виновата, — пытался утешить Джон, осознавая беспомощность своих слов.

— О, боже, я убила её, — продолжала она голосом полным ужаса, не обращая внимания на успокаивающий тон юноши. — Я убила её.

— Это была не ты, а Тик-Шаа. Они убили её.

— Нет же, нет… Я… я спустила курок, — девочке не было утешения. По щекам вновь струились слёзы.

У Джона сжалось сердце при виде её глаз. В тусклом свечном свете они показались на мгновение такими же, как во сне. Ах, ему так хотелось перенять все её муки на себя. Его боль, причиняемая раной, сейчас совсем не чувствовалась — не до неё было.

— Я помню, как сорвалась в пропасть. Это была ужасная, абсолютно тёмная пропасть. Сначала подумала, что умираю, но это было не так. Сквозь всю эту чёрную пустоту я видела, как выхватила пистолет. Я сопротивлялась, но ничего не могла поделать. Веришь?

— Верю, конечно, верю.

— Словно мою душу заточили так глубоко, что она не могла ничего предотвратить, только кричать от беспомощности, — продолжала девочка хриплым шёпотом, заливаясь слезами.

Джон страдал вместе с ней, но, вопреки всем помехам — слезам и сумеркам — заметил, каким красивым и завораживающим было её лицо.

— Тик-Шаа приказали тебе сделать, ты не могла иначе.

— Я чувствую всё ещё ту пустоту внутри, а в голове колотятся гнев, боль и презрение, но это не мои — они были даны мне ими. А потом ещё пистолет. Мне кажется, я всё ещё держу его и лихорадочно жму на курок. — Анита с отчаяньем стала тереть свою ладонь, пытаясь освободиться от этого чувства.