Все красотки - по ранжиру - Френсис Поллини

— Тигр! — наконец, дико закричала она, вся устремясь к нему и обхватила его… Он достал руку… — О!.. Тигр!.. — Она притянула его к себе, и он мощным толчком вогнал в нее свое вздрагивающее копье, она обхватила его в тесные, сумасшедшие тиски, она целовала его страстно, ее ноги обняли его тело, и он выплеснул свою струю, свой поток в огромную, горячую, пульсирующую реку, которой теперь была она… Все… Они скатились с сиденья в восторженном экстазе, все еще продолжая вздрагивать в спазмах… Они остались лежать на полу автомобиля, все еще переплетенные, тесно прижавшись друг к другу, не разрывая объятий…

— Тигр… — стонала она, произнося его имя снова и снова, подергиваясь в последних конвульсиях оргазма.

— Милая, любимая… — шептал он ей в ухо, все еще нежно лаская ее, постепенно приходя в себя…

25

Мысленно паря в облаках на высоте, по крайней мере, десяти миль, Понс в тот вечер возвратился домой приблизительно в одиннадцатом часу. Именно в это время Рошелл и Тигр, пребывая от счастья на седьмом небе, расставались друг с другом недалеко от дома Хадсонов. Понс провел воистину вдохновенный, волнующий, захватывающий вечер в квартире женщины его мечты. Они увлеченно говорили, перебивая друг друга, — Понс даже не подозревал, что способен так много болтать. Как же много нужно было сказать двум людям друг другу за один вечер. Как же ему удалось так разговориться? Казалось, что все это просто выливалось из него, свободно и раскованно. Они говорили на самые разные темы, переходя с одной на другую. Он был просто опьянен и захвачен самыми разнообразными предметами. Вне всякого сомнения, именно мисс Смит вдохновляла его, развязала ему язык. Особенно после того, как они закончили пить какао, когда, к его приятному облегчению, мощные силы, до того парализовавшие его волю, постепенно растаяли. Женщина его мечты выкурила за время их беседы почти пачку сигарет, думал Понс, мысленно возвращаясь к их разговору, внимательно, как всегда, анализируя все детали. Потом она еще приготовила сандвичи с сыром, оливами и маринованными огурцами и подала их вместе с — жареной картошкой. Это было очень вкусно. Они выпили еще по чашке какао. Она заставила его почувствовать себя у нее как дома. Это удивительно. Она все еще была у него перед глазами, сидящая на софе, недалеко от него. Ее аромат до сих пор преследовал его. Понс путался в мыслях, погружаясь в воспоминания об этом вечере. Он не поцеловал ее, не дотронулся до нее, не положил руку на ее руку, как ему очень хотелось. Он любил ее, он был безнадежно влюблен в нее. Он просто изнемогал от этого. Понс путано вспоминал, как она держала его за руку, когда они пошли на кухню, а оттуда возвращались в гостиную. Понс окончательно запутался в своих воспоминаниях, когда он стоял перед ней, совершенно упавший духом, удрученный, а она ласкала своей божественной рукой его лицо… так осторожно… и нежно…

Но зато как они хорошо поговорили! По крайней мере, они установили очень прочные взаимоотношения в духовной сфере, это уж точно. Во-первых, конечно же, Мильтон. Они подробно оговорили, во всех деталях, жизненный и творческий путь великого английского поэта. За один этот вечер Понс узнал от нее о Мильтоне больше, чем вычитал бы из книг за все последующие пять лет. Это великолепно. Она добралась до самой сути. Он внимательно вслушивался во все ее откровения, и в своем сочинении он использует ее мысли. Сможет ли еще кто-нибудь в Соерсвилле написать когда-нибудь такое же сочинение? Понс в этом очень сомневался. Его эта тема взволновала. Возможно даже, что его работу опубликуют, и это станет его первой научной публикацией. Вот здорово. А в своих способностях Понс никогда не сомневался, и поэтому такая мысль казалась ему вполне достижимой. Все будут удивлены его успехом. И его мать. Конечно же, мисс Смит. И Тигр… А как насчет Пеппи? Понс усмехнулся… Затем они обсудили проблемы демократии. Как-то незаметно перейдя в область общественных наук, они полностью исследовали заповедные идеалы и конкретное воплощение этого много раз обсуждаемого и живучего понятия. Они пришли к выводу, более или менее согласившись между собой, что в великой и мощной стране, в которой им довелось жить и судьбой уготовано быть ее неотъемлемой частью, понятие демократии, в реальной жизни, по крайней мере, в наши дни потерпело почти полное поражение. Более или менее подробно рассмотрев это на конкретных примерах, мисс Смит утверждала, что так называемая наша хваленая демократия целиком находится под контролем правых сил, так называемого "Военно-промышленного комплекса" — как она определила. И Понс вынужден был согласиться с ней под давлением неопровержимых фактов. Этот комплекс действительно правил всем миром. Это жестокая правда. Кто ее может оспаривать? Мисс Смит, основываясь на своем собственном жизненном опыте, сомневалась, чтобы кто-нибудь возразил против этого неоспоримого факта. Понс и не пытался возражать против этого. Вся нация, почти что на все сто процентов, была под властью этого чудовища. Как могло такое статься? И это опечалило Понса. И действительно, ничего невозможно предпринять, чтобы противостоять этому чудовищному "Военно-промышленному комплексу". Они согласились, что главное зло заключено в характерах и личностях самих граждан, жизненные, интересы которых нуждаются в коренных изменениях. Как это осуществить? И можно ли вообще? Запутавшись в сложных перипетиях и взаимосвязях, в порочном круге социальных, индивидуальных и вне личностных процессов и факторов, они согласились, что никакого шанса изменить существующее положение вещей нет. Могли ли они что-либо сделать? Понс, конечно, понимал, что изначально в обществе все было построено на недемократичных основах. Все было так сложно и запутано, что, пожалуй, разрешить все эти проблемы могла бы только атомная бомба. Хотя они надеются, что она никогда не будет сброшена больше, достаточно Хиросимы и Нагасаки. Атомная война — абсурд. Жизнь, какая бы она ни была неорганизованная и жестокая, все-таки единственная и непреложная ценность. Они это понимали и порешили на этом, так как в жизни всегда есть место надежде… Затем они затронули проблему интеграции. Соблюдение гражданских прав всех людей, независимо от цвета их кожи, — единственное и справедливое решение этой проблемы. И негритянское население долго еще будет бороться за равные права с белыми. Мисс Смит полагала, что эта проблема в основе своей, прежде всего, психологическая, и ее решение в том, чтобы бороться с расовыми предрассудками в умах белых людей. Именно так она изложила эту проблему Понсу, и тот вынужден был признать, что в ее доводах есть определенный смысл. Он принял такую трактовку проблемы интеграции. Хотя подавляющее большинство населения, убеждала его мисс Смит, никогда в корне не изменит своего сознания, так как многие предрассудки коренятся в детских впечатлениях личности. Характеры большинства людей, какими бы они ни были зрелыми в других областях знания, все еще находятся под влиянием сильных подсознательных инстинктов, Короче говоря, пока это огромное большинство людей не разберется, прежде всего, в самих себе, не созреет в своем сознании до понимания необходимости равных прав белых и черных, проблема интеграции не будет решена. С другой стороны, негры сами должны доказать всем этим болванам, что они такие же люди, как и белые. Без сомнения, это был двусторонний процесс! И Понс почувствовал к мисс Смит еще большее уважение, так как оказалось, что она глубоко и тонко разбирается во многих проблемах, весьма далеких от литературы. Понс очень беспокоился, чтобы при расследовании трагической гибели Джилл Фэабанн не было оказано сильного давления и чтобы не искали преступника только среди цветных. Особенно он беспокоился о неграх-подростках, совсем недавно пришедших учиться в их школу. Понс надеялся, что истинного преступника вскоре изобличат и он молит бога, чтобы им случайно не оказался человек с черной кожей. Мисс Смит согласилась с ним, разделив его сомнения и тревоги. Но, добавила она, что капитан Серчер — профессионал — и скоро найдет преступника, так как невозможно, чтобы чудовище, способное на совершение такого ужасного преступления, долго скрывалось от правосудия. Она просто не может себе этого представить! И еще она полагает, добавила она, усмехнувшись, что это было, безусловно, существо мужского пола. Понс неожиданно для себя отозвался коротким, смущенным смешком на эту шутку.