Цветы на камнях - Сергей Байбара

- Пошли, капитан, я тебе все расскажу, заодно и все вопросы порешаем, - предложил Юрий Николаевич.

- Ну, пошли...

Два капитана направились к домику на осетинскую территорию. Обернувшись, Сенцов крикнул:

- Магомедыч! Побудь за старшего. Я скоро!

Морпех, которого назвали Гномом, матюгнулся и ушел в сторону БМП. Осетинские бойцы оживились, переговаривались между собой. Стволов, правда не опускали. Грузины также успокоились, разошлись по своим машинам. Кто-то устроил перекус прямо на поляне, перед границей.

Вновь раздался гул винтов, и в небе опять появился «Аллигатор». Вертолет пролетел над заставой, и, видимо, убедившись, что все в порядке, улетел дальше по своей надобности.

Сергей бродил у машин, прислушиваясь к осетинской и русской речи с той стороны. Он дышал чистым воздухом, ароматом трав. Улавливая русские слова, он представлял, что никакой войны не было, что он бродит по лугу где-нибудь в Подмосковье. Как же хочется все забыть! Ну почему нельзя просто отмотать пленку назад?! Аж слезы на глаза наворачивались. Вечный странник, вечный привилегированный гость на чужой земле. Ему так захотелось поделиться своим настроением с Катей-Кетеван. Ну почему нельзя просто достать трубку и набрать номер, услышать родной голос?! Будьте вы прокляты те, кто нажал на ядерные кнопки!

И тут Сергей решительным шагом направился к пограничным укреплениям. Ему было на все плевать. Он бросил на землю свой автомат, расстегнул разгрузочный жилет. Бойцам на кордоне не понравились его телодвижения:

- Эй, стой! – На Сергея нацелились несколько автоматов. – Не искушай судьбу!

- Мужики! – рявкнул Сергей. – Среди вас кто-нибудь из Москвы есть?!

- Тебе чего?

- Москвичи есть?!

- Нахрена тебе москвичи?!

- Земляков ищу!

- Каких тебе земляков? Ты грузин или русский?

- Русский я!

- А на той сторон тогда что делаешь?

- Живу уже десять с х*** лет!

- Ну, хрен тебя знает. Почти все твои земляки в земле лежат. А свои с той стороны не приходят.

Тут из траншеи вылез невысокий крепыш лет тридцати пяти с волосами, подстриженными ежиком:

- Я хоть не москвич, но когда-то в Подмосковье жил. Из Сергиева Посада призвался. А ты кто?

- А я из Москвы, - ответил Сергей, тяжело дыша. – А в Сергиевом Посаде частенько бывал. Проспект Красной Армии знаешь?

- Знаю, конечно, - удивился крепыш. – Там военкомат недалеко. А ты что там делал?

- Да, когда студентом был, за девушкой ухаживал, - ответил Сергей. – Дом напротив Лавры. На пересечении с улицей Карла Маркса.

- Понятно. – Крепыш смачно плюнул на землю. – Нет больше не Посада, не Советской Армии, ни девушки. Радиоактивное облако от Москвы на северо-восток пошло. И, я так думаю, что многие у ВАС этому рады до ********я!

Уроженец Подмосковья выговорил это с досадой, но без злости. А у Сергея после этих слов похолодела диафрагма. Лицо его посерело. Он опустил голову, не зная, что сказать.

- Эй, москвич! Тебя как звать-то? – спросил солдат.

- Сергей…

- А меня Олег.

- Очень приятно, - Сергей протянул ему руку. Олег неуверенно пожал ее. Тут из траншеи послышался оклик на осетинском языке. Олег отдернул руку, как от горячей сковородки.

- А ты сам-то как там оказался?! – спросил он с вызовом. – И как ты там выжил?

- За женой поехал. Она выехать не смогла, так как въезд закрыли. Вот я за ней и поехал. А вернуться не успели. Вот, посмотри…

Сергей вытащил старый российский паспорт, показал ему. Олег недоверчиво взял потрепанную темно-красную книжечку, пролистал ее.

- Москва… Открытое шоссе… - читал он. – Нет, не знаю. В Москве, конечно, бывал, но у вас на районе… Повезло тебе, кстати. И дети есть?

- Есть. Двое.

- Ну ты молоток! – в голосе Олега послышались одобрительные нотки. – А русский язык-то они знают.

- А как же!

- А назвал как?

- Сын – Ярослав, дочка – Нана.

- Ярослав?! И как местные дети его не обижают?!

- Да он у меня сам кого хочешь обидит! – засмеялся Сергей.

Тут к Олегу подошел высокий бородатый мужик с желто-красно-белым шевроном и что-то недовольно прошептал ему. Олег изменился в лице, заторопился уходить:

- Ладно, пора мне. Бывай, Москва! – Он махнул рукой, и, обернувшись, быстро зашагал к траншее. Бородатый осетин бросил на Сергея ненавидящий взгляд и прокаркал:

- Покиньте территорию! Вас еще не пропустили!

Сергей, достав курево, разочарованно поплелся к своему «Уралу». Уходя, он обернулся. Олег, надевая каску, исчез под навесом траншеи. Еще раз их взгляды пересеклись. И все…

Аккурат в этот момент из домика вышли капитан Скакодуб и Сенцов. Судя по их смеху, они вполне нашли общий язык. Скакодуб, смеясь, приговаривал: «Ну ты, батя, молодчик! Ну ты даешь!». Юрий Николаевич лишь довольно улыбался, поглаживая пышные седые усы.

- Короче так, господа грузины! – изрек Скакодуб. – Не вижу препятствий вас задерживать, только сначала мы должны осмотреть ваш груз. Чтобы все было, как по документам.

- Нужно, так осматривай, капитан, - сказал Сенцов. Капитан жестом подозвал нескольких бойцов. Грузины открывали борта машин для проверки.

Пока «таможенники» залезали в кузов первого «Урала», Юрий Николаевич подозвал Сергея. Когда Сергей подошел, старый десантник сразу же вывалил ему убийственную правду:

- Короче так, Серега… Дело - табак. Москвы нет, Питера нет, все крупные города России уничтожены. Я так понял. Президент, правительство, Генеральный штаб, единая армия, даже элементарная администрация на уровне краев и областей – всего этого больше нет.

Сергей стоял, покачиваясь, как фарфоровый болванчик. Собственно, он уже был к этому готов. А безжалостный Сенцов продолжал:

- Все, что осталось от России, - это остатки армейских частей, которые уже давно подчиняются местечковым князьям, да островки населения, не сгоревшего и не замершего, не вымершего от голода и радиации, не спившегося и не наложившего на себя руки. Впрочем, такая же ситуация по всему миру. Здесь, в Осетии находится то, что осталось от 58-й армии и некоторых других подразделений. Одно могу сказать, - перед тем как уйти в небытие, Россия-матушка пустила кровь гадам знатно. Трупы америкосов и других натовцев валялись тут штабелями. Так капитан сказал.

Сергей некоторое время переваривал информацию, а Сенцов по-отечески хлопнул его по плечу и тут же направился наводить порядок к одному из «Уралов»:

- Эй, народ, аккуратнее! Не дрова ворочаете! Товар денег стоит!

Осетины только огрызались, но катить бочку на харизматичного русского старика-десантника никто не осмеливался. На досмотр машин ушел почти час. К концу все уже были на нервах, осетины и русские кляли грузинские ящики, бочки и мясные туши на чем свет стоит. Под конец сопровождающий грузин чуть не сцепился с осетином-проверяющим, но их вовремя растащили. Закончив свою работу, солдаты-порубежники, переведя дух, с надеждой глядели на Скакодуба. Весь их вид как бы вопрошал: «И что, они просто так поедут?!»

- Ну вроде все в порядке, господа грузины… и русские, - прошелся капитан вдоль машин. – Вот только эта бутыль… и вон тот ящичек со свиной колбасой в документах не значатся.

- Ну, а если какой-то товар не задекларирован, его следует оставить на таможне?! Правильно, Коля?! – хитро прищурился Сенцов.

- Правильно мыслишь, Николаич! – улыбнулся Скакодуб. В тот же миг вышеуказанные деликатесы уже переносились в караулку. – Ладно, можете ехать.

- Вот и ладушки! – Юрий Николаевич обернулся к своим орлам и гаркнул во все горло:

- По машинам!

- Да, вот еще что, - остановил его Скакодуб. – Мы вас конечно, пропускаем. Договор, и все такое… Но как к вам отнесется мирное население в Цхинвале, - я не знаю. На хлеб-соль уж точно не рассчитывайте. Ну, ты, Николаич, сам понимаешь…

- Ладно, разберемся.

Сергей увидел, как недовольный офицер-осетин что-то выговаривал капитану. Тот, правда, скривился, как от зубной боли и отмахнулся. Действительно, в случае чего куда грузины денутся? Дальше Цхинвальского базара не уедут. А слишком уж свирепствовать тоже не стоит. Ведь сегодня к грузинам ушел такой же осетинский караван, и неизвестно, как к ним там отнесутся в случае чего.

Спустя минуту Сергей уже сидел в кабине, а трудяга Фэн уже дергал ручку передачи. Колонна зафырчала, обдала заставу серым дымом и двинулась вперед. Следующая остановка – Цхинвал.

До столицы Южной Осетии осталось не более пятнадцати минут езды. Машины шли по той же разбитой дороге. Но сквозь ветви сосен, лиственниц и дубов, в зарослях кустарников все чаще попадались черные от огня корпуса военной техники. И, чем ближе караван подходил к Цхинвалу, тем больше разбитой и сожженной техники попадалось по дороге. Танки, джипы, боевые машины пехоты, бронетранспортеры, изувеченные корпуса вертолетов, американского, немецкого, английского, российского производства. Земля все чаще была изрыта ямами и выбоинами, усеяна железом. В траве можно было различить засыпанные песком и землей ржавые гильзы. Кое-где попадались посеревшие от времени черепа и кости в лоскутах военной формы. Теперь все чаще машинам приходилось петлять, чтобы не влететь в большие воронки. Ветру и воде еще предстояло трудиться не один десяток лет, чтобы полностью залечить следы боев.