Чудесное око - Александр Беляев

На траулере послышались приглушенные восклицания. Это был самый драматический, самый напряженный момент за все время экспедиции.

Кар первым узнал «скрижали» Хургеса и не удержался от легкого вскрика:

— Это они! Это она! Таблица… Записи…

— Тсс! — Азорес зажал ему рот.

Все примолкли и с замиранием сердца смотрели, что будет с сокровищем, за которое они так упорно боролись. Неужели Скотт все же знал о нем и теперь завладеет им?..

Скотт делал вид, что он абсолютно не замечает яркого света и направленных на него взглядов. Он работал, храня внешнее спокойствие, как будто находился в океане один.

Таблицу на цепочке подали Скотту. Он осмотрел ее с должным вниманием, пожал плечами и поднял вверх, готовясь выбросить за борт эту ненужную ему вещь. Кар снова вскрикнул. В эту минуту над бортом появилась другая кошка, зацепившая какой-то большой узел. Этот узел заинтересовал Скотта. Рука его медленно опустилась, и, наконец, он пренебрежительно швырнул пластинку с цепочкой на палубу.

— Игра это или не игра? — соображали на траулере.

Сокровище лежало так близко, и его нельзя было взять. Нет, Скотт, очевидно, не знал, каким кладом он завладел.

— Как добыть таблицы?.. Пообещать за них найденный бочонок с золотом? Нельзя. Это значило бы сразу набить цену на никчемную, с точки зрения Скотта, металлическую пластинку, и он уже не выпустит ее из рук. Надо предпринять что-то иное. Но сделать сразу и решительно… Скотт может выбросить пластинку за борт, и тогда она погибнет безвозвратно. А уж допустить этого никак нельзя. Где же выход?

Скотт, очевидно, устал. Было уже за полночь, и он приказал прекратить работу. Поднялся из плетеного кресла, на котором сидел, зевнул в сторону траулера, выражая этим свое презрение, и отправился в каюту спать. На палубе остались лишь вахтенные и несколько матросов, которым было приказано привести в порядок разбросанные по палубе предметы, добытые из глубин океана.

«Лишь бы только матросы не выбросили за борт пластинку», — думал каждый участник экспедиции.

На следующий день утром Азорес подошел к капитану.

— Товарищ Маковский, прикажи подвести борт траулера к борту «Урании»! — сказал он капитану.

Капитан удивленно посмотрел на него. Азорес сделал жест рукой, свидетельствовавший, что ему пришла в голову какая-то идея.

Капитан отдал приказ. Траулер начал медленно подходить к «Урании». Когда корабли почти коснулись друг друга, Азорес подошел к борту и начал говорить по-испански с матросами «Урании». Он не ошибся — на «Урании» было много испанцев из Латинской Америки. Услышав родную речь, они охотно подошли к Азоресу и разговорились с ним. Азорес стал бросать им пачки сигарет и развлекать их шутками. Потом он, словно невзначай, увидев на палубе пластинку с цепочкой, сказал:

— В лавочке вашего барахольщика я нашел одну вещь, которая мне может пригодиться.

— Какую?

— Да вот эта цепочка. Она как раз впору моей собачке. Собачка на цепочке. Ну-ка, дайте ее мне.

Матрос засмеялся, подошел к куче хлама, лежавшего на пароходе, поднял цепочку и попробовал оторвать от металлической пластинки, к которой она была припаяна.

— Да ты не беспокойся, дай так, я аккуратно распаяю.

Матрос уже протянул руку к Азоресу, как вдруг за его спиной вырос Скотт. Его глаза гневно блестели.

— Кто смеет распоряжаться моими вещами без моего ведома? — сурово проговорил он.

Вырвав из рук матроса пластинку, он бросил ее за борт.

В то же мгновение кто-то прыгнул в воду с борта траулера. Это был Протчев.

Скотт сразу понял, что он сделал новую ошибку. Эта цепочка с пластинкой, стало быть, имеет немалую ценность, если ради нее человек прыгает в воду, рискуя угодить в пасть акулы. Неужели ее и искали советские пароходы?

Прошла минута напряженного ожидания, а Протчев был под водой. Легкий толчок о борт заставил экипаж траулера оторвать глаза от водной поверхности. Что случилось? Капитан Маковский тотчас понял серьезность обстановки. Капитан «Урании», видимо, хорошо усвоил тактику своего хозяина относительно советских пароходов: вредить им, где только можно, — и приказал поставить пароход так, чтобы «Урания» своим бортом прижалась к борту траулера. Протчев мог быть раздавлен.

— Лево руля! Полный ход! — крикнул Маковский.

Этот быстрый маневр спас жизнь Протчеву. Между двумя пароходами возникла щель, но «Урания» все еще стремилась прижаться бортом к борту траулера. В этот момент в воде появилась голова Протчева. Он задыхался. На его лице было написано отчаяние. Его руки были пусты. Водолаза подняли на палубу. Он проклинал Скотта. Ну, конечно, Протчев успел бы поймать таблицу, если бы не этот подлый маневр. Его едва не раздавило. Ему пришлось нырнуть глубже, туда, где корпус корабля искривляется к килю, и выждать там, пока пароходы немного разошлись. Рискуя снова быть раздавленным, он всплыл на поверхность, чтобы не задохнуться.

— Ничего, найдем пластинку, — утешал его Гинзбург, хотя все были обескуражены не меньше Протчева.

Немедленно в воду были спущены все наличные прожекторы и два телеока. Одно из них проецировало изображения на экран капитанской каюты, второе — на экран палубы.

— Лишь бы не сдвинуться с этого места, — нервничал Гинзбург.

Скотт постарался, чтобы именно так и случилось. «Урания», отходя от траулера, повернулась так, что своим форштевнем зацепила корму траулера, и он стал медленно отходить в сторону.

В запальчивости Азорес выбежал на корму и, выхватив револьвер, закричал:

— Задний ход или буду стрелять!

Он повторил это дважды по-английски и по-испански, переводя револьвер со Скотта на капитана. И столько было решимости в его голосе, что капитан «Урании» подчинился.

— Надеюсь, что это последняя подлость, которую делает нам Скотт, — сказал Азорес, опуская руку с револьвером, но не сходя со своего места.

— Война так война. Со Скоттом больше незачем церемониться! — прокричал Барковский.

— Мы вообще были чрезмерно терпеливы, — ответил Маковский и дал распоряжение всей своей маленькой флотилии.

На «Серго» был спущен якорь, и «Персей» с «Марти» стали полным ходом курсировать по кругу вблизи «Серю», не подпуская «Уранию».

Капитан «Урании» все же попытался подойти к «Серго», но «Марти» на всем ходу зацепил носом за обшивку «Урании» и помял ее.

— Вы будете отвечать за это! — кричал Скотт. — Это противоречит всяким морским законам. Вы поступаете как пираты.

— Сначала вы ответите за все ваши злодеяния, а потом мы согласны отвечать за свои поступки, — спокойно ответил Маковский. — Все ваши незаконные действия запротоколированы, внесены в судовой журнал. У нас есть свидетели-иностранцы…