Шимпанзе горы Ассерик - Стелла Брюер

Иногда, если позволяли обстоятельства, к нам присоединялся Чарра. В такие дни мы выходили из лагеря на рассвете и возвращались после полудня. В сопровождении Чарры мы начали потихоньку обследовать более отдаленные районы. Тина обычно проводила с нами весь день, но иногда исчезала во время прогулки, чтобы появиться вечером в лагере или встретить нас на другое утро в долине. Мне больше нравилось, когда она была с нами, так как она многому могла научить Пуха и Уильяма. Поэтому по возможности мы старались выбирать ту местность и те участки леса, которым отдавала предпочтение Тина.

Так прошло около месяца… В один прекрасный день к нам в гости приехали отец и Гуго ван Лавик. Мы с Уильямом одновременно заметили знакомый лендровер, бросились друг другу в объятия и запрыгали от восторга. Уильям первым подскочил к машине, пролез в открытое окно и обнял отца, попискивая и скаля зубы в знак крайнего возбуждения и радости. Отец, разговаривая и смеясь, крепко прижал его к себе и погладил по спине. Застенчивое приветствие Пуха не шло ни в какое сравнение со столь восторженной встречей.

Это был первый из нескольких визитов Гуго, во время которых ему предстояло отснять необходимый для его фильма материал. Исключительно терпеливый и внимательный Гуго часами бродил со своей тяжелой аппаратурой за шимпанзе в ожидании необычных кадров. И надо же было случиться, что самое интересное событие этой недели произошло как раз в тот единственный день, когда он вышел из лагеря без камеры!

Мы отправились вниз по течению ручья к небольшой открытой поляне. Тине в тот день не захотелось сопровождать нас, поэтому, увидев плодоносящее дерево, я остановилась и показала на него Уильяму и Пуху, для большей убедительности издав несколько звуков, имитирующих пищевое хрюканье. Оба шимпанзе вскарабкались на дерево, а мы с Гуго уселись рядом на поваленный ствол. Свисавшие вертикально ветви хорошо защищали нас от солнца и посторонних глаз. Мы поняли это, когда увидели, как на поляну всего в нескольких метрах от нас вышел бушбок и направился к воде. Но Уильям заметил его и принялся раскачивать ветки на дереве; бушбок убежал. Мы по-прежнему сидели очень тихо в надежде увидеть еще каких-нибудь пришедших на водопой животных; Пух и Уильям продолжали кормиться на дереве.

Вдруг Гуго легонько толкнул меня локтем. В кустах что-то шевелилось, но я, как ни вытягивала шею, ничего не могла различить. Внезапно кусты раздвинулись, и на поляну вышли дикие шимпанзе! Их было трое. Я в возбуждении схватила Гуго за руку: наконец-то Уильям и Пух впервые встретятся со своими дикими собратьями.

Шимпанзе шли прямо на нас по открытой полоске земли вдоль ручья. Теперь они были очень хорошо видны из нашего укрытия. Я сидела затаив дыхание и ждала той минуты, когда Пух и Уильям заметят их. Вдруг раздалось хныканье Пуха, и вот уже они с Ульямом слезли с дерева и направились к нам. Заслышав звуки, дикие шимпанзе остановились, а увидев Пуха и Уильяма и проследив их путь, обнаружили нас. Казалось, они не могли поверить собственным глазам — двое молодых шимпанзе бегут к людям! Повернувшись, все трое стали быстро карабкаться вверх по склону. Они вели себя настороженно и недоверчиво, но без особого страха. Шедший последним взрослый самец то и дело останавливался и бросал в нашу сторону из-под выступающих надбровий подозрительный взгляд.

Уильям и Пух, возбужденные и встревоженные, распушили шерсть. «Ну, Вилли, иди же и познакомься с ними», — настаивала я. Когда дикие шимпанзе начали подниматься, Уильям отошел от нас и встал на поляне. Самец, слегка вздыбив шерсть, но не производя никаких звуков и жестов, уставился на него. Пух осторожно двинулся за Уильямом. Две самки достигли небольшой рощицы и скрылись из виду, загороженные от нас огромным камнем. Самец последовал за ними, Уильям и Пух — за самцом. Чтобы не помешать встрече, я не осмеливалась выйти из укрытия, занять более удобную для наблюдения позицию и сидела едва дыша. Меня била нервная дрожь. Я надеялась, что взрослые шимпанзе не обидят моих малышей, и так хотелось, чтобы они подружились. Между тем все было тихо: мы ничего не видели и не слышали.

Потом я уловила на склоне какое-то движение. Приглядевшись, я поняла, что это спускаются наши новые знакомые, Уильям — за ними. Дикие шимпанзе прекрасно видели меня и Гуго. Тем не менее, время от времени посматривая на нас, они спокойно подошли к ручью и скрылись среди деревьев. Когда они начали уходить, Пух вернулся, но Уильям еще немного проводил их, потом уселся на землю, несколько минут смотрел им вслед и лишь тогда подошел к нам. Я была вне себя от радости и возбуждения. Посмотрев на часы, я обнаружила, что Уильям и Пух целый час провели в присутствии диких шимпанзе и все прошло благополучно.

Меня очень беспокоила Тина. Наша оживленная деятельность привела к тому, что она все реже стала появляться в лагере, а потом и вовсе исчезла и пропадала несколько дней. Уильям скучал без нее — то и дело подбегал к оврагу, садился на самом краю и смотрел вниз, прислушиваясь к каждому шороху.

Вскоре уехал отец, а еще через некоторое время Гуго. Мы с Джулианом, моим новым помощником, который заменил Чарру, по обыкновению, отправились на прогулку с Уильямом и Пухом. Едва мы отошли от нашей стоянки, как вдруг Уильям выпрямился и, широко расставив руки, направился короткими танцующими шажками к сухому руслу ручья, расположенному на запад от лагеря. Я проследила за его взглядом: из чащи вышла Тина, тоже поднялась во весь рост и, распушив шерсть, раскачивалась из стороны в сторону. Потом она подошла к Уильяму, оскалив зубы в знак подчинения и слегка попискивая от волнения. Вот они встретились и обхватили друг друга руками. У Тины явно наметилась небольшая розовая припухлость, которую она тотчас продемонстрировала Уильяму. Они тут же спарились и скрылись в глубине оврага. Пух бросился за ними и тоже исчез.

К тому времени, когда я, найдя удобное место, стала снова наблюдать, не боясь помешать шимпанзе своим присутствием, Тина и Уильям взобрались на небольшое фиговое дерево и обыскивали друг друга, а Пух кормился возле них. Увидев меня, Тина начала учащенно дышать, протянула руку к лицу Уильяма и подставила ему зад. Уильям снова спарился с ней. Пух в явном возбуждении бросился к ним. Тина, мгновенно повернувшись, подставила зад Пуху. Пока тот колебался в нерешительности, Уильям с вздыбившейся шерстью двинулся прямо на него. Пух убежал, очень расстроенный, несколько секунд посидел, раскачиваясь из стороны в сторону, потом с напускной бравадой перепрыгнул на соседнее дерево и стал там играть. Он висел на ветках, залезал на самый верх и камнем падал оттуда, успевая в последний момент уцепиться за нижние сучья. Каждый раз, когда Пух приглашал Тину поиграть, Уильям вместо нее откликался на предложение и завязывал довольно бесцеремонную возню с Пухом. Если же он начинал кормиться, а Пух все еще пытался привлечь внимание Тины, Уильям принимался сердито раскачивать ветви дерева. В ответ на недовольство Уильяма Тина, оскалив зубы в тревожной ухмылке, торопливо возвращалась к нему и подставляла зад. Со временем Тина стала меньше реагировать на раздраженные жесты Уильяма, и тому приходилось снова и снова затевать грубую игру с Пухом, чтобы не подпускать его к Тине.