Том 6. Драматические произведения 1840-1859 - Николай Некрасов

Фортункин. Я решился взять приданое силою и употребил средство, которое вам, я думаю, теперь ясно.

Доктор. Конечно.

Руперт. И всё это наделала эта недостойная женщина… около того…

Фортункин. Вы ее браните… а она еще об вас беспокоилась… Если бы не она, то вы бы еще долго пробыли в недоумении. Потому что я бы никогда не решился в самый день свадьбы делать с моею женою визиты, особенно холостым людям.

Руперт. Что вы около того-то вертитесь… отдайте скорей бриллианты…

Фортункин. Потише, господин Руперт. Вы получите бриллианты не прежде, как исполнив завещание отца Розины, то есть отдавши ее приданое… для того я и взял их у вас.

Руперт. Какое завещание? Кто вам сказал, около того?., его нет… хотите так взять Розину, так с богом, а пет, так я еще жаловаться пойду… около того.

Фортункин. Ничего этим не возьмете… к счастию, и завещание уже у нас.

Руперт (в испуге). Как, у вас?

Фортункин. Розина нашла его в вашей шкатулке… Стоит только предъявить его… так вы сейчас будете принуждены выдать деньги.

Руперт. Вот тебе и тридцать тысяч! Вот тебе и жена… около того… (С горестью). Да неужели же уж вы успели жениться на ней?

Фортункин. Да, успел… Долго ли это… сейчас же взял да и женился.

Руперт. Вот тебе и черная лестница, вот тебе и замок с пружинами… около того…

Розина. Простите же нас, дядюшка, мы будем вас любить, будем вам хорошими детьми.

Руперт. Дети… около того… очень хорошие дети! около того… отца провели…

Фортункин. Простите нас, господин Руперт… теперь уж всё кончено… мы обвенчаны… и я, право, буду хороший муж Розине. Ведь я и сам много страдал для нее.

Я к ней горячею любовьюЕще на лекциях пылал,Готов был жертвовать я кровьюЗа мой прекрасный идеал.Мне, как в лесу, встречались сучья,Насилу пристань я нашел…Да, я на верх благополучьяПо черной лестнице взошел!

Розина.

И я давно его любила,Он мне являлся день и ночь,И от меня не отходилаМечта о нем ни шагу прочь!

Розина и Фортункин.

Давно друг друга мы любили,И наш вполне счастливый брак,Как небеса благословили,Благословить вас просим так!

Руперт. Да уж больше и делать ничего не остается… с около того… Вы так хорошо сделали, что и не поправишь; видно, правда, что шила в мешке не утаить, а девушки под замком не удержать… Как скажете вы, доктор, около того?

Доктор. Да я скажу — и около того, и около этого, и около другого, как ни поверни, всё так…

Руперт.

Мы похитрели чрезвычайно,И похитрел ужасно мир…«Вот бриллиант необычайный», —Наш брат толкует ювелир…Оно и точно что блестящий,А ближе взглянешь на него —Не то чтоб вовсе настоящий,А только — около того…

Фортункин.

Иной профессор уверяет,Что он всю мудрость разжевалИ языков так много знает,Что сам в язычники попал.Он точно малый премудреный,А ближе взглянешь на него —Не то чтоб вовсе он ученый,А только — около того…

Доктор.

Иной и медик, и философБольным всем уши прокричал,Что все болезни верный способЛечить давно он отыскал…То правда — способ беспримерный,А ближе взглянешь на него —Не то чтоб вовсе очень верный,А только — около того!

Розина (к публике).

Так точно вы воображали,Что водевиль наш будет нов,И нам беда, когда узнали,Что он и стар и бестолков…Когда ж вы им довольны были,Так просим только одного —Не то чтоб вы нас похвалили,А хоть бы — около того!

Вот что значит влюбиться в актрису!*

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Г-жа Дюмениль, знаменитая французская актриса.

Дюрваль, адвокат.

Адриан, сын его.

Луиза, крестница г-жи Дюмениль.

Театр представляет комнату; дверь в середине, и другая с левой стороны от зрителей; с правой стороны окно; недалеко от окна туалет; на креслах брошено несколько платьев.

Луиза (одна с узлом в руках). Это несносно! так поздно принести платье, когда мамзель Дюмениль должна сегодня в первый раз играть роль Федры! (Кладет узел на стол.) Уж не умыслы ли какие на мою крестную маменьку? За что бы, кажется? она такая добрая… А как она хорошо играет… даже меня, такую хохотунью, невольно заставляет плакать… Как подумаешь, давно ян моя крестная маменька была такая же, как и я, бедная девушка, а теперь вот она уж и богата, и в славе; то королева, то принцесса, то герцогиня, каждый вечер… А я… нет, во что бы ни стало, буду непременно актрисою, хоть маменька и говорит, что трудно… но зато как приятно!

Ах, как мило! ах, как чудно —Быть актрисой, всех пленять,Над толпою многолюднойКаждый день торжествовать!..Чуть на сцену — все лорнетыНа тебя устремлены,Генералы и корнеты —Все тобой поражены!Тот стишки тебе скропает,Тот срисует твой портрет,Тот с любовью предлагаетНа придачу фунт конфет.Не играешь — балагуришь,Будь дурна хоть выше мер…Глазки сделаешь, прищуришь,И захлопает партер!

Ах, как бы стала я играть… как бы я любила моего обожателя… за которым, кажется, у меня дело не станет… Этот молодой человек, который так часто ходит мимо окон наших… о, верно, недаром… и какой он милый! совсем не похож на тех великолепных маркизов, которых маменька каждый день выпроваживает за дверь, несмотря на то что они льнут к ней, как мухи к меду… Они такие несносные! Всячески стараются прокрасться к ней… подкинуть записку… в будуар… в карету, даже в платье… (Встряхивает платье, из него вылетает несколько записок.) Вот и еще!.. просто дождь из записок, и всё к ней… а мой, видно, не смеет ко мне писать… Надо об нем сказать крестной маменьке, Как она долго спит… вчерашнее приключение ее очень расстроило… я и сама еще не могу успокоиться… Но вот и она! Ах, боже мой! какой у нее печальный вид… уж не больна ли она?..

Луиза и г-жа Дюмениль.

Дюмениль (входит, декламируя стихи из трагедии).

Постой, Энона, здесь! о, скорбь! о, дни унылы!Изнемогаю я: мои слабеют силы!

Луиза. Вот кресла, что с вами?..

Дюмениль (продолжая).

Болезненным очам свет тягостен дневной,И подгибаются колена подо мной!Увы!

(Падает в кресла.)

Луиза. Ах, как вы расстроены, боже мой! вот понюхайте спирту…

Дюмениль. Так, кажется, будет хорошо…

Луиза. Что такое?

Дюмениль. Мой выход.

Луиза. Так это ваша роль?

Дюмениль. Да.

Луиза. А я думала, что вы в самом деле при смерти.

Дюмениль. Прекрасно! стало быть: верно, хорошо!.. Ах, через несколько часов мне предстоит опять новый, трудный опыт… Боже мой! помоги мне в этот вечер.

Луиза. Я помолюсь за вас, милая маменька.

Дюмениль. Добрая Луиза! Но отчего ты так расстроена!.. Понимаю… тебе хочется быть актрисою. Каждый вечер, после спектакля, ты по целым часам передразниваешь героинь разных трагедий…

Луиза. Да, я нахожу в этом удовольствие… только недостает любовника, который бы говорил мне предречия… впрочем, и за ним дело не станет.

Дюмениль. Ребенок!.. ты хочешь заставить говорить Расина, а не умеешь сама порядочно выражать своих мыслей.

Луиза. Но вы сами, маменька…

Дюмениль. Ах, Луиза! на всё нужно время… любовь, изучение, талант… Я еще совсем не знала театра, а уже ум мой одушевлялся прекрасными стихами, постепенно пробуждалось во мне вдохновение…

Луиза. И во мне тоже.

Дюмениль. Ах! это чувство дано не всякому; само небо его ниспосылает нам; я ценю его высоко, Луиза; я благоговею перед ним, хотя сама не могу дать себе в нем отчета. Когда я на сцене, я забываюсь… волшебная мечта создает вокруг меня новый мир, другую природу; я обитаю в мраморных чертогах; небесный свод раскрывается надо мною; я дышу воздухом Рима и Греции; я живу новою жизнию, более сильною и пламенною. Ах! не завидуй мне, милая Луиза, потому что на другой день, придя в себя, усталая, изнеможенная, мысленно переношусь я на мою родину, на берег моря, где провела я младенчество и где, отказавшись от шума света, так приятно бы было жить; делиться избытком чувств с одним человеком, который бы понимал, любил меня… если бы нашелся такой человек…