Ареал 4–6: Вычеркнутые из жизни. — Государство в государстве. — Умри красиво - Сергей Сергеевич Тармашев

– Инфекции лечит тяжёлые, – ответил санинструктор, – такое часто бывает, если токсин с когтей местного зверья или шипов растений попал в кровь, а антидота или нет, или ввели слишком поздно. Тут «Банка» бывает незаменима, почище антибиотиков срабатывает, правда, лечит довольно долго и внимания требует, как я уже говорил. А назвали так, думаю, потому, что сам мет внешне похож на банку, вроде тех, что при простуде на спину ставят. Только внутри он, конечно же, не полый. Ну, как чувствуешь себя, Водяной? Мурашки пошли?

– Есть немного, – поёжился Влад. – И «Пиявка» кусается. Хотя всё это вполне терпимо…

– Достаточно, – прервал проводника Айболит, извлекая метаморфиты из его кармана обратно. – Тут главное не переусердствовать, болячка у тебя слишком мелкая для этих метов. Доберёмся до базы – придёшь на перевязку.

– К Нефтенакопителю уже не пойдём? – Влад перевёл взгляд с Айболита на Медведя.

– Не будем рисковать. – Здоровяк кивнул в сторону преследователей. – Лучше отсидеться на базе несколько дней, пока эти товарищи уберутся восвояси. После Выброса сходим. Как раз Кварц с Расом вернутся, будут свежие новости, так даже…

– Газы!!! – рявкнул Байкал, находящийся в хвосте отряда, одновременно защёлкивая на себе шлем-сферу. В ночной тишине негромкое шипение приближающейся газовой аномалии отчётливо слышалось на увеличенном расстоянии. Усталость была мгновенно забыта, и бойцы стремительными движениями надевали перчатки и сферы, стремясь загерметизироваться в оставшиеся до прихода газового фронта секунды.

– Водяной! Успел? – голос Айболита, глухо пробивающийся через шлем-сферу, почти тонул в шипении заполонившего всё вокруг газа.

– Успел! – Влад показал ему большой палец. – Медведь, вы про эту аномалию говорили тогда, ну, после Сторожа, когда у вас УИП зашипел?

– Про неё, – кивнул здоровяк. – А ты разве не чувствуешь её, или что там у тебя в таких случаях?

– Убежать хотелось, – немного подумав, ответил Влад. – Как только предупреждение прозвучало. Недалеко, я бы даже сказал, не убежать, а отбежать. Шагов на десять, может быть. В ту сторону, – он указал направление.

– Значит, нас самым краем зацепило, – определил майор. – Скоро пройдёт. Это хорошо, в газовой аномалии можно и час проваляться, если совсем не повезёт. Нестрашно в общем-то: тут ведь раз успел противогаз надеть и живым остаться, то бояться уже нечего. – Он иронично ухмыльнулся: – Если противогаз исправный. Вот когда накрывает токсичным облаком, то лучше вообще не шевелиться, герметичность у правильно застёгнутой «Мембраны» полная, но лишний раз рисковать, резвясь внутри кислотного потока, лично я бы не советовал.

– Может, выйдем тогда из неё? – предположил Влад. – Если внутри газового фронта ходить не запрещается? Зачем тогда лежать?

– Давай выйдем, – согласился Медведь. – Если ты знаешь, куда идти. Я, например, понятия не имею: УИП показывает кругом опасность, он же внутри аномалии, как и мы! А наугад идти, мягко говоря, неумно. Особенно в Жёлтой Зоне. Всё вокруг шипит, никакого «внутреннего голоса» и тому подобных чудес не услышишь. Ты видишь дорогу?

– Уже нет, – признался Водяной. – Как накрыло, везде страшно. Вот и предложил выбраться… не подумал, что никто не знает безопасного пути.

– Потому под Лизуном, Жаровней, газовой аномалией и токсичным облаком рекомендовано лежать до её полного прохода и окончания воздействия, – объяснил здоровяк. – Чтобы не вляпаться случайно. В первые годы существования Ареала много народу так полегло: видят, что накрыло Лизуном или газом, противогазы вроде защищают, а Лизуна так и вовсе нечего бояться, вот и идут себе напролом. Выходят за пределы, делают пару шагов и вляпываются. Аномалии друг с другом не сталкиваются, но это ещё не значит, что они проходят мимо на расстоянии в километр. Там дистанция непредсказуема, иногда и двух шагов может не быть. Так что лучший вариант сейчас – это отдохнуть, раз уж выпала возможность.

Газовая аномалия прошла быстро, Медведь не ошибся, и уже через двадцать минут Спецотряд продолжил движение. За ночь прошли почти тридцать километров, оказалось, что поскольку Водяной видит безопасную дорогу явно не глазами, то идти днём или ночью – разницы для него никакой. Топал бодро, глазея на светящийся в ночной тьме Студень скорее из любопытства, чем по делу. Лишь однажды он остановился и попросился поспать хотя бы полчаса, глаза слипались прямо на ходу, и рисковать совсем не хотелось. Айболит вновь посетовал на отсутствие «Энерджайзера», и был объявлен сорокаминутный привал. Отряд вновь разбился на две группы, первая спала двадцать минут, после чего сменила вторую на часах, будить не стали лишь Водяного, давая проводнику возможность лучше отдохнуть.

К базе вышли к полудню, усталые и голодные. Есть никто не стал, люди сложили снаряжение прямо в тамбуре и разошлись по своим комнатам. Через минуту база погрузилась в сон. Дольше всех продержался Медведь. Выбравшись из душной «Эмки», он выложил из подсумка добытые осколки метеорита и кивнул на них учёным, удивлённо косящимся на неуклюже расползающихся по комнатам бойцов.

– Люди устали, почти семнадцать часов на марше пришлось провести. – Он потёр глаза рукой, не позволяя им закрыться. – Так что раньше завтрашнего утра про нас лучше не вспоминать. Вот, – он кивнул на шесть осколков, – всё, что удалось достать из полевой лаборатории. Больше там нет, мы её дважды перевернули. Остальные надо искать. Вот тут, – он хлопнул ладонью по подсумку, – лежит метаморфит «Шестое чувство». Его ни в коем случае нельзя трогать руками и вообще контактировать с ним кожей. Иначе можно спровоцировать атаку всех, кому не лень. Так что если считаете нужным – изучайте, только без тактильного контакта. Не хочется проснуться на том свете… – Он потряс головой, отгоняя сон, понял, что результат отсутствует, и добавил: – Всё. Я уже не с вами. До завтра… – и побрёл мимо молча переглядывающихся Степанова и Николаевой.

Добравшись до своей комнаты, майор рухнул на спальный мешок и погрузился в сон. Проснулся он оттого, что кто-то за тонкой стеной орал нечеловеческим голосом «Работает!» и «Не работает!». Пришлось подниматься и идти смотреть. Выяснилось, что уже полдень следующих суток, все давно проснулись, привели себя в порядок, поели и даже успели сходить на склад НЗ за новой партией воды, так как всё, что имелось в наличии на базе, выпил Водяной. В данный же момент он с Базальтом и Шорохом ушёл в Зелёную, встречать в условленном месте Раса и Кварца, остальные принимали непосредственное участие в научно-техническом прогрессе. Учёные оборудовали осколками метеорита пару подрывных машинок и несколько электрических лампочек, и испытания шли полным ходом. Кто-то сидел на втором этаже и крутил рукоятки машинок, кто-то тянул сапёрные провода, а кто-то на первом этаже наблюдал за тем, загораются ли лампы. И, собственно, сообщал об этом наверх, применяя старый добрый принцип военных связистов: «Громче крикнешь