Время камней - Виталий Киреев

 У нее резко закружилась голова и подступила тошнота.

   -Я умираю, - тихо прошептала она и потеряла сознание.

 Андор сидел рядом и балансировал на краю сознания. Он обнял Фариэль и решил держаться до последнего. Боль была настолько сильной, что казалось, будто в желудок засунули раскаленный стальной прут и начали проворачивать. Голова кружилась, и деревья бешеной каруселью вертелись вокруг. Неожиданно внизу, ему послышался какой-то шум. Он из последних сил опустил голову и различил среди зарослей большое черное пятно, которое двигалось и негромко рычало.

   «Ну вот, опять галлюцинации», - решил могильщик, и его сознание тоже окутал мрак.

Глава 28 Потерять все. 

 Типр Локстон положил за пазуху мешочек с монетами, и, оставив озлобленного Гриффина наедине со своими мыслями, вышел из его дома.

 Всезнайка давно не был так счастлив. Во-первых, он снова занялся делом, во-вторых, теперь он был при деньгах. И самое главное – ему удалось наказать плохого человека. И хотя последний аспект раньше целиком отсутствовал в понятии Локстона, теперь он стал для него основным.

 Первым делом Типр плотно пообедал в первой попавшейся таверне. Затем, прикупив себе новую шляпу и плащ, он отправился к Гасу Энни, чтобы вернуть долг.

   -Неужели принес? – казалось, Энни был удивлен.

 Он как всегда сидел на своем диване и что-то жевал.

   -А ты что, не рассчитывал на меня? – спросил Локстон, доставая из-за пазухи монеты. – Несмотря на то, что я мошенник, слово держать умею, - и он небрежно бросил два золотых на стол.

   -Сорвал куш? – поинтересовался Гас, вытягивая шею, чтобы заглянуть Локстону за пазуху.

   -Ты опять задаешь лишние вопросы, - ответил Всезнайка, плотно заворачиваясь в новую одежду.

   -Я должен знать все, что происходит в этом городе, - ответил Энни, сгребая деньги со стола. – От этого напрямую зависит полнота моих карманов, – и он постукал себя по бокам, звеня монетами.

   -Ладно, мне пора, - произнес Локстон, и направился к выходу.

   -Если что заходи! – крикнул ему вслед Энни, довольно улыбаясь.

   -Сомневаюсь, - тихо произнес Типр и закрыл за собой дверь.

 На улице, как и прежде, было пасмурно и дождливо, но у Типра Локстона в душе светило солнце. Он был в прекрасном расположении духа, и ему хотелось с кем-нибудь поделиться хорошим настроением.

   В этом городе у него не было друзей. Точнее у него вообще не было друзей. Человек, который занимался таким делом как Локстон, притворялся другом многим людям, но только с одной целью: чтобы залезть к ним в кошелек. После этого все, кто считал его другом, становились для Локстона заклятыми врагами.

 Но сейчас с Типром Всезнайкой что-то произошло. Ему искренне захотелось найти настоящего друга. Человека, к которому можно обратиться в трудную минуту, попросить о помощи, да и просто поговорить. И тут, впервые в жизни, Типр Локстон понял, как он одинок, и в его душу снова стала пробираться тоска.

 Локстон встрепенулся. Ему жутко не хотелось возвращаться в прежнее состояние, и он решил, во что бы то ни стало найти выход из этой ситуации.

   -По-моему я знаю, кто мне поможет! – радостно воскликнул он, вспомнив, что все же есть человек, который будет ему рад.

   С этими мыслями Всезнайка направился на городской рынок. Теперь это место было совсем не таким как раньше. Количество торговцев и покупателей уменьшилось во много раз, а разнообразие товаров сократилось до минимума. Несмотря на это Локстону удалось купить бутылку отборного рома, несколько фруктов и копченую перепелку. Уложив все это в купленный здесь же мешок, он остановил карету, и приказал ехать к госпиталю святой Лоанды.

 Добравшись до места, Локстон оказался возле храма, на территории которого и находился госпиталь.

 Раньше, Всезнайка никогда не замечал великолепия и грации этого строения. Даже сейчас, в дождливой мгле, его башни тянулись к небу, словно пытаясь прорвать серую пелену, и освободить город от мрака.

 Типр не был верующим. Но сейчас, что-то потянуло его в эту обитель.

 Ворота главного зала были приоткрыты. Локстон неуверенно приблизился к ним, и, секунду подумав, вошел внутрь.

 Своды здания поднимались вверх на несколько десятков метров. Стены были покрыты растрескавшимися фресками, а в конце зала одиноко ютилось распятие.

 Люстры не горели, и помещение освещалось лишь несколькими свечами, стоявшими возле него.

 Внутри никого не было.

 «Странно»,- подумал Типр. - «Мне казалось, здесь должны быть люди».

 -Что привело тебя в дом Божий, сын мой? – послышалось в стороне, и Локстон увидел, как из тени выходит человек в облачении священника.

 Он был немолод и худощав, а его осунувшееся серое лицо выражало безразличие.

 -Я никогда не был верующим, - тихо признался Всезнайка. – Но сейчас, я будто чувствую в себе свет. Может это Бог?

 -Господь в каждом из нас, - ответил священник. – Помолись ему, сын мой.

 Локстон никогда не молился, так как не умел этого делать. Он подошел к распятию и встал на колени.

 -Спасибо тебе, что изменил меня, - произнес он, опустив взгляд. – Я раскаиваюсь в своих грехах, и обещаю, что теперь буду жить по совести.

 С этими словами он неуклюже перекрестился, и встал на ноги.

 -До свидания, святой отец, - сказал он священнику, и направился к выходу.

 -Прощай, сын мой, - ответил тот, и снова скрылся в тени. Многие люди, приходившие сюда последнее время, больше не возвращались.

 Локстон покинул храм, и через несколько минут уже шагал по территории госпиталя, предвкушая встречу с Зольнером. Он представлял себе, как обрадуется бедняга, увидев Палфека с гостинцами.

 Повернув в коридор, Локстон вошел в палату и направился к знакомой койке. Какого же было его удивление, когда он не обнаружил там Зольнера. Вместо жандарма на койке лежал какой-то старик, с перевязанной ногой.

   -А где Зольнер? – спросил он у старика.

   -Тебе чего? – старик был видимо глуховат.

   -Однорукий! -  громко произнес Локстон. – Он лежал здесь. Где он?

   -У меня болит нога! – так же громко ответил старик.

   -Причем тут нога! – Всезнайка начинал терять терпение.

 В это время, услышав громкий разговор, к ним подошла одна из сестер.

   -Что здесь происходит? – негромко спросила она.

   -На этой койке лежал мой друг. Где он?

   -Куган Зольнер?

   -Да именно Зольнер.

   -А вы кто ему приходитесь?

   -Я, - и тут Локстон запнулся. – Я… Я его друг, - наконец сказал он.- Я его лучший друг.

   -Пойдемте со мной, - позвала его сестра, и направилась к большой двери на противоположной стене.