Три мести Киоре 2 (СИ) - Наталия Корнеева

всполошилась, и Киоре спешно нацепила парик. Служанка показала жестами, что всё хорошо.

Услышав короткий стук в дверь, Киоре набросила халат и велела впустить пришедшего. Тари открыла дверь, и в комнату с поклоном вошел дворецкий:

— Его сиятельство приглашает вас на завтрак через полчаса.

— Я спущусь, — кивнула она, и дворецкий ушел.

Тари принесла вещи. Нижняя рубашка, пара нижних юбок, корсет, и, наконец, она застегнула на себе очередное платье с длинными рукавами и высоким воротником, темно-коричневое в полоску. Когда она спустилась в столовую, Доран сидел, задумчиво листая газету, над тарелкой с какой-то кашей.

— Доброе утро. Я не подумал, что получаса может быть мало.

— Мне обычно хватает и двадцати минут, — отозвалась она, присаживаясь за стол и расстилая на коленях салфетку.

— Ваши сиятельства, осмелюсь напомнить, что сегодня вам нанесут визиты многие люди, чьи карточки мне прислали еще вчера с указанием времени, — дворецкий взмахнул, и служанки резво поставили перед Киоре тарелку каши и разложили приборы.

— У меня служба, а моя супруга, если не хочет, может не принимать никого, — пожал плечами Доран. — И, Ниира, тебе нужен новый гардероб. Твои платья… — он качнул головой, не желая грубить.

— Хорошо, — кивнула она, не собираясь выполнять просьбы.

Портные сошьют платья по фигуре, и им не объяснить желания добавить лишних юбок и сделать застежки спереди. А еще они могут сделать столь ненужные декольте и короткие рукава.

Позавтракав, Доран отбыл, а Ниира, доев, попросила дворецкого познакомить ее с особняком. Уложились они в час, а после, как предсказывал верный слуга, потянулись гости. Пришлось переселяться в гостиную и с улыбками принимать поздравления, смешанные с ядом. Ей льстили, расточали патоку лжи, говорили ничего не значаще фразы и уходили, почитая долг вежливости выполненным. Зато, увидев вплывшую в гостиную старую графиню, Киоре приказала слугам оставить их наедине.

— Какая ты суровая, а вроде только вчера стала герцогиней, — улыбнулась та, опускаясь на диван.

— Как и зачем вы это сделали? — не стала Киоре тянуть с вопросом.

— Ниира, девочка моя! — всплеснула руками старая дуэнья. — Я не слепая! И, хоть ты отрицаешь, я догадываюсь, что между тобой и герцогом в Ройшталене что-то произошло! Поверь, в моем возрасте легко читаешь по любому лицу все тайные мысли, — она покровительственно улыбнулась. — Да и герцог, как ни посмотри, партия гораздо лучшая, чем барон-развратник. А как я это сделала… Узнав, что в один вечер с тобой обряд проходит Доран, я немножко поскандалила, — она улыбнулась. — И мне разрешили увидеться с выбранной ему невестой. Милая девушка настолько не хотела замуж, что согласилась занять предназначенный тебе зал, уступив свой вместе с благословением, которое ей обещали устроить. О, она была такой бледной, такой отчаявшейся! Как я могла не помочь ей?

— Всё это прекрасно, но как священники согласились на эту авантюру?!

— А кто из них рискнет проверять слова графини о том, что девушек следует поместить в другие залы? — усмехнулась она. — Вот и они не стали. И, разумеется, будут молчать об этом, поскольку дорожат жизнями.

— И что же стало с невестой герцога?

Киоре ощущала вину, ведь первосвященник обещал благословение и ей, а это значило, что трепетную невесту Дорана ждал брак с бароном.

— Ничего. Они с бароном отказались сочетаться браком и тихо уехали каждый в свою сторону. Что ж, дорогая, твое будущее безоблачно и прекрасно, и теперь я считаю свой долг выполненным. Будь счастлива, — и она поднялась, улыбаясь так тепло, будто была родной матерью. — Меня ждет поместье.

— Спасибо вам за все и счастливого пути, — Киоре обняла на прощание старую графиню.

Коварная, глазастая старуха! Но долго злиться не вышло — у входа раздался шум, и она поспешила спуститься. Двое дюжих мужчин в форме внесли бессознательного Дорана.

— Что случилось?

— Горячка, — ответил один, высокий настолько, что голову приходилось задирать до ломоты в шее.

Не успела она ничего сказать, как дворецкий отправил слуг устраивать хозяина в спальне. Поднялась суета: послали за лекарем, служанки грели воду и готовили куриный бульон… Подумав, Ниира поднялась в комнату к мужчине.

— Госпожа, вам лучше найти себе занятие, — сказал старый слуга, сидевший у кровати. — Господин тяжело переносит болезни, да и вы заразиться можете.

Кивнув, удалилась, решив после визита лекаря непременно заглянуть к герцогу и осмотреть его: вдруг не просто болезнь? Однако прибывший лекарь выдал самый ожидаемый диагноз: переутомление вызвало простуду. Порекомендовав покой и выписав микстуры, он удалился, шаркая по коврам, а из спальни она уже слышала командный голос Дорана:

— …ни за что не останусь дома! Или ты за меня возглавишь Тайный сыск?! Он остался и без главы, и без заместителя, а это недопустимо!

Киоре вошла в спальню, где красный не то от гнева, не то от жара Доран пытался вырваться из кровати, а дворецкий мешал ему, всем своим видом выражая покорность и сожаление.

— Доран, тебе стоит хоть сегодня отдохнуть, иначе ты можешь слечь на месяц и больше, а этого ты хочешь еще меньше, верно? — проворковала она, приближаясь к кровати.

Мужчина хотел огрызнуться, все еще занятый противостоянием со слугой, но в последний момент узнал голос и только зло глянул на жену.

— Если ты уедешь сейчас, тебе может стать хуже. Выпей лекарства и отдохни сегодня, пожалуйста.

Он нахмурился, стал еще краснее, но потом упал на кровать.

— Я присмотрю за ним, идите и приготовьте лекарства, — сказала она дворецкому.

Доран лежал, смотрел в потолок и не моргал. Около кровати на тумбочке стоял тазик с тряпкой, и, отжав ее, Киоре положила на лоб мужчине. А ведь горячий, как печка! Вспомнив ночь, Киоре поджала губы: могла и догадаться, что неспроста в ответ на ее шутку в дверь прилетел ботинок.

— Меня ждут дела, — занудно повторял больной. — Мне некогда нежиться в постели!

— Похвальное рвение, но за один день ничего не рухнет, — покачала она головой, снова смачивая раскалившуюся тряпку и возвращая ее на лоб.

— Да что ты понимаешь, — вздохнул герцог. — Заместителя я уволил, меня подменить некому …

— Насколько я знаю, у виконта Оленского три выходных в неделю, а кроме того каждый день в шесть вечера он ужинает с семьей, какой бы аврал ни случился.

— Угадай, кому достаются его дела? — язвительно спросил Доран, сбрасывая тряпку. — Перестань со мной нянчиться. Я не ребенок.

Киоре не удержалась и рассмеялась:

— А ведешь себя именно так. И наверняка ты слаб настолько, что мне придется кормить тебя с ложечки, — возмущенный взгляд Киоре проигнорировала. — Все больные мужчины такие невыносимые?

— Надеюсь, тебе не придет в голову искать больных по городу и проверять