Менуэт святого Витта, Властелин пустоты - Александр Громов

— Может получиться, — с неохотой признал он. — То есть, я хочу сказать, что теоретически это возможно. Не за год, естественно. Года три на серьезную подготовку — тогда, может быть, даже без носовой надстройки… Опасно, конечно, на маршевых… Надо подумать. Взлететь-то он, пожалуй, взлетит, а вот где и как он сядет?

— Не знаю, — сказала Маргарет. — Ты все еще думаешь, что Питер глупее тебя?

— Никуда он не полетит, — уверенно сказал Стефан. — Именно потому и не полетит, что не глупее. И похода по воде тоже не будет. Зачем он ему теперь?

— Завидуешь, — определила Маргарет.

— Завидую, — легко согласился Стефан. — Роскошная идея, между прочим.

— Видимая цель, — поддакнула Маргарет. — Год энтузиазма. Или больше? Ты с такой идеей сколько времени смог бы поддерживать энтузиазм?

— Не говори так, — попросил Стефан.

— А почему? Я не иронизирую. Всем нужна конкретная цель, даже таким уродцам, как мы. Ты никогда этого не хотел понимать. Мы же все-таки люди.

— Кто бы сомневался…

Они помолчали. Большая неряшливая волна докатилась до ног Стефана и схлынула, оставив пену. Залив кипел: у водяного слона как раз сейчас наступил тот самый период размножения, когда слон делился на три равные части, из которых двум предстояло погибнуть, а третьей выпадал жребий выжить и продолжить существование. Чуя безнаказанность, в озере плескалась рыба.

— Как ты меня нашла? — спросил Стефан.

— Твой шалаш виден с башни в оптику. Анджей разглядел и сказал мне. Он даже видел, как ты выходил из воды. Тебе повезло, что тебя не тронул водяной слон.

— Водяному слону сейчас не до меня, — сказал Стефан.

— Сейчас — да. А позавчера?

Возразить было нечего. Стефан отлично помнил липкий парализующий ужас, охвативший его, когда из глубины начала медленно подниматься бурая тень — он отлично понимал, что это была за тень. Наверно, водяной слон был попросту сыт, иной раз случается и такое.

— Питер знает, что я здесь? — спросил Стефан, меняя тему.

— Может, и знает, — Маргарет равнодушно пожала плечами. — Наверное, Анджей уже всем разболтал. А может, и нет. Он на Питера в обиде: у него как раз новая идея из теоретической физики, а Питер его на торф, как простого смертного… Все довольны, кроме него. — Маргарет легонько усмехнулась. — А ты что, вправду Питера боишься? Так зря. Бояться нужно было раньше.

— Спасибо, — буркнул Стефан. — Я приму к сведению. Кстати, никто не видел, куда ты пошла?

— Подумаешь! — сказала Маргарет. — Всю дорогу дрожу от ужаса! Ну скажи мне, где Питер возьмет другого врача? Тебя, между прочим, тоже никто не гнал. Считается, что ты сбежал сам.

— Вот так, да? Я и не заметил.

— Во всяком случае, облаву на тебя Питер устраивать не собирается. Что ты ему теперь? Поголодаешь — сам придешь.

— А если не приду? — спросил Стефан и сглотнул.

— Куда ты денешься. Дай им выпустить пар и возвращайся. Дней пять ты продержишься?

— Черта с два я пойду кланяться, — сказал Стефан. — За меня не беспокойся. Я здесь и год протяну.

— Ноги ты протянешь. Господи, да что я с тобой вожусь, с идеалистом паршивым!.. Лучше скажи: ты сегодня что-нибудь ел?

— Я сосульку нашел, — угрюмо ответил Стефан.

— И только?

— Видел еще каких-то… знаешь, такие толстые червячки с четырьмя рожками, они еще все время цвет меняют. Есть одно место, там их полно. Возьмешь на анализ, а?

Маргарет фыркнула:

— Чернильников есть нельзя, это даже малыши знают. Ладно… — она достала из кармана плоскую баночку. — Бери. Извини, что не сразу отдала. Злилась на тебя.

Стефан повертел баночку в руках. Жестянка не вздулась за сорок лет, и наклейка оказалась на месте. Это были анчоусы в маринаде. Вот, значит, как…

— Дашь попробовать? — спросила Маргарет.

— Кто? — голос Стефана сел. — Когда?

— Питер, — ответила Маргарет. — Только тайник он не вчера нашел, уж будь уверен. Знал, куда идти, еще оглянулся по пути два раза. Нервно так… А я подсмотрела. Открыл он твой тайник, выбрал одну банку и прямо на месте жадно съел, только пальцы облизал, а пустую банку обратно поставил и иконой закрыл. Еще и ящиком задвинул. Так никто ничего и не знает.

Стефан застонал. Маргарет смотрела на него с сочувствием.

— Успокойся… Ну хочешь, я с тобой останусь?

— Это был резерв, — с трудом проговорил Стефан. — Понимаешь, наш последний резерв.

— Жаль, что там нет молока, — сказала Маргарет. — Для Джекоба. Так дашь попробовать? Мне чуть-чуть. Анчоусы это что — рыба или фрукты?

— Рыба.

— Глупое название. Лучше бы фрукты. Я уже и не помню, какие они. Только названия.

Он ел анчоусы руками, как Питер. Потом передал банку ей и смотрел, как она ест. Анчоусы Маргарет не понравились — или она сделала вид, что не понравились, — и Стефан, надрезав край жестянки, вывернул ее наизнанку и вылизал дочиста.

— Спасибо за нож…

— Возьми еще вот это.

— Вот здорово! — Стефан повертел зажигалку в руках. Пощелкал, с интересом посмотрел на тонкий язычок пламени. — Где нашла? Ты молодец. Теперь не замерзну. Я уж было совсем собрался добывать огонь трением… как Робинзон.

— У Робинзона было огниво.

— Разве? Не знал.

— Забыла спросить, — сказала Маргарет, — ты ведь пользовался тайником раньше? Для себя?

— Да, — сказал Стефан. — Один раз. Понимаешь, не удержался.

— Только один раз?

— Если честно, то два. Два раза. А что?

— Так… Я бы не поверила, если бы ты сказал «нет». Ты не бойся, я никому не скажу.

— Какая теперь разница? — пожал плечами Стефан.

— А вот вернешься — поймешь какая.

Маргарет, как всегда, была права, причем на все сто, и Стефан это сознавал. Он согласится с Маргарет, ему придется это сделать, но не сразу. Поддаться на уговоры сейчас — непозволительная слабость. Даже свергнутый капитан остается капитаном в душе, его можно попытаться уговорить, но решения он принимает сам.

— Сказал уже — не вернусь.

Он сразу одернул себя. Как никогда, в его голосе прозвучали мальчишеские интонации. Обиженный упрямый мальчишка был тут как тут, жил в нем и не давал покоя.

— Будешь ждать, когда Питер им надоест так же, как ты? — язвительно поинтересовалась Маргарет. — Год будешь ждать? Два? Пять? Имей в виду, каждый день обкрадывать для тебя тайник я не смогу. На мне еще малыши. Полезешь на огород за картошкой — тогда точно жди облавы.

И опять она была права, а он нет. Стефан понимал, что даже в Маргарет, лучшем человеке на борту «Декарта», жило вечное стремление взять верх над ним, Стефаном. «Пусть, — устало подумал он. — Ей — можно».