Толковый Типикон. Часть II - Михаил Скабалланович

Возникновение его

Обычай прочитывать на службах сряду все Св. Писание, по крайней мере Нового Завета, ведет свое начало с древнейших времен Церкви и заимствован ею еще у синагоги, где к чтению почти исключительно сводится все богослужение. В века I–VI не делалось разницы между чтением тех или других отделов Св. Писания по важности, и каждое чтение, исключая разве Евангелие, выслушивалось сидя; с IV в. стали избирать для чтений более краткие и подходящие ко дню отделы, сообщая чтению их торжественную обстановку. Благодаря этому многие части, особенно Ветхого Завета, за недостатком времени оставлялись без прочтения на службах. Подвижники вернули Церковь в этом отношении к прежней практике: лишенные храмовых служб, они заменяли их пением Псалтири и чтением подряд всего Писания, прочитывая за раз целые большие книги, как например Исаию и Послание к Римлянам. С основанием первых монастырей в тех из них, которые следовали чину соборно-приходской службы (монастыри Палестины и Сирии), подле традиционных кратких и приноровленных ко дню чтений, старались, подражая практике подвижников, вести и сплошное чтение Библии большими отделами, целыми посланиями, например на Синае (см. Вступ. гл., с. 59–61, 104, 105, 161, 167, 189–191, 295). В древнезападном богослужении чтению отводилось едва ли не более еще места, чем на Востоке: там ни одна из служб не лишена была по крайней мере краткого чтения из Нового Завета под именем capitulum, capitellum, а на утрене чтение занимало столько же места, сколько и пение Псалтири; кроме того, чтению отводили две особые службы, одна после 1 или 3 часа под именем capitulum, другая после вечерни пред повечерием — {с. 610} collatio [540] (Вступ. гл., с. 304–307, 309–319); последнее, очевидно, вполне отвечает по месту рассматриваемому чтению нашей вечерни, но предметом его служили святоотеческие беседы.

Чин великого чтения

О чине настоящего чтения Типикон говорит:

«Чтец — Аминь (после «Благословение Господне…») и глаголет начало чтения. И священник: Молитвами св. отец наших. И извлачаются священник и диакон священных одежд и исходят. И тако сядут вси кождо на своих местех».

Под «началом чтения», которое произносится чтецом до возгласа священника «Молитвами св. отец», разумеется, очевидно, заглавие читаемой книги, в форме, например: «Деяний св. апостол чтение» или «Соборнаго послания Петрова чтение» (как на паремиях). Возглас священника хорошо напоминает о том, что практика этого чтения восходит к свв. подвижникам. Само собою разумеется, и так говорит редко где, впрочем, соблюдающаяся практика этих чтений (в России — в Соловецком мон., на Валааме и еще в неск. мон.), что чтение это должно совершаться не нараспев, как Апостол и Евангелие, а обыкновенным, разговорным даже, языком, с необходимыми интонациями: оно заменяет собою беседу, поучение. Чтец стоит обратившись или полуобратившись к народу.

Древние уставы о великом чтении

По Евергетидскому Типикону, это чтение было между паннихидой и утреней, «в листов 8» [541].

Груз. ркп.:

«бывает чтение текста (груз. слово, означающее подлинный текст в отличие от толкований и перифразов) Деяний св. апостол; ведати подобает, что с Пасхи до Нед. Всех свв. читаются Деяния св. ап., в прочие же недели года 7 соборных посл. и 14 Павловых и Апокалипсис».

Так же, исключая слово «текст», греч. и слав. ркп., греч. печ. изд. и старообр. устав.

«Чин» патр. Филофея:

«когда предлагается чтение, говорит иерей стих: Молитвами св. отец наших». Служебники Моск. не говорят о чтении, исключая то, что «егда начнут звонити третий час (в 3-й прием?), тогда чтец оставляет чтение, по скончании же третьяго звону, аминь глаголет псаломщик и Слава в вышних Богу».

Служебн. Петра М.

«Чтец же изрек Аминь, абие прочет надписание чтения, глаголет: Благослови отче. Иерей: Благословен Бог наш всегда, и ныне и присно и во веки веков. Чтец: Аминь. И чтет елико требует. И тако иерей и диакон совлачаются —» [542].

{с. 611}

ХЛЕБОЛОМЛЕНИЕ И ПОЧЕРПАНИЕ

Во время настоящего чтения молящиеся не только восстанавливают силы для дальнейшего бдения сидением, но и подкрепляются вкушением благословенных хлебов и вина. В храме таким образом происходит как бы вечеря, сопровождаемая, как и всякая трапеза, чтением, особенно высоким. Происходя в храме, под звук боговдохновенных Писаний, это трапеза самая святая. Это поистине агапа древности.

«Келарь (κελλαρίτης, заведующий кладовой) взем от хлеб благословенных и раздробив (порезав на ломти), на блюде раздает братии и почерпает по единой чаши (ποτήριον) вина (благословенного) всем равно от настоятеля и до последних, иже во обители суть — Егда же раздаст келарь братии хлеб и по единой чаши вина, труда ради (δια τον κόπον) бденнаго (из-за усталости от бдения), якоже из начала прияхом от св. отец, и шед творит обычный поклон со служившими с ним (помогавшими ему в раздаче) по два в ряд (трапезные служители, помогавшие келарю, становятся попарно пред солеей, где совершают поклоны) пред св. дверьми (благодаря Бога за исполненное служение) и на оба лика по единому (прося прощения за упущения) и исходят (на свои места)».

По вкушении благословенных хлеба и вина, замечает далее Типикон, запрещается принимать пищу («вкусити что») ввиду завтрашнего причащения. Ввиду этого же и вкушение настоящее бывает на бдениях только от 1 сентября до 25 марта; на летних же бдениях благословенные хлебы не вкушаются, а снедаются на завтрашней трапезе прежде другой пищи (это ввиду того, что вечерня бдения, начинающаяся после заката солнца, летом, по краткости ночи, может окончиться слишком позднею ночью).

«Благословенныя же хлебы дарования (χαρίσματα) имут различная, рекше (т. е.) уставляют (παύει) огневицу (πυρετόν, горячку) пиющим с водою, трясавицу (φρίκας, лихорадку) и всяк недуг (μαλακίαν, немощь) и всяку болезнь исцелевают; к сим же и мыши (σήτας означает и «моль») от жит (γεννημάτων) отгонят и ина пакостящая прогоняют».

В Служебнике это замечание сокращено:

«благословенный хлеб есть помогательный от всех зол, аще с верою приемлется»,

и прибавлено предупреждение священнику, чтобы он благословенных веществ не благословлял вторично на другом бдении, но хлеб раздавал народу и съедал сам за столом ранее другой пищи, вино потреблял бы с благоговением, елеем помазывал в конце утрени или клал в пищу, а пшеницу сеял или молол бы.

Древние уставы о благословении хлебов

Груз. ркп.:

«Келарь разламывает один из благословенных хлебов и дает братии, а также и по чаше вина ради усталости, как это предано нам отцами; братия кланяются алтарю, направо и налево и выходят из церкви. С этого времени ввиду причащения Св. Таин они не должны пить воды. Благословенный хлеб имеет благодать многоразличную, именно принимаемый с водою, изгоняет горячку и всякий недуг исцеляет; уничтожает также вредных для пшеницы червей».

Греч. ркп. и печ. — как нынешний Типикон, только {с. 612} вместо «вкусити что» — «пить воду» и нет «ина пакостящая прогоняют» и иногда вместо γεννημάτων — ώρείων, «от житниц».

Слав. Уст. Моск. Синод. библ. № 328/383 XIV в.:

«имут благодать различну, недуги исцелевають, испиваемы же с водою начало болезнем отгонит и всякое ослабление телесное уврачует, пшеница же и прочая плоды от пакостящих избавляет».

№ 678/386 XV в. — как нынешний. Ркп. Киевск. Акад. Муз. Аа 194 XVI в.: «по две чаши», нет «мыши от жит отгонят».

Греч. печ. Евхологий, — как наш Служебник без предупреждения иерею.

Моск. Служ. 1602 и 1647 г.: «пити воды или ино что вкусити» и о дарованиях нет.

В Служ. Петра М. ничего нет и о вкушении даже. Моск.

1658 г. во всем как нынешний Служ.

Старообр. устав, — как наш [543].

Историческая основа вечернего благословения хлебов и вина

Прототипом настоящей «трапезы», как давно уже многими замечено, была агапа. На последней часто пища была столь же проста, как и предлагаемая нынешним Типиконом для снедания на бдении (Вступ. гл., 51–52, 75–77). Вероятно, и елей с пшеницей прибавлены к благословляемым веществам (а прибавлены они, как мы видели, не без колебания и не сразу) не без мысли о древней агапе, а также, должно быть, под влиянием очень древней практики благословения елея. В литургических памятниках IV и ближайших веков есть молитвы на благословение воды и елея, которые приносились в храм, по-видимому, наряду с хлебом и вином для евхаристии, почему молитвы для освящения их помещались вслед за чином литургии. Такое место занимают они в сирском «Завещании (Testamentum) Господа нашего Иисуса Христа», где они приводятся с замечанием: «если священник освящает елей для уврачевания страждущих, то, ставя пред алтарем сосуд его, говорит умиленно»; молитва просит у Бога, даровавшего нам Духа Святого, Христа, освятившего нас, соделавшего мудрыми, давшего нам сознание грехов, силу Духа Своего, Целителя, давшего достойным благодать исцеления, послать на елей полноту Его благодеющей милости, чтобы он облегчал труждающихся, врачевал больных, освящал приходящих к вере; «эта молитва говорится и над водой». Апостольские Постановления просят Господа Саваофа, давшего воду к питью и очищению и елей веселить лице, освятить Христом эти вещества, дать им «силу здравия содетельну, болезней отгнательну, бесов прогонительну, всякаго навета гонительну». Молитва в Евхологии, приписываемом Серапиону, еп. Тмуитскому (IV в.), «о приносящих елей и воду», «благословляя» эти вещества «именем Христовым», также испрашивает им «целительную силу», чтобы чрез питие их и помазание ими «отражались всякая огневица (πυρετός), все демонское и всякая болезнь» [544]. О благословенных хлебах упоминается в «Луге духовном»: авва {с. 613} Сергий Синайский, дав такой хлеб льву, лежавшему на дороге и мешавшему пройти его мулам, велел ему сойти с дороги, что тот и исполнил [545].