Короли рая - Ричард Нелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кейл вперился во тьму, высматривая сторожей, случайных прохожих или пьяниц. Он увидел кучи мусора, песка и грязи, учуял запах застоялой мочи… Нет, кроме них двоих больше никого. Всего в нескольких футах справа от него над крышей нависала пальма, и Кейл подумал, не использовать ли в качестве оружия кокосовый орех, затем до него дошло, что их все равно уже обобрали. Ну, значит, это будут мои руки. Его нутро затрепетало, и он вытер ладони о рубашку. Сперва ударить его головой о стену.
Он замер, только наблюдая. Как сильно я должен буду его покалечить? Что будет делать флот?
От Ютани требовалось лишь сидеть на носу лодки и бить в барабан. Ему нужно будет сломать руку, по крайней мере, а может быть обе, и даже тогда он сможет выкрикивать команды. Возможно, придется сломать ему и челюсть. Но разве станут подпускать его с двумя сломанными руками к воде?
Помочившись, Ютани встряхнул член, и при этом движении в Кейле вспыхнуло что-то первобытное, что заставило его ринуться вперед со сжатыми кулаками. Либо он, прямо сейчас, подумал он, или целая погубленная команда.
Новоиспеченный капитан развернулся еще до того, как подтянул штаны, и пристально взглянул Кейлу в глаза. Время словно бы остановилось, и Ютани облизнул губы, догадавшись, кто перед ним.
– Слушай, я… я… сожалею… Я говорил, что не хотел этого. И не хочу до сих пор.
Кейл стиснул зубы и подошел вплотную. Схватил Ютани за воротник и, оторвав от земли, впечатал обратно в стену.
– И сделать так, чтоб мои мальчишки провалились? Об этом ты сожалеешь?
Глаза юнги расширились. Он все еще держался за пояс штанов и не делал попыток сопротивляться.
– Я… Я…
Кейл ударил его о кирпичи.
– Не смей мне нахрен врать. Я знаю, что сказал тебе морсержант.
Его зрачки рыскали туда-сюда, обшаривая взглядом Кейла.
– Что? Я не… я никогда не говорил с морсержантом. Никогда!
– Ну и кто сообщил тебе о замене?
– Это был Рэн! Лейтенант! Он просто сказал, что я теперь капитан, вот и все! Больше ни слова!
– Лжец.
– Дерьмо. Дерьмо. Я клянусь. Я не знаю почему. Он больше ничего не сказал! Я и не спрашивал. Я этого никогда не хотел.
Кейл пристально смотрел в испуганные глаза юнги и чувствовал сомнение. Это именно то, чего он боялся. Это казалось правдой, но откуда он мог знать? Почему, черт возьми, я просто не сломал ему руки?
Но Ютани выглядит полупьяным. Он смеялся вместе с командой и вовсе не казался обеспокоенным. А вдруг Квал меня обманул?
Едва обретенная, эта мысль казалась убедительной. Вдруг он знал, что ничего больше сделать не может, и захотел, чтоб я покалечил Ютани и угодил в беду из-за пустяка?
Он снова встретился глазами с пацаном.
– Скажи мне, что собираешься сделать все возможное, чтобы помочь моей команде выиграть этот финал.
Энергичные кивки.
– Да, да, пожалуйста, я в этом клянусь. Мой отец отречется от меня, если я не справлюсь, я никогда не женюсь, моя жизнь закончится. Я тоже хочу победить.
Кейл наблюдал за ним и по-прежнему не видел ничего – никаких признаков обмана или стыда.
– Если кто-нибудь придет к тебе и велит что-то натворить, ты придешь и поговоришь со мной.
– Да, я обещаю, непременно.
– И, Ютани… – Кейл наклонился вперед, пока их лбы не соприкоснулись, и закрыл глаза. – Если в ближайшие две недели кто-то из моих парней покалечится, или в финале развалится лодка, или сломается весло, я найду тебя. Смекаешь? Я ведь принц, Ютани, и что бы еще ни случилось, я найду тебя.
Мальчик побледнел и кивнул, казалось, лишившись дара речи.
Кейл отпустил его и попятился, сжимая руки, чтобы унять их дрожь. Я хотел покалечить его, я хотел избить, возможно, невиновного подростка до полусмерти. Он развернулся и не без труда открыл липкую дверь; зрение затуманилось, хватка ослабла. Люди в кабаке, их смех и голоса казались отголоском сновидения.
Нет никаких предпосылок, что другие юнги предадут своих братьев. Твои подопечные должны быть в безопасности.
Они дюжину раз проверят свое снаряжение в день гонки, проверят лодку перед спуском на воду. Быть может, все образуется, подумал он, рассеянно ударяясь головой о дверную балку под радостные возгласы наблюдателей.
Осознание того, что он собирался сделать с Ютани, казалось ничем по сравнению с чувством, что его парни в безопасности – что их жизни не будут разрушены из-за него. Он нашел свое тепловатое, кислое пиво и потягивал, не чувствуя вкуса.
Тхетма обвил его плечи поджарой рукой и чокнулся с ним, едва не выбив кружку из его ладони.
– Тебе лучше, маленький принц?
Кейл моргнул, возвращая себя к реальности, и улыбнулся. Конечно, его друг наверняка видел, как он выходил на улицу, и просто хотел сказать «лучше, когда поссал», но не суть.
– Намного. – Он огляделся вокруг. – А теперь давай убираться отсюда на фиг. Куда-нибудь, где малость… почище. У нас еще много непотраченных монет.
Тхетма подмигнул, затем произнес громче необходимого:
– Ну, я не уверен, что может знать грязный низколобый фермер, как я, о трате денег. Лучше спроси кого-то из команды Лауаки.
Кейл рассмеялся и так же повысил голос:
– Дело говоришь. Кучка богатеньких баловней, вся их компашка.
Тхетма покачал головой в притворном отвращении.
– Ленивый Лауаки и его изнеженный отрядец. Ну, хоть они смогут найти нам приличный кабак, я уверен.
Лауаки и несколько его парней застонали – от облегчения, наверно. Капитан залпом выпил свое пиво с неподдельной брезгливостью.
– Чертовски вовремя. Пошли, ребята. Оставьте блох.
Юнги обеих команд грохнули своими кружками о стойку, подмигивая кабатчику и употребляя остроты наподобие «спасибо, что угостил мочой, дружище!». Кто-то взъерошил волосы местному выпивохе и похлопал его по спине куда сильнее, чем это можно было счесть безобидным.
В любую другую ночь Кейл сделал бы им выговор, но не сейчас. Впервые с тех пор, как началась эта богом клятая хрень, он официально праздновал.
* * *
Каждый шаг уводил их к более богатым районам города. Целью их была Извилистая площадь, названная так оттого, что улицы начинались и оканчивались у зданий, построенных до ужесточения городских законов: старых лачуг и хижин из смешанного леса, окруженных домами из глиняного кирпича и торговыми лавками; парусина и соломенные кровли переходили в многоскатные крыши из красной и зеленой черепицы, а пьяницы, бездомные и работяги смешивались с купцами и затейниками, туристами и
