Вспомним Сольвейг - Валентин Егоров

Наступает минута прощания,

Ты глядишь мне тревожно в глаза,

И ловлю я родное дыхание,

А вдали уже дышит гроза.

Двадцать третий второй лейтенант, а ныне главный дьяк финансов княжества Трех Сосен забилась в угол зала, где обеими руками вытирала катящиеся из глаз крупные слезы. Но в какой-то момент принцесса Маария взяла себя в руки, она покинула угол и присоединилась к своим друзьям. Стала внимательно вслушиваться в незнакомые слова такой мелодичной и такой красивой песни, в которой не понимала ни единого слова. Ее друзья и будущих супруг эту песню снова исполняли на русском диалекте интергалакта. Тогда принцесса сама себе поклялась, что в самое ближайшее время она приложит все усилия для того, чтобы изучить этот незнакомый ей диалект интергалакта. Со временем со своим мужем она будет разговаривать на его же родном языке!

2

Следующая неделя для Великого князя Ивана I превратилась в самую настоящую сумасшедшую неделю! Только что назначенные министры, начальники министерских департаментов повсюду его разыскивали для того, что задать ему очередной идиотский вопрос, чтобы получить от него хоть какую-нибудь информацию по своему приказу или департаменту. Они князя находили в любом месте, где бы он ни появлялся, чтобы снова и снова ему доказывать свои вопросы.

Главный дьяк здравоохранения Тихонов нашел Ивана Краснова, выходящим из туалета, чтобы у того поинтересоваться, какой бюджет будет иметь его приказ, так как от этого бюджета зависели его планы работы с населением княжества в области бесплатного медицинского обслуживания. Раздосадованный и не сразу въехавший в ситуацию Иван Краснов стоял перед Алексеем Тихоновым, глупо хлопая веками глаз. Затем в лейтенанте проснулся Великий князь Иван I. Он тут же гневно затопал сапогами, замахал руками и дико заорал на Алексея, обвиняя его в том, что тот из рук вон плохой княжеский дьяк. На непонимающий взгляд барона Тихонова заявил, что тот давно мог бы этот простейший вопрос решить с княжеским главным дьяком финансов. Тогда полковник Тихонов, не повышая голоса, наорал на своего командира, заявив, что у главного дьяка финансов нет ни тернье в кассе приказа.

Великий князь тут же подозвал к себе государственного секретаря робота Нанкина и у него поинтересовался, где находятся сундуки с монетами. Тот поморгал веками глаз, с кем-то быстренько переговорил по линии интеркома, а затем заявил:

- Девять сундуков с золотыми монетами, а также пять сундуков с серебряными монетами, на общую сумму в двадцать миллионов тернье, все еще находятся в комнате N 402 на третьем этаже княжеского дворца в столице.

- Приказываю, все сундуки с золотыми и серебряными монетами передать в распоряжение княжеского главного дьяка финансов. - Строгим голосом заметил Иван, глядя на Нанкина.

Уходя по коридору, Иван даже не обернулся и не посмотрел на Лешку Тихонова, так как теперь тот должен был сам заняться решением этой проблемы, без его вмешательства.

Вскоре Великий князь Иван I уже находился в большой штабной палатке военного лагеря, строительство которого завершалось на вершине кургана у Восточных городских ворот. Он сидел за большим круглым столом для совещаний. В палатке должно было пройти очередное совещание, проводимое с командованием экспедиционного корпуса. Оно было посвящено вопросам финансового обеспечения покупки оружия, артиллерии, бронетанковой техники и авиации. Командир корпуса полковник Петров заранее подготовил, а сейчас в самом начале совещания перед Великим князем выложил детальный список перечень оружия, артиллерии, бронетанковой техники и штурмовой авиации, которые были нужны корпусу в настоящий момент.

Великий князь пальцем водил по этому списку, внимательно изучая список, про себя повторяя:

- Двадцать БТРов на пехотный полк, и тридцать БТРов - на десантный полк, по шесть машин разведки... Ну, и сколько миллионов форинтов, товарищ полковник Петров тебе в итоге потребуется на приобретение этой техники.

- Сто миллионов форинтов, товарищ Главнокомандующий! - Не заглядывая в свои записи, ответил полковник Петров.

- М-да, хватанул ты, товарищ полковник, хватанул! Но, вероятно, твои финансовые расчеты правильны, раз их проверял Зверобой! Тебе, Гена, и ему я полностью доверяю! Ну а где все-таки мы возьмем эти миллионы форинтов, если моя княжеская казна совершенно пуста?

- Мы, офицеры корпуса, много думали, размышляли над этим вопросом?! Но ничего лучшего так и не смогли придумать, как заморозить банковские счета бежавших из столицы бывших воевод и дьяков. А их замороженные вклады использовать на государственные цели, скажем, на покупку оружия для нашего корпуса!

- Хорошую и умную вещь ты, Геннадий, предлагаешь, но вступать со всем высшим княжеским чиновничеством в войну я пока не могу! Нужно время для того, чтобы новые министры ощутили вкус высшей власти в своем секторе, чтобы они могли бы на равных постоять в борьбе с прежними министрами. Нужно также, Гена, чтобы твой корпус к этому времени стал реальной военной силой, а не как сегодня, когда у тебя в распоряжении имеется только одна тысяча более или менее профессиональных военных чинов. Сколько сельской молодежи ты набрал к сегодняшнему дню? Сколько тебе времени тебе потребуется для того, чтобы ее научить азам военного ремесла?

- К сегодняшнему дню, товарищ Главнокомандующий, мы уже призвали в армию пять с половиной тысяч молодых крестьянских парней. Месяц уйдет на то, чтобы выбить из них деревенскую придурь. Первый полк будет сформирован, примерно, через полтора месяца с сегодняшнего дня! Я думаю, что это будет пехотный или десантный полк! Через месяц нам потребуется пехотное вооружение на полнокровный полк. Через два месяца мы будем иметь два пехотных, или один пехотный, а второй десантный полки, и один артиллерийский полк! Но потребуется еще три месяца, чтобы эти полки научить ведению современного боя! Только через три месяца в нашем княжестве появится реальная военная сила!

- Вот видишь, дорогой ты мой полковник, ты сам мне говоришь о том, что только через месяц ты будешь иметь всего три полка новобранцев в своем распоряжении. Это в свою очередь означает, что эти три месяца мы должны жить тихо, не привлекая к себе чужого внимания. К тому же нам не стоит забывать о нашем бое, произошедшем на самой границе княжества с гвардией империи Винту. Как ты думаешь, имперцы забыли об этом бое, не горят ли они желанием взять реванш за свое поражение, заодно оккупировать территорию моего княжества?!

- Насколько я слышал, главный дьяк по внешним сношениям княжеского правительства занимается этим вопросом. Он и сейчас ведет переговоры в той империи. Хочет с ними подписать договор о дружбе и о ненападении?!

- Госсекретарь Нанкин, - прервал полковника Петрова суровым голосом Великий князь, - так как в вашем ведении находится наша разведка и контрразведка, то прошу вас найти время и переговорить с полковником Петровым. Цель разговора - выяснение вопроса, кто именно разносит слухи о секретной командировке нашего Гарфи? Заодно с этим вы с ним ним переговорите о создании партизанского движения на рубежах княжеской границы с имперцами. Два-три небольших таких партизанских отряда должны ежедневно своими нападениями начать беспокоить имперцев, придерживаясь принципа, - напал, убил двух-трех имперцев и тут же убежал и спрятался. На следующий день все это должно повториться. Итак, такое партизанское движение должно просуществовать полгода, чтобы дать нам время для организации и ведения настоящей войны с империей Винту. Но, товарищ Петров, имейте в виду, что в империю Винту мы без танков и тяжелых танков не пойдем!

- Так точно, товарищ Главнокомандующий! - От усердия полковник Петров вскочил на ноги и продолжил свой рапорт. - Через полгода я полагаю, что мы закончим формирование экспедиционного корпуса!

- Спасибо, товарищи офицеры, за внимание и предоставленную информацию. Думаю, что мы исчерпали все вопросы, предоставленные для нашего совместного рассмотрения. Теперь мы можем разойтись, чтобы заняться воплощением в жизнь согласованных на этом совещании вопросов.

В этот момент Нанкин потянул Великого князя за рукав офицерского кителя. Удивленный подобный панибратским обращением, Иван повернул голову в его сторону и увидел широко раскрытые от удивления глаза своего госсекретаря, а также телефонную трубку интеркома в его протянутой руке! Иван Краснов не стал предварительно выяснять у госсекретаря в отношении того, кто именно хочет с ним переговорить, он попросту схватил эту трубку, прижал ее к уху и зло произнес:

- Алло! Лейтенант Краснов слушает! Кто говорит и по какому вопросу? -

Далее он хотел добавить, что ему не нравиться с кем-либо разговаривать на ходу, но в этот момент в телефонной трубке послышался очень знакомый голос, которого не слышал вот уже целую неделю!