Эркюль Пуаро - Агата Кристи

Я думаю, что те сорок фунтов попали к нему, хотя номера и не совпадают. Но он, разумеется, первым делом обменял деньги. Мистер Экройд, видимо, дал ему денег, и он поспешил распорядиться ими. А какое отношение к делу имеет то, что он родился в Кенте?

– Никакого. Так, одна из моих идей, – сказал Пуаро. – Я ведь этим знаменит – идеями.

– Вот как? – с недоумением промолвил Раглан.

Старший инспектор расхохотался.

– Я не раз слышал, как инспектор Джепп говорил о мосье Пуаро и его идейках. Слишком фантастичны для меня, говорил он, но что-то в них всегда есть.

– Вы смеетесь надо мной, – сказал Пуаро с улыбкой, – но ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. – И, важно поклонившись, он направился к выходу.

Потом мы с ним позавтракали вместе в гостинице. Теперь я знаю, что в тот момент ему уже было ясно все. Последний штрих лег на полотно, и картина стала полной. Но в то время я этого не подозревал. Меня сбила с толку его чрезмерная самоуверенность: я думал, что все загадочное для меня загадочно и для него. Большой загадкой оставалось посещение Чарльзом Кентом Фернли. Сколько ни ломал я себе голову, я не мог найти ответа на этот вопрос. Наконец я решил спросить Пуаро, что думает на этот счет он. Пуаро ответил без запинки:

– Mon ami[29], я не думаю, я знаю. Но, боюсь, вам будет неясно, если я скажу, что он приехал туда потому, что он – уроженец Кента.

– Безусловно, неясно, – сказал я с досадой, уставившись на него.

– О! – произнес Пуаро сочувственно. – Ну, да ничего. Есть у меня одна маленькая идея.

Глава 19

ФЛОРА ЭКРОЙД

Когда на следующий день я возвращался с обхода, меня окликнул инспектор Раглан. Я остановил машину, и он вскочил на подножку.

– Доброе утро, доктор Шеппард. Алиби подтвердилось.

– Чарльза Кента?

– Чарльза Кента. Салли Джонс, официантка в «Собаке и свистке», хорошо его помнит – выбрала его фотографию из пяти похожих. Он вошел в бар без четверти десять, а это добрая миля от Фернли-Парк. По словам Салли, у него было много денег, и ей это показалось странным – столько денег у человека, чьи сапоги в таком плачевном состоянии. Вот они, эти сорок фунтов!

– Он все еще не хочет объяснить свой приход в Фернли?

– Упрям как бык. Я звонил Хейзу в Ливерпуль.

– Эркюль Пуаро говорит, что ему известно, почему Кент приходил туда в тот вечер.

– Неужели? – воскликнул инспектор, оживившись.

– Да, – не без ехидства ответил я. – Потому что он родился в Кенте.

И с удовлетворением увидел недоумение инспектора. Не одному же мне чувствовать себя дураком!

Раглан уставился на меня. Потом по его хитроватому лицу расползлась усмешка, и он постучал себя по лбу.

– Винтика не хватает. Я давно это подозревал. Бедный старикан! То-то он ушел от дел и поселился здесь. Это у них в роду. У него племянник тоже того.

– У Пуаро? – удивился я.

– Да. Он вам не говорил? Смирный вроде, но полный псих, бедняга.

– А вам-то кто это сообщил?

– Да ваша сестра, мисс Шеппард, – усмехнулся инспектор.

Каролина неподражаема. Она не успокоится, пока не выведает все о семье каждого. К несчастью, я никогда не мог внушить ей, что, узнав что-либо, следует держать это при себе, как того требует простая порядочность.

– Садитесь, инспектор, – сказал я, отворяя дверцу машины. – Отправимся к Пуаро и ознакомим нашего бельгийского друга с последними новостями.

– Пожалуй. В конце-то концов, пусть он и не в себе немножко, но про отпечатки на кинжале сообразил. Кент, – конечно, у него пунктик. Но вдруг за этим есть что-то полезное?

Пуаро принял нас с обычной любезной улыбкой. Он выслушал инспектора, изредка кивая.

– Похоже, он чист, – угрюмо заключил инспектор. – Человек не может одновременно и совершать убийство, и выпивать в баре за милю от свой жертвы.

– Вы его выпустите? – спросил Пуаро.

– Что же нам остается делать? Мы не можем задержать его по обвинению в шантаже. Ни одной, черт побери, улики! – Инспектор с досадой бросил спичку в камин.

Пуаро поднял ее и положил в специально отведенную для этого коробочку. Но сделал он это машинально, чувствовалось, что мысли его далеко. Потом сказал:

– На вашем месте я бы пока не выпускал этого Кента.

– Что-что? – Раглан выпучил глаза.

– Я бы пока не стал его выпускать.

– Но ведь он же непричастен к убийству. Так или нет?

– Вероятно, так, но не наверняка.

– Но я только что сказал вам...

– Mais oui, mais oui[30], я слышал, – перебил его Пуаро. – Я не глух и не глуп, слава богу. Но вы подходите к этой проблеме не под тем... как это... углом.

– Я вас не понимаю, – растерянно сказал инспектор, – мы знаем, что Экройд был жив без четверти десять. Согласны?

Пуаро внимательно поглядел на него и с улыбкой покачал головой.

– Я не согласен ни с чем, что не доказано.

– Но у нас есть доказательства – показания мисс Экройд.