Посвящение - Элизабет Хейч

Ты хотела принимать участие в одухотворении земли. Теперь попробуй одухотворить этот кусок праха, который был твоим телом, если можешь! Ха-ха-ха! Здесь лежит жрица, а ее сознание не более, чем кусок камня!

Теперь ты проходишь первое испытание инициации: в состоянии материи с человеческим сознанием! Ты не можешь уйти от меня, потому что ты стала мной. Во время инициации ты победила меня, так как я должен был узнать перед лицом твоего духовного божественного сознания, что я не имею самостоятельного существования, то есть я должен был принять, что я являюсь тобою. Но теперь все наоборот: ты в своем сознании должна стать материей. Ты отождествила себя со своим телом и тем не менее -- ты дух, как и я, а именно -- дух материи. Поэтому ты стала мной! Ты моя пленница в бесконечности... в темноте... замурованная в теле, которым ты была и которое из-за бальзамирования не может разрушиться и выпустить тебя на свободу. Это будет твоим наказанием -- наблюдать, как эта мумия, которая сейчас благодаря бальзаму сохраняет твою красоту, постепенно съежится и станет моим образом и подобием. Ты хотела быть бессмертной в духе вечности, а осталась в этой мумии на всю бесконечность".

Я была бессильна и должна была слушать. Мое духовное тело было приковано к мумии. В отчаянии я пыталась погрузиться в бессознание, но не могла. Я должна была лежать здесь в полном сознании, не имея ни малейшего представления о времени, протекавшем мимо меня.

Время... Что ты такое? Ты существуешь лишь постольку, поскольку мы, человеческие существа несчастны! В счастье нет времени! Тогда наше сознание неподвижно и представление о времени исчезает. Только когда счастье прошло, мы вдруг понимаем, что пока наше сознание покоилось вне времени, в вечном настоящем, время мчалось вперед. Время начинается, когда мы отпадаем от счастья, из рая. Но несчастье также не знает времени, чем более несчастными мы себя чувствуем, тем медленнее проходит время. Минуты кажутся часами, а в моменты глубочайшего отчаяния, когда страдания и мучения невыносимы, каждый миг превращается в бесконечность: время застывает! О, как прав Сатана! Самое высокое и самое низкое похожи, как близнецы, как реальность и ее отражение -- проявление. Счастье -- вневременная вечность, а его противоположность, несчастье -это бесконечное время, бесконечность.

Лежа в саркофаге, я не имела абсолютно ничего, с чем сравнить или чем измерить время. О, древо познания добра и зла! Теперь я поняла твою истину, что распознавание, узнавание возможно только когда мы имеем возможность сравнить! Как я могу знать, сколько прошло времени, когда не могу увидеть солнце, эти божественные часы, когда не знаю, как ощущается день в этой темноте? Что укажет мне на время, когда ничего не происходит, когда только тьма царит вокруг, когда у меня больше нет сердца, когда-то измерявшего ритм жизни в моей груди, когда пульс давал мне представление о времени. Может быть, я лежу здесь несколько минут, а они уже кажутся вечностью? Или недели... годы... века... тысячелетия? Что такое минута и тысячелетия? Как мне узнать разницу между ними?

Чувство ужаса не покидало меня ни на мгновение. У меня больше не было легких, чтобы вздохнуть и втянуть в себя свежую силу из вечного источника и чтобы измерить время по дыханию. Я нигде не могла найти помощи для моей измученной души. Мучения и страдания не имели конца... не имели конца.

41. Туман и повторное пробуждение

Время бежало по циферблату великих космических часов, вдоль окружности гигантского колеса творения, хотя у меня не было ни малейшего представления о том, что оно проходит. Мне казалось, что я лежу так необозримое количество лет, неподвижная и застывшая и что адские муки никогда не кончатся. Но наконец пришел момент, когда я почувствовала приближение более мощной силы, чем привязавшая меня к мумии, которая теперь высохла, сморщилась и являла собой ужасный облик духа материи. Эта новая сила потянула меня куда-то, и я потеряла сознание.

Два человека, связанные со мной в своих душах, соединились и дали мне возможность войти в тело, соответствующее природе и уровню моего глубоко павшего сознания. Так как я пала, будучи женщиной, я должна была рождаться женщиной снова и снова, пока опять не достигну того уровня, с которого упала. Я оказалась в окружении, где встречала только полусознательных людей, где мои и их поступки управлялись лишь страстями и животными инстинктами, где я находила только грубость, жесточайший эгоизм и отсутствие какого-либо рода любви.

Я прожила несколько незначительных, бессодержательных жизней одну за другой, все в туманном, полуживотном состоянии сознания, и все они служили только тому, чтобы пробудить мою эмоциональную жизнь. Горести и беды, беспрерывная работа шлифовали, чистили, сглаживали мои отупевшие и бесчувственные нервы. Мужчины на протяжении всех этих жизней играли для меня большую роль. Мужчины, из тел которых всегда шел страстный огонь физических инстинктов, сжигавших меня. Снова и снова я встречала горящие глаза и шепот, голос окутанного огнем духа, которого я впервые встретила в моем третьем испытании. Снова и снова мне приходилось плясать с этим духом в пещере чувственности и страстей, где люди превращают таинство порождения потомства в своекорыстный конец обманчивого самоудовлетворения. Я хотела быть "счастливой" и продолжала искать любовь, одного и единственного мужчину, мою дополняющую половину. Но я находила только бессердечные страсти, которые никогда не могли удовлетворить меня. И все-таки я продолжала поиски счастья в объятиях мужчин, пытаясь найти единственного, которого я любила, с которым я могла пережить истинную любовь... Эти жизни были цепью бесконечных разочарований. Судьба гнала меня вперед, и моя душа испытала так много ударов, что они прожгли слой равнодушия вокруг моих нервов и постепенно разбудили мое сонное сознание. Постоянное возбуждение помогло мне развить нервную систему, поднимая ее хотя бы на одну ступеньку в течение каждой из этих жизней. Так, через мои страдания вечная любовь позволила мне очистить нервы и снова увеличить их сопротивление, устойчивость. И в каждой из этих жизней во мне жило стремление снова найти людей, как я, хотя и не могла их больше помнить, людей, к которым я принадлежала каждой каплей крови, всеми фибрами души: Птахотепа, Атотиса, Иму, Бо-Гара. Но я не находила их! Иногда мне казалось, что я встречала кого-то из них, во мне вспыхивала любовь и память, но потом ясная картина покрывалась туманом и я теряла их снова. Иногда я слышала, как священник говорил о великом учителе, "Сыне Бога", и у меня было смутное воспоминание, что когда-то, где-то я была близка к этому высокому существу, слышала его учение в живых словах, и тогда во мне поднималась сила, тянувшая меня к этим высоким существам. Но эти моменты всегда были краткими, судьба посылала мне новые удары, и я снова забывала все.

Физические и душевные невзгоды очистили мои ограниченные чувства и мои нервы снова могли выдерживать высшие вибрации бескорыстной любви. Тогда постепенно луч божественной любви стал пробиваться и светить сквозь животные страсти, и в следующей жизни эта любовь навсегда разогнала туман, омрачавший мое духовное зрение.

Я родилась дочерью служанки, и хотя в сердце моем уже несла божественную любовь, мой высший мозг и нервные центры еще должны были пробудиться, чтобы позволить мне выражать и использовать духовные способности. Я снова встретила человека с огненными глазами и хорошо знакомым голосом, который когда-то был рыжеволосым чужеземцем. Во многих своих жизнях он тоже развивал себя. Я должна была полюбить его, чтобы собрать последние крупицы опыта любви между мужчиной и женщиной. Но в своей любви к нему я проводила только физические силы в тело, что тогда не было падением. Наконец, общая судьба снова свела нас вместе, как нищих, и меня потряс шок от нахлынувших воспоминаний. Мои духовные глаза открылись, но потрясение было так сильно, что я тут же умерла.

Согласно закону наследственности, я родилась через несколько столетий у двух чистых людей, исполненных любви, чьи жизни были связаны с моей на протяжении веков и веков. И снова я открыла глаза в этой жизни и взглянула на мир вокруг себя, но уже располагая всем своим жизненным опытом.

Те же самые частоты вибрации построили те же самые внешние формы. И так как в моем теперешнем духовном созвездии я снова достигла уровня дочери фараона, я имела с ней внешнее сходство. Но из-за того, что мой дух и сила возросли, у меня были более крупные и крепкие кости, чем при жизни в Египте. Цвет и выражение глаз остались теми же. И теперь вся моя сегодняшняя жизнь стала мне ясной, как и жизнь в Египте, когда я сознавала свое высшее "я" и была на том же уровне.

Мое последнее переживание в той жизни -- замурованность в гробу -было так ужасно и так глубоко запало в душу, что оно оказалось первым из того, что я вспомнила в жизни этой. Но еще раньше в детстве ко мне возвращались бессознательные или полусознательные воспоминания: разочарование, что мой "отец" -- не величайший человек в стране, убеждение, что мои горячо любимые родители -- не мои настоящие родители, поиски единства в кругу друзей (это было мое стремление к единству с самой собой -- то, что я должна была испытать в храме). Странные упражнения, которые я выполняла в детстве и которые наш друг называл упражнениями хатха-йоги, были воспоминаниями об упражнениях, которые я практиковала в храме с Метуптахом. Эта система упражнений была частью тайного знания, спасенного "Сынами Бога", бежавшими в Индию, где его сохраняли великие учителя вплоть до нашего времени. Ужасный сон, повторявшийся в течение многих лет, когда меня преследовал и настигал Лев, был памятью о моей смерти в Египте.