Массовка - Владислав Выставной

– Что?! Глупая шутка…

– Мне уже давно не до шуток. Забирай. Только будь осмотрительна с деньгами. Они хоть и «чистые», но с непривычки могут создать проблемы. Я нанял специалистов – они помогут безопасно распоряжаться этими средствами…

– Погодите… Вы что же, покупаете меня?

– И не думаю. Ты даже не понимаешь, какое это удовольствие – просто отдать… Какому-то особенному человеку…

– Я не возьму…

Настя выглядела потерянной, сбитой с толку.

А действительно – насколько хорош такой подарок? Был бы он сам рад таким деньгам, свалившимся на голову? Трудно думать об этом – он слишком привык быть богатым.

– Мне все равно, – пожал плечами Павел. – Деньги все равно уже твои. Время от времени тебе будут напоминать об их существовании. Хочешь – построй город для бездомных кошек, хочешь – делай из купюр самолетики. Это уже не мое дело…

Взгляд у Насти сделался каким-то горячечным. Похоже, ему действительно удалось встряхнуть девчонку. Все-таки, он не встречал людей, кого ТАКИЕ деньги оставили бы равнодушными. Знаки эмоций могут быть противоположными, но равнодушие исключается.

– Чего ты хочешь от меня? – жалобно произнесла Настя.

– Да ничего… – устало сказал Павел. – Если бы ты просто могла понять меня… Наверное, на это уже никто не способен…

– Так ты не отпустишь меня?

Павел промолчал.

– Тогда… Тогда отправь меня к остальным. Пожалуйста.

– Зачем? Массовка живет в стесненных условиях – так задумано…

– Знаю. Все равно. Не надо никаких денег. Отправь меня к остальным…

– Хорошо. Тебя проводят в женский барак. Захочешь вернуться в свою комнвту – дай знать…

Интересно, как она использует свой миллиард? Позже, когда максимализм иссякнет, появятся мужья, дети, новые проблемы… Если подумать – это ведь безумно интересный опыт…

Жаль, уже не дождаться его результатов.

4

В бараке невыносимо душно. Отвратительная духота. Мерзко.

Наверное, дело не только в духоте. Не давала покоя мысль об Ане. Эти сволочи, наверное, на все способны. Если раньше были хоть какие-то сомнения, теперь все стало на свои места. Он вспоминал последнюю встречу с Хозяином и понимал: для этого человека не существует границ. Так бывает, когда стоишь на пороге. Отчаяние, смешанное со злобой и еще чем-то темным, тягучим, как трясина, непонятным.

Надо действовать. Следует хорошенько взвесить возможности. Честно говоря, их немного…

Артемий почувствовал чужой взгляд. Из полумрака под верхними нарами на него пялился Глист. Обстоятельство безобидное, но неприятное.

– Чего тебе?

Глист не ответил и отполз за пределы видимости. Странный парень. Хотя не злой – что в этом веселеньком местечке радует уже само по себе.

Над головой тяжело закашляли. На верхней полке кто-то успел поселиться. Постоянно ворочался, вскрикивал во сне, чем страшно досаждал Артемию. Только теперь пришло осознание, насколько прекрасно самое обыкновенно одиночество.

Еще немного, и станешь ненавидеть людей.

– Суки! Кто, кто это сделал? Кто?!

Ну, вот, еще одно маленькое мерзкое событие из жизни массовки. Ни подумать, ни сосредоточиться, ни прикрыть глаза…

По коридору, придерживая обширные полосатые штаны, просеменил невысокий пухлый человечек. Довольно комичный персонаж – наверное, некогда ценный для общего антуража массовки. Выглядел он взбешенным, но этим, отчего-то вызывал лишь улыбку. В руках же держал распоротую подушку, что осыпала окружающее пространство серыми перьями. Артемий получил свою дозу пуха, ругнулся и закашлялся.

– Какая гнида?! Кто взял мои деньги?! Это мое, мое! Я честно плачу эти долбанные налоги! Каждый день плачу! Кто это сделал? Я убью его!

Крики теперь доносились со стороны обиталища урок. В ту сторону лениво потянулись любопытствующие. Не так много развлечений в бараке, чтобы упускать подобное событие. Послышалось тихое жужжание. Артемий поднял взгляд: в проходе, под потолком шевельнулась камера.

Смотрит. И ему интересно.

Крики дополнились отвратительным визгом. Явственно слышались удары – дерева о дерево. Или об тело. Похоже, в дело пошли табуретки. Артемий глянул в проход. За спинами статистов ничего не видно. Показался, ухмыляясь, Тощий.

– Что там такое? – крикнул Артемий.

– Старосту дубасят, – хохотнул тот. – Ну, и поделом…

И тут наступила тишина. Артемий почувствовал, как по телу пробежали мурашки. Быстро поднялся, направился к месту событий. Зеваки отчего-то теперь спешили навстречу. Толкаясь, пробрался дальше.

Хнычущий староста сидел на полу, потирая ушибленные места. Рядом действительно лежала развалившаяся на куски табуретка. Но никому не было дела до жертвы избиения.

У его ног, обсыпанный перьями, в расползающейся луже крови лежал ничком тот самый пухлый человечек. Из-под левой лопатки торчал металлический штырь, отмеченный, как маркером, грязным красным пятном. Над телом осторожно склонился Камин. Покачал головой. Обвел взглядом побледневших зрителей.

– Чего вылупились? – спокойно сказал он и снова склонился над телом. – Кто ж это его так? Ай-яй-яй…

– Внимание! – раздался сухой мегафонный голос. – Статистам разойтись по своим местам. Быстро.

Никого не пришлось уговаривать. Пространство у двери очистилось. Артемий не стал уходить на место. Тихонько присел на нары рядом с перепуганным насмерть толстяком. Тот не возражал.

Щелкнул засов, дверь отворилась, впуская ослепительный дневной свет. В проем быстро вошли четверо с короткоствольными автоматами, вскинутыми на уровень прицела. Стволы нервно шарили по пространству барака, словно вынюхивая добычу. Артемий увидел направленный на себя ствол и сжал кулаки. От бессильной злости.

Вошли еще двое. Быстро осмотрели тело, пощупали пульс, подхватили под руки и утащили. Следом покинули барак парни с автоматами.

Дверь захлопнулась.

И все. Ни расследований, ни наказаний.

Массовка предоставлена сама себе.

– Ну? – мрачно спросил Камин.

Он смотрел на Артемия со своих нар, набычившись, снизу вверх. Похоже, его самого не очень-то обрадовало убийство в бараке, который он считал собственными владениями.

– Вы говорили, что можете кое-что для меня сделать, если я расскажу, о чем болтал с Хозяином…

Камин продолжал смотреть на него молча, недобро. Похоже, момент для разговора выбран совершенно неподходящий. Плевать, пусть сам разбирается со своим настроением. Лишняя минута в этом проклятом месте грозит обернуться такой вот заточкой в боку. Судя по реакции охраны, ее действительно мало волнует судьба отдельных статистов.

А ведь совсем рядом здесь Аня… Проклятый шаман – по его вине, что ли, эта малознакомая девушка так быстро взяла за душу?