Профессорская дочка - Елена Колина

Поздно вечером купила Димочке шоколадный торт – несправедливо, что ему досталось за всех.

Какой был день тогда? Ах да… не помню…

Вадим

Неприятная история с женой режиссера. Да, я с ней спал, то есть сплю… и что?! Да, она хорошая актриса, да, это ее роль, а я заменил ее другой актрисой. Ну и что? За девчонку попросил партнер. Мало ли кто хорошая актриса, мало ли с кем я сплю, с кем спит партнер, важнее…

Скоро начну писать роман. Надоели ситкомы, надоели лайты, – а из моего романа получится кино, настоящее кино!..

Кстати, о кино… А чего нам боевик не снять – добудем денег, перепишем какой-нибудь американский боевик на наш лад и вперед…

А сегодня я решила – хватит. Хватит врать! Сегодня я скажу Вадиму, что он мумзик-детектив, я писательница «Варенья» и… еще скажу ему, что он телемагнат. И что у него нет отца, а только мама-власовка, то есть начальник на телевидении.

Нет, не то чтобы я так просто взяла и решила – правда, ничего, кроме правды.

Скорее меня просто вынудили некоторые открывшиеся обстоятельства. Иначе говоря, я была поймана на вранье.

Вадим пришел ко мне с целой кучей ярких книжечек…

– Маша, – строго сказал он в прихожей, – боюсь, что я больше не буду пить с Вами кофе. Боюсь, что Вы врунья, Маша.

– Я? Да я просто не знала, что я уже столько написала. – Я попыталась защититься, получилось неуклюже…

– Стыдно, Маша, – сказал Вадим. – Стыдно, когда ловят на вранье, да?

Я опустила голову и прошептала:

– Да…

Вот тут-то я и решила – сейчас скажу Вадиму, что он сам врун и телемагнат. Что на самом деле у него нет отца, а только мама-власовка…

– Вы… Вы… не обижайтесь, но Вы… – начала я. – Я патологический врун. Мой мозг отличается от мозга обычных людей – у меня белого вещества в коре головного мозга на двадцать пять процентов больше, чем у всех.

Ну я просто не смогла сказать ему, что он сделал что-то плохое. Лучше я буду врун, чем он.

Вадим смотрел на меня без улыбки. Не простит. Он меня не простит.

– Еще лягушки, – торопливо сказала я, – особенные вруны – лягушки. Самцы лягушек с помощью кваканья сообщают всем о размерах своего тела. Чем ниже голос, тем больше самец. Так вот, некоторые самцы специально понижают голос, представляете?

А может быть, все-таки простит? Скажет: «Маша, Вы врунья, но, так и быть, я Вас прощаю»?

– Маша, я люблю Вас, – сказал Вадим.

Вадим

Почему я сказал «я люблю Вас»? Это что, правда? Да нет, невозможно, я всегда влюбляюсь одинаково – раз, и щелкнуло, а тут ничего такого не было… Маша, она меня понимает. Может, любовь – это когда тебя понимают?..

А впрочем, какая разница? Я столько раз говорил «люблю», и это всегда означало разное.

Эпилог

Вышел новый сериал.

Первая серия – Герой приходит к Героине, которая принимает его за кого-то другого.

Вторая серия – Герой возвращается к Героине под надуманным предлогом. На самом же деле он решил написать сериал с ней в главной роли.

Третья серия – лирика. Герой пропадает и появляется вновь. Герой заставляет Героиню рассказать о себе. Она уже его любит. Герой врет о себе напропалую. Героиня полностью погружается в его проблемы.

Четвертая серия – Героиня начинает ловить Героя на несостыковках.

Пятая серия – мистика. У Героини включается давно не работающий телевизор. Она видит по телевизору сцену из своей жизни, слышит свои слова. Подруги пугают ее: кто он, ты ничего о нем не знаешь, он проходимец, он… чуть ли не инопланетянин!.. Нагнетается ужас.

Шестая-седьмая серия – слежка. Герой выглядит то исчадием ада, то положительным персонажем. Кто же Герой на самом деле – полицейский или бандит?..

Восьмая серия – лирика. Герой приходит, а Героиня уже его простила… раскаяние, любовь.

Вадим не написал роман, и, более того, он и не вспоминает ни о каком романе, словно и не было в нем никогда этой горечи, этой пульсирующей боли – время уходит, уходит, уходит, а как же настоящее, как же я?.. Наверное, это просто был кризис продюсерского среднего возраста, а потом кризис прошел.

Зато вместо романа получился роман с Машей. На первый взгляд странная у них любовь, – любовь как сериал, любовь как история обмана. Но если один нечаянно говорит именно то, что другой хочет услышать, и что-то в них обоих в этот момент открывается, и оба становятся такими, какими им хочется быть, – друг для друга, если придуманное одним вдруг совпадает с реальностью другого, то из всех этих мельчайших кусочков и складывается неожиданный пазл – любовь.

Маша, конечно, Золушка, а Вадим, конечно же, принц, ведь он и красивый, и богатый, и продюсер. Он – подарок Золушке за то, что перебрала весь горох… Золушка и принц, бывшая профессорская дочка и «телемагнит», случайно встретились, случайно полюбили друг друга, случайно стали жить счастливо.

Но как именно счастливо? Что было потом, после того как Золушка и принц, люди из разных миров, случайно полюбили друг друга? Что было, что было… Стали жить счастливо и все.

Но ведь как были люди из разных миров, так и остались…

Маша по-прежнему живет на Фонтанке у Летнего сада, напротив Михайловского замка. Вадим по-прежнему проезжает мимо. Каждый раз, проезжая мимо, он достает телефон и нажимает цифру пять. Один – это мама, два – директор кинопроизводства, три – самый важный, самый актуальный партнер, четыре – часто меняется, а пять – это Маша. Машин рейтинг – пять. Пять – вполне приличный рейтинг.

Вадим нажимает цифру пять и говорит «о, привет, как дела?» или «я тебя люблю», или еще что-нибудь милое.

Вранье? Не более чем все остальное. Такая любовь. Машин рейтинг, конечно, скачет, но в среднем держится около цифры пять.

«Все хорошо» или «я тоже тебя люблю» – вежливо отвечает Маша.

Вранье? Не более чем все остальное. Такая любовь.

Маша никогда не спрашивает Вадима «когда?» или «как?», а уж тем более «почему ты не?». Не пришел, не позвонил, не со мной… – не спрашивает.

Но все это не означает, что не родилась девочка, а потом мальчик.

А с Адой Маша в одном мире?.. В одном мире, в одном доме.

Ада, а она все про жизнь понимает, говорит: «Врет, значит, любит»…

Ада говорит: «Он тобой пользуется». Вряд ли Ада имеет в виду, что Вадим использует Машу как женщину по пути домой, – очевидно же, что к его услугам много разных телефончиков, поочередно записанных под цифрой четыре… Она сама не знает, что имеет в виду. Может быть, Ада хочет сказать, что Вадим, такой успешный, такой гладкий, как банка кока-колы, использует ее силу духа, ум, нежность, совесть, ну и, конечно же, умение правильно выстроить сюжет?

Ада говорит: «В доме должен быть мужчина».

– У меня есть в доме мужчина, – возражает Маша, желая ее успокоить и примирить с окружающей их обеих действительностью.

– Отнюдь ни хера, – культурно отвечает Ада.

Мужчина в доме у Маши – Димочка.

Ада говорит: «Твой телемагнит никуда от тебя не денется, так и будет всю жизнь мимо проезжать…»

Бывает же так, чтобы влюбиться в чужого… не всем так везет, чтобы свой встретился.

Между Машиным флигелем на Фонтанке и толстовским домом с итальянским рестораном в арке – Шереметеве кий дворец, Фонтанный дом, детская поликлиника номер два, вздыбленные кони на Аничковом мосту, дворец Белосельских-Белозерских – Маша, как все петербуржцы, называет его Штакеншнейдер, по имени архитектора. Штакеншнейдер, сын мельника в Гатчине, бросил учебу в Академии художеств из-за недостатка средств, но ему очень повезло – сначала он был замечен Монферраном, а потом понравился царю и стал придворным архитектором. Вообще-то он в Питере много построил – Мариинский дворец, Николаевский дворец, Новомихайловский дворец. Но почему-то именно этот дворец, что между Машей и Вадимом, называется Штакеншнейдер.

Все это, Шереметевский дворец, Фонтанный дом, детская поликлиника номер два, Штакеншнейдер, – это расстояние между Машей и Вадимом. Но между ними такая же разница – как Шереметевский дворец, как Фонтанный дом, как детская поликлиника номер два, как Штакеншнейдер…

На самом деле Вадим уже давно перестал быть для Маши мумзиком – мумзиком в настоящем смысле этого слова. Но Маша, она же творец, творец детективов. Выбрала себе человека и любит его, любит и этим сама его создает, вместе со всеми своими мумзиками. Машин папа говорит: сделать жизнь не такой серьезной – это труд, это искусство.

А собственно, почему Маша – Золушка? Может, это Вадим – Золушка, а Маша – принц?

Зимним вечером Ада встретила Машу в садике у Михайловского замка. Небо над Михайловским замком светилось розовым, желтым, фиолетовым, и Маша – разметавшиеся кудри в снежинках, горящие глаза, закушенные губы – на фоне неба выглядела…

– Какая ты очень красивая, Машка, – удивленно сказала Ада. – Ты прямо как мадонна Шишкина. Ой, то есть нет, это мишки Шишкина, а мадонна, наоборот, Бенуа.