Литературная Газета 6330 ( № 26 2011) - Литературка Литературная Газета

Взять, к примеру, работу Ирины Маковеевой «Коза». Так и хочется протянуть руку и угостить её чем-нибудь. Потому что перед нами не «коза вообще», но конкретная Милка или Дочка со своим характером, склонностями и пристрастиями. Смотрит на нас и удивляется – к чему это столько людей собралось?

Известно, что четвероногие друзья поражают нас прежде всего совершенством форм и богатством пластики, человеку почти недоступной. Ирина работает в технике сухой иглы, и весьма сдержанными средствами ей удаётся передать движение каждого мускула, блеск глаз, фактуру шерсти и весь неповторимый облик животного. Как же художник угадывает, где и насколько глубоко должна провести игла свой штрих?

Тонкие бороздки стальной иглы, эти молчаливые стаккато, напоминают само волнение жизни, скачкообразное движение её смыслов, посулов, озарений и символов. Всё это создаёт удивительный силуэт жизни. Художник-график должен безошибочно угадывать направление, длину и глубину этих бороздок, уметь воссоздавать их – и тогда изображение будет живым. Ведь действительность невозможно копировать – каждый миг она уже другая, и ты всё равно опаздываешь. Значит, необходимо каждый раз её предугадывать, а это под силу немногим… «Остановить мгновение» можно, лишь предугадав его. В этом и есть одна из главных составляющих искусства, одна из его глубоких «бороздок».

– Свои первые офорты я печатала в мастерской замечательного графика Владимира Самарина, он помог мне освоить трудоёмкую, но изумительную технику с красивым названием меццо-тинто, от него получила первые навыки и знания печати, – рассказывает Ирина Петровна. – Продолжила в Доме творчества «Челюскинская», этом «университете» для художника-графика. Мне повезло, я училась у замечательных художников, общение с ними запомнилось на всю жизнь.

Ирина Маковеева весной прошлого года побывала в Америке по приглашению галереи From Russia with art из города Кембриджа штата Массачусетс. Свои многочисленные путевые зарисовки она снабдила подробными дневниковыми записями.

«Мои коллеги и я впервые летели за океан. Летели долго, очень волновались. В Москве было холодно, ещё лежал снег, а в Кембридже и Бостоне начиналось цветение деревьев. Это чудо! Пожалела, что не взяла масляные краски для работы. Для поездок у меня есть небольшой этюдник и нарезанные холстики размером 15 на 20 сантиметров». И дальше: «Пешая прогулка по Бродвею. Самые первые впечатления: реклама не раздражает, т. к. её мало, здания разных стилей напоминают места, где я уже побывала, а иногда и Москву, пожарные лестницы по фасадам, небоскрёбы, парки с симпатягами-белками, деревья и кустарники в облаках цветов. И только на Тайм-сквер я увидела Америку, которую я знала по телевизионным программам с советского времени». И наконец, самая неожиданная запись, читая которую, понимаешь, что в жизни автора заметок искусство первично: «В конце нашей поездки активизировался вулкан Эйяфьятлайокудль в Исландии. Наш вылет отложили. Спасибо вулкану, у нас оказалось 5 дополнительных дней! Я сразу поехала к реке Чарльз, которая разделяет города Бостон и Кембридж. Начала рисовать чёрной гелевой ручкой, и, о, неприятность, пошёл дождь! Мне не хотелось прекращать работу. А дождь продолжал накрапывать. В результате на листе получилось приятное растекание чернил от воды…»

Что касается «растекания чернил», могу заметить, что Ирина Маковеева в своей работе умеет использовать не только запланированное сочетание различных техник, но и возникающие в любом деле случайности, что говорит о неординарности, или, как нынче принято выражаться, креативности её мышления. Быть может, как раз это качество и позволяет ей многое успеть в ритме сегодняшней жизни. Она тесно сотрудничает с Химкинской картинной галереей, пишет статьи для журнала «Художественная школа», иллюстрирует журнал «Охота и охотничье хозяйство», проводит мастер-классы для детей и взрослых в Государственном биологическом музее им. К.А. Тимирязева и Доме графики им. Д. Ровинского.

Вот уже второй год Ирина Маковеева ведёт детскую передачу «Академия художеств» на ТК «Карусель». Ежедневно мы встречаемся в её программе с мастерами, которые рассказывают о своём творчестве и, главное, создают вместе с детьми удивительные вещи из бумаги, картона, природных материалов. Но самое важное, она прививает маленьким телезрителям не только первые навыки рисования, но и серьёзное, ответственное отношение к искусству.

Есть в воспоминаниях известного анималиста Евгения Чарушина такие слова: «Когда я смотрю на животное, то меня, как в детстве, поражает то, что это существо живое, как человек, но живёт по-особому и смотрит по-особому и что-то думает… И хочется мне понять, что вот это животное переживает, о чём оно думает – будь то птицы или звери, за исключением насекомых, которых я не понимаю…» Признание примечательное, ведь художнику-анималисту приходится многое преодолеть, чтобы выявить особенности персонажа, его психологические качества. Ирина Маковеева идёт дальше. Кажется, она понимает насекомых. Изображая их, она не прибегает к сильному увеличению размеров – в два раза, не больше, только лишь для удобства рассматривания. Поэтому её «Муравьи», «Комарики», «Божьи коровки», «Солдатики», выписанные с удивительной точностью, выглядят как живые. В каком-то смысле, это новое слово в анималистике. Улитки у неё оживают, только ты взглянешь на них, выпускают рожки, поворачивают головки и медленно ползут по траектории вечности. Жук-геркулес – ну просто гоголевский персонаж! Так и говорит, так и доказывает своими скрежещущими челюстями, что он есть смысл и главная составляющая бытия.

Особые отношения у Ирины с собаками. Она рассказывает:

– Я сделала более 100 эстампов с различных пород собак. Восхищаюсь их преданностью хозяевам, грацией и выразительностью, красотой и сообразительностью, но боюсь их до сих пор.

Ну, глядя на её персонажей, этого никогда не скажешь. Нет, она их любит! От зрителя ещё ни разу не ускользала любовь. На всех российских и международных выставках работы Ирины Маковеевой пользуются большой популярностью. Её произведения находятся в ГМИИ им. А.С. Пушкина, Государственном Русском музее, Дарвиновском и биологическом, музее Московского зоопарка и многих других собраниях России и мира.

Художников-анималистов сегодня не так уж много. Почему? Это вопрос отдельного исследования. Но вместе с тем радует востребованность этого направления в нашем рационалистически мыслящем обществе. Это говорит о том, что не всё потеряно. Природа ещё может откликнуться даже на призывы к доброте и любви. И не будем отвлекаться на выяснение отношений. Давайте рисовать!

Елена САПРЫКИНА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Книжные новости

Совместный проект "Подмосковье"

Книжные новости

В.Ф. Мосалёв. Истра помнит Чехова . – М.: Делмос, 2011. – 72 с. – 100 экз.

Коренной житель Истры краевед Виктор Мосалёв (автор исследования «Покровское-Рубцово») очень лёгким языком написал книжку о пребывании А.П. Чехова в этой части Подмосковья. А оно было весьма плодотворным. Всё началось с того, что брат писателя, Иван Павлович, в 1879 году выдержал экзамен на учителя и получил место в приходском училище в Воскресенске, как тогда называлась нынешняя Истра. Попечителем училища был известный суконный фабрикант Цуриков, и благодаря его заботам молодой и холостой учитель оказался в просторной квартире. Это дало возможность пользоваться ею как дачей всей семье Чеховых.

Часто бывая в Воскресенске, Чехов близко познакомился с командиром расположенной в городе артиллерийской батареи полковником Маевским, хлебосольным, культурным и весёлым человеком, и особенно – с поручиком Егоровым (впоследствии он будет упомянут в рассказе «Зелёная коса», какие-то черты этого человека вошли в образ барона Тузенбаха из «Трёх сестёр»). А наблюдения над семьёй Маевских дали писателю материал для рассказа «Детвора»…

Плодотворным оказалось и знакомство с семьёй графа Киселёва, которая жила в селе Бабкино, что в пяти вёрстах от Воскресенска. Кроме всего прочего, Чехов любил слушать рассказы одного из членов семьи, В.П. Бегичева, о своих похождениях. Русская литература обязана этим рассказам такими чеховскими шедеврами, как «Смерть чиновника», «Налим», «Дочь Альбиона»…

Виктор Мосалёв проделал большую работу, высвечивая в чеховском наследии произведения, основой для которых послужили воскресенские впечатления писателя. Например, одиноко стоявшая у Дарагановского леса часовня, туда Чехов и Левитан ходили охотиться, – унылые звуки её колокола по ночам (сторож отбивал часы) долетали до Бабкина. Считается, что эти впечатления легли в основу рассказов «Ведьма» и «Недоброе дело».