Чужак - Макс Фрай

Джуффин снисходительно изучил дощечки.

– Хотел бы я знать, чем все-таки занимается Бубута Бох в рабочее время? И какую часть тела он использует для мышления, когда в этом возникает острая надобность? Ведь даже не задницу: она у него большая, глядишь, до чего-то путного могла бы додуматься… Ладно. Отдадим ему горе-знахаря и контрабандистов, а ювелира и карманника придержим на потом.

Сэр Кофа важно кивнул.

– С вашего позволения, я откланяюсь. Хочу по дороге домой выпить камры в «Розовом буривухе». Готовить ее они толком не умеют, но там собираются самые языкастые кумушки Ехо, как раз утром, по дороге с рынка. Не думаю, что… Хотя… – Сэр Кофа умолк и почти машинально провел рукой по лицу, которое тут же начало изменяться. Потирая растущий на глазах нос, он отправился прокучивать остаток казенных средств.

– Джуффин, – смущенно начал я, – скажите, а почему бы не передать Бубуте Боху все дела сразу? Он, конечно, козел. Но разгуливающий на свободе преступник – это, кажется, неправильно? Или я опять чего-то не понял?

– Неверно формулируешь. Не «чего-то не понял», а не понял ни-че-го! Разгуливающий на свободе преступник – это мелкая неприятность, а разгуливающий по Дому у Моста Бубута – это катастрофа государственного масштаба. Тем не менее мне приходится с ним уживаться. А «уживаться», в моем понимании, означает – контролировать ситуацию. А «контролировать ситуацию» – это значит, что сэр Бубута Бох всегда должен быть нам обязан. Это – единственное состояние его сознания, которое способствует конструктивному диалогу. В то же время у нас всегда должно быть про запас нечто такое, о чем генерал Бубута не знает. Вдруг придется срочно сделать ему подарок или, напротив, припугнуть? Благодарность Бубуты Боха столь же громогласна, как газы, которые он испускает на досуге. И так же недолговечна, как их аромат.

– Как все сложно-то! – посетовал я.

– Сложно?! Это элементарно, парень!.. Кстати, а что такое «козел»?

«Козел» – это сэр Бубута Бох. А вот вы – настоящий иезуит, сэр!

– Ты здорово умеешь ругаться, если захочешь, – восхитился Джуффин.

– Прошу прощения! – Незнакомец, в которого только что превратился сэр Кофа, снова заглянул в кабинет. – С этим грешным пирогом я совсем забыл о главном. Всю ночь в городе циркулировали слухи, что в Холоми умер Бурада Исофс. Я проверил – так оно и есть. Он сидел в камере номер 5-хох-ау. Джуффин, обратите внимание! Как вам это нравится?!

– Подумать только, – проворчал наш начальник. – Каким образом ночные гуляки узнают подобные вещи? Тем паче, что дело было в Холоми…

– Сами говорили, что в Ехо полно дерьмовых ясновидцев! – напомнил я.

– Да уж… Спасибо, Кофа! Порадовали… Сколько народу перемерло в этой камере за последние несколько лет, Куруш?

Сонный буривух недовольно нахохлился, но выдал информацию на 225 день 115 года.

– Досот Фер умер в 114 день 112 года в камере № 5-хох-ау Королевской тюрьмы Холоми. Толосот Лив умер в 209 день 113 года там же. Балок Санр умер в 173 день 114 года. Цивет Марон умер в 236 день 114 года. Ахам Анн умер в 78 день 115 года. Совац Ловод умер в 184 день 115 года… Бурада Исофс умер там же в 224 день 115 года, если я правильно понял сэра Кофу… Дайте кто-нибудь орехов, – неожиданно неофициальным тоном закончил Куруш.

– Конечно, дорогой! – Джуффин покорно полез в ящик стола за орехами, которых там было куда больше, чем секретных документов. – Ступайте по своим делам, Кофа. Вы молодец, что напомнили мне об этой истории. Подумаем, что тут можно сделать…

Наш несравненный Мастер Кушающий-Слушающий, как окрестил его Мелифаро, кивнул и исчез в полумраке коридора. Дверь бесшумно закрылась. Я поежился под изучающим взглядом сэра Джуффина Халли.

– Ну как, Макс, возьмешься за это дело?

– С какого конца я за него могу взяться?

– С того единственного и неповторимого конца, который мы имеем. Отправишься в Холоми, посидишь в этой камере. Нарвешься на неприятности, узнаешь, что там творится. Ну и сообразишь по обстоятельствам, что можно предпринять.

– Я? В Холоми?!

– Ну а куда же еще? Мрут-то там, а не у тебя дома. Завтра и отправишься… Да не переживай ты так! Судя по всему, долго ждать развития событий тебе не придется… Я уверен, что лучше тебя с этим делом никто не справится.

– С каким делом? С сидением в тюрьме?!

– И с этим тоже, – сэр Джуффин Халли плотоядно улыбнулся. – Да что с тобой, сэр Макс? Где твое чувство юмора?

– Где-то там, сейчас поищу, – я махнул рукой в неопределенном направлении, доказав, что мои дела не так уж плохи.

– Послушай меня внимательно, Макс. Рано или поздно это все равно бы случилось…

– Вы имеете в виду, что меня все равно упекли бы в Холоми?

– Далась тебе эта тюрьма! Я с тобой серьезно говорю. Рано или поздно тебе придется в первый раз начать действовать самостоятельно. Поэтому лучше уж пусть это произойдет сейчас! Не самое решающее для судеб Мира дело. И не самое сложное, кажется… И я в любой момент смогу прийти на помощь, хотя уверен, что это не понадобится. В общем, сэр Макс, в твоем распоряжении весь день, ночь и завтрашнее утро в придачу. Думай, планируй. Все, что потребуешь, – к твоим услугам. А сегодня вечером вместо службы приходи ко мне. Прощальный ужин для будущего узника, все доступные гастрономические наслаждения Мира к твоим услугам!

– Спасибо, Джуффин.

– Ничего, сочтемся!

– Но, может быть, вы мне все-таки объясните…

– Никаких объяснений, и не проси! Вот ужином накормить – это всегда пожалуйста!

На том мы и расстались.

Вечером я отправился на Левый Берег, окрыленный надеждой, что сейчас мне наконец объяснят, какого черта я должен делать в тюрьме Холоми… Но как же, станет это чудовище менять свои ужасные решения! Дескать, ты сюда жрать пришел – вот и двигай челюстями мне на радость. А то все о работе да о работе – сколько можно-то!

Ужин, по словам Кимпы, был создан господином «па-а-а-ачетнейшим начальником» лично. Оказалось, что сэр Джуффин Халли великолепно готовит! Но я-то ждал совершенно другого. Я жаждал инструкций.

– Расслабься, сэр Макс! Забудь! Завтра – это завтра… Кроме того, я совершенно уверен: как только ты окажешься на месте, тебе в голову тут же придет какая-нибудь глупость, которая окажется единственно верным решением. Попробуй лучше вот это…

Хуф, маленький песик Джуффина и мой лучший друг, сочувственно сопел под столом. «Макс тревожится… плохо», – донеслась до меня участливая Безмолвная речь собачки. «Один ты меня любишь и понимаешь», – с нежностью ответил я. И снова принялся ныть.

– Джуффин, всем вашим комплиментам я предпочел бы лист бумаги, где печатными буквами по порядку перечислены все действия, которые я должен осуществить.