Наиль. Ты не уйдешь - Лила Каттен

очень боюсь. Но я просто жду момента, чтобы спросить, иначе смолчит.

Мы садимся с чаем за стол, и она рассказывает все, что она успела понять за последние недели.

Одно не складывалось в моей голове, если дядя влюблен в Ульяну, по словам женщины, то помолвка с кем должна была быть? Или же с подругой?

Ждать осталась в женской комнате, куда пришли и Мадина с дочкой. Муна и правда выглядела странно. Но когда в комнату вошла Ульяна, я забыла обо всем и всех, я видела лишь ее.

Глава 24

Ульяна

Увидеть ее и обнять было подарком для меня.

Мы говорили и говорили. В уголке, тихонько о своем. Как всегда, я все ей рассказала. Не утаила ничего, разве что некоторые подробности, но смысл не менялся.

Фатима явно не ожидала ничего подобного. А меня словно прорвало.

– Я не понимаю, Уля. Уверена, дядя не стал бы тебя вот так выставлять. Тем более о помолвке почти никто не знает. Он не звал никого. Он лишь родителям сказал. Даже мои папа и мама не в курсе.

– Но, как же так? Он звонил при мне Рании и…

– Подожди Рании? Может она попросила кого-то поговорить?

– Уля, я узнала его голос. Это он был.

– И что он сказал? Постарайся вспомнить.

– Они на арабском говорили. Муна переводила мне.

– Ничего не понимаю. Подождем дядю, он сейчас все утрясет.

– Пока расскажи, как ты?

И она стала говорить, а я завидовать ее любви. Я была рада за нее, безмерно счастлива. Лишь когда в комнату вошел он, я ощутила горечь, что мой шанс, на счастье, отобрал этот мужчина.

Наиль был зол. Даже нет, он был в ярости. Муна по-прежнему сидела с опущенной головой.

Наиль осмотрел нас всех и выглянув за дверь скомандовал кому-то, а после в комнату затащили Ранию.

Она была напугана. Бледная, растерянная. Опустила голову и повернулась лицом к Наилю.

Он молчал и казалось, что воздух искрил от него. Я и сама испугалась его такого.

– Рания, – загромыхал его голос на русском. Будто сталь столкнулась со сталью. – В зависимости от того, что скажешь ты, будет зависеть твое наказание. На данный момент, ты заработала лишение рук. Быть может, правда оставит тебя в живых, – после его слов, я превратилась в дерево.

Не могла и вздох сделать нормальный. Он говорил серьезно, но я надеялась на то, что он просто устрашает ее.

– Я не виновата, господин. Она выкрасть одежду у танцовщиц, и сама танцевать. Я хотела спасти ваш дом от позора.

Смотрю на нее и просто слов не могу подобрать. Я ее жалею, а она на меня клеветать вздумала?

Набираю полные легкие воздуха, но гневный взгляд Наиля меня пригвождает на место.

Даже не знаю, почему я его послушалась вот так безмолвно.

– Продолжай.

– Это все. Вы же сами видели дальше.

– Видел. Но ты не все мне рассказала, не так ли?

– Это все, господин.

Идиотка, что, если он и правда ее убьет?

– Суп?

– Я не знаю.

Я в шоке.

– Рания, где ты была в тот день, когда я уехал с Ульяной?

– Я… я дома.

– Где переодевались танцовщицы в этот раз?

– В… как обычно, – она повесила голову, словно что-то уже понимая.

– То есть в постройке рядом с домом?

– Да, но она могла выкрасть одежду, когда… когда… они вышли. Или же Муну попросила.

– Зачем ты звонила мне второй раз после того, как я дал распоряжения, как и во сколько организовать помолвку?

– Я хотела… просто уточнить.

– Тогда, почему в моем доме родственники, которых я не приглашал? И каким образом они оказались тут в момент моего приезда, а не в час дня?

– Я перепутать. Время. Просто перепутать, – взвизгнула она.

– Грязная лгунья, – громко произнес он. – Твой гнилой язык я вырву своими руками.

Я взрывалась от гнева, и когда он наконец-то посмотрел на меня, я стала говорить.

Но, когда я дошла до момента с Муной, мне хотелось замолчать.

– Продолжай, Улянна, – скривилась Рания. – Скажи, кто тебе подтвердил мои слова.

– Наиль, – мужчина обратил на меня свой взгляд. – Она не виновата.

– Я сам решу. Продолжай.

– Рания звонила тебе, при мне и Муне. После, она перевела мне все, что якобы ты приказал мне быть в составе танцовщиц в мужской комнате.

Мужчина стал практически красным от злости.

– Муна, вперед, – девушка затряслась и сделала шаг вперед. – Ты забыла арабский?

– Нет, господин.

– Тогда каким образом произнесенное мной, стало тем, что сказала ты Ульяне?

– Простите меня, – она стала плакать, и я поняла, что Рания ее вынудила.

– Ах ты стерва, – кинулась в сторону этой чертовки, но меня перехватил поперек живота Наиль и прижал к себе. – Я тебя убью. Наиль, она заставила ее.

Обернулась в его руках и умоляюще посмотрела в его гневные глаза.

– Заставила? – он вопросительно посмотрел на них обеих и тут вмешалась Мадина.

– Господин, позвольте поговорить с дочерью. Пять минут, не больше.

– Иди.

Наиль продолжал держать меня за талию, а я все мечтала, чтобы отпустил, и я наконец вцеплюсь ей в волосы.

Посмотрела в сторону Фатимы, а она была шокирована, уже и не тем, что было, а просто смотрела на нас с ним.

– Убери руки, – шиплю мужчине и щипаю его за кожу.

Он наклоняется ко мне и шепчет:

– И не подумаю.

– На нас Фатима смотрит.

– Отлично, – был мне ответ.

Через пять минут в комнату вошли Муна, с красными от слез глазами и злая Мадина. Не представляю, что там было сейчас.

– Слушаю, – пробасил Наиль.

– Говори, Муна. Всю правду, – приказала ее мать.

– Я… господин, я солгала Ульяне, потому что Рания, пообещала опозорить меня перед вами и людьми, и вы выкинете меня и мою семью из дома. А я этого испугалась…

– Почему я должен был это сделать?

Она молчала и никак не могла ответить.

Мне стало ее жаль, и я уже порывалась сказать ему, чтобы спросил наедине, но она заговорила.

– Потому что Рания знает о нашей любви с Хасаном, – вымолвила и расплакалась.

– Чертова дрянь, – зашипела я на эту идиотку. – Сама ходишь и слюной брызжешь на…

– Нет, – закричала она, вдруг перебивая меня.

– Боишься, что скажу? Что же ты не подумала об этом, когда творила все это с нами?

– Рания, – вновь берет слово Наиль. – За все, что ты сделала, я имею право вырвать твой коварный и лживый язык и отрубить руки.

От этих слов сжалось все в комок.

– Муна, за разврат в моем