Охота на Бандеру. Как боролись с «майданом» в СССР - Николай Лыков

В конце 1961 — начале 1962 года в Ровенской области один из работников районного учреждения — скрытый националист Сулима, пролезший в КПСС, пытался объединить в подпольную националистическую группу своих знакомых, разделявших его антисоветские взгляды, из Черновицкой, Ивано-Франковской и Ровенской областей. Обрабатывая этих лиц в антисоветском духе, он извращал советскую действительность, а еще имеющиеся у нас недостатки преподносил как результат неправильного руководства государством со стороны партии и правительства. Сулима ратовал за многопартийную систему, за автономность органов печати, вынашивал террористические намерения.

В своем большинстве националистические группы строго придерживаются установки на всемерное сохранение кадров для будущей активной борьбы, когда, как они надеются, сложатся более благоприятные обстоятельства. Но некоторые группы националистов немедленно включаются в подрывную, в частности диверсионную деятельность. Об этом свидетельствует следующий факт.

В 1958–1959 годах в Нестеровском районе Львовской области была создана из сельской молодежи группа националистов имени Степана Бандеры. Участники группы провели несколько нелегальных сборищ, сговорились пропагандировать деятельность украинских националистов, изготовлять листовки, приобретать оружие, уничтожать колхозное имущество, расправляться с сельскими активистами. В ноябре 1960 года один из них поджег скирду колхозной соломы. Группа дважды изготовляла и распространяла листовки.

При оценке характера деятельности украинских националистов следует учитывать, что органы госбезопасности реализуют, как правило, агентурные разработки на лиц и группы, совершающие открытые враждебные действия. Те же, которые открытых антисоветских проявлений не допускают, а занимаются сколачиванием враждебных сил, редко привлекаются к ответственности. Еще сложнее изучать деятельность бывших главарей и лагерных авторитетов, которые, как правило, не совершают уголовно наказуемых поступков, но ведут большую организаторскую работу. Эта их деятельность фиксируется слабо, трудно поддается контролю органов госбезопасности, на большинство таких лиц заведены не агентурные разработки, а наблюдательные дела. Организационные связи лиц, проходящих по наблюдательным делам, к сожалению, в большинстве своем изучаются плохо.

Характерна еще одна особенность организационной тактики украинских националистов. В большинстве случаев создававшиеся националистами группы, даже самые мелкие, именовались партиями, союзами, объединениями. При вербовке новых участников вербовщики шли на прямой обман, убеждая их в существовании центра «партии», находящегося в каком-либо крупном городе, в многочисленности ее участников, хотя в действительности никакого центра не было, а вся «партия» состояла из нескольких соучастников или, в крайнем случае, нескольких десятков человек. Следует отметить, что в последнее время создавались группы несколько крупнее, чем в первый период после возвращения отбывших наказание националистов из лагерей.

Одной из отличительных особенностей организационной деятельности националистических групп, возникших в стране, является также их стремление связаться с националистическими центрами и группами, имеющимися за кордоном. Известны случаи нелегального ухода украинских националистов за кордон, невозвращения на родину из туристских поездок, направления ими писем в адреса антисоветских радиостанций и издательств для передачи националистическим главарям или иностранным разведкам.

Закордонные центры со своей стороны также пытаются восстановить связь с украинскими националистами. Антисоветские эмигрантские группы стремятся набить себе цену перед разведками, «доказывая», что имеют связь с Советским Союзом, располагают в СССР людской базой, на которую может опереться в своих широких подрывных планах международная реакция. Известно, что в ходе разгрома организованного подполья на Украине связи с закордоном были прерваны. Сейчас эмигрантские центры, особенно бандеровцы, мельниковцы, а также главари из группы Лебедя, настойчиво ищут возможности для восстановления связей с лицами, которые могли бы сыграть роль ядра, вокруг которого в нужный момент объединятся другие антисоветские элементы.

Для восстановления организационных связей широко используется почтовая переписка с применением условностей и тайнописи. Органы госбезопасности контролируют переписку ряда националистических главарей с их связями на Украине.

Для восстановления связи с бывшими участниками подполья националисты используют личные встречи за кордоном. Известны случаи приезда представителей эмигрантских националистических центров в ПНР, ЧССР и другие сопредельные страны, куда они вызывали на свидание своих соучастников по прошлой антисоветской деятельности. Для изучения оставшихся на Украине связей закордонные центры используют также встречи с советскими гражданами, выезжающими в краткосрочные командировки в капиталистические страны.

Отдельные националистически настроенные лица, осевшие в Польше, Чехословакии, выполняют роль связных между враждебными элементами, проживающими в СССР, и центрами антисоветской эмиграции. Туризм, научные и культурные связи также используются националистами для восстановления организационных связей.

Таким образом, у украинских националистов появился ряд новых возможностей для установления связи друг с другом как на Украине, так и за кордоном.

Пользуясь постоянными и случайными каналами связи, главари закордонных эмигрантских организаций стремятся навязать националистическим элементам, проживающим на Украине, свои установки относительно организации и тактики подрывной деятельности.

Известно, что в первое время после возвращения из лаге рей освобожденные по амнистии националисты в своей подрывной деятельности руководствовались в основном собственными соображениями, диктуемыми зачастую чувством мести. Многие враждебно настроенные националисты, вернувшись из лагерей, начали совершать террористические акты, поджигать дома сельских активистов, распространять антисоветские листовки и т. д. Под их воздействием кое-где активизировали антисоветскую деятельность и другие националистические элементы, особенно из числа явившихся с повинной участников вооруженного националистического подполья.

Число антисоветских проявлений (убийств сельских активистов, поджогов и других вражеских актов), главным образом в западных областях Украинской ССР, в 1956 году возросло по сравнению с 1955 годом почти в три раза, причем убийств и покушений на убийство советских граждан во второй половине 1956 года было совершено втрое больше, чем в первом полугодии.

В 1956 году на Украине было зафиксировано более двухсот случаев распространения националистических листовок, содержащих клевету на советскую действительность и призывы к свержению существующего строя. Выявлено свыше тысячи анонимных документов с угрозами по адресу советских и партийных работников. Часть этих документов, как установлено, была изготовлена возвратившимися из заключения националистами.

Но вскоре число дерзких враждебных проявлений сократилось. Это объяснялось тем, что значительная часть возвратившихся из заключения с враждебными намерениями националистов изменила свои взгляды под влиянием советской действительности. Многие из них раньше ни одного дня не жили в условиях Советской власти, потому что с приходом наших войск ушли в подполье, «на борьбу с Советами». Встретившись с жизнью лицом к лицу, они поняли, что главари их обманули, оклеветали Советскую власть.

К тому же обстановка в западных областях Украины, не говоря уже о восточных, не благоприятствовала развертыванию активной подрывной деятельности националистов. Население отвергало идеи буржуазного национализма, враждебно относилось к националистам, осуждало их преступные действия, обращалось с просьбами о выселении с Украины тех, кто не изменил своего отношения к Советской власти (некоторые националисты были в административном порядке выселены). Все это, а также меры, принятые партийными и общественными организациями, органами госбезопасности, способствовали резкому сокращению числа активных антисоветских проявлений националистов.

Но, как уже было сказано, сокращение числа активных враждебных проявлений еще не означает, что националисты отказались от антисоветской борьбы. По мнению наиболее авторитетных из них, сейчас не время для открытой антисоветской борьбы, главное состоит в накоплении сил, в упрочении организационных связей внутри страны и с закордоном.

Враждебные элементы из числа бывших оуновцев, которые по различным причинам в последние годы живут в восточных областях Украины, особенно в Донбассе, Приднепровье, или остались в районах бывшего заключения, спецпоселения на севере и на востоке страны, в своей антисоветской деятельности ориентируются на западные области Украины. Большинство известных органам госбезопасности групп тайно занимается антисоветской пропагандой, приобретением оружия, вынашивает намерения бороться за свержение существующего строя.