Мастер возвращений (сборник) - Кристин Раш

Рубка — перед нами, ее двери распахнуты настежь. И теперь она действительно походит на поле битвы: сломанная мебель и что-то еще, все обломки плотно сгрудились в одной части комнаты. На видео это казалось бесформенной кучей, но сейчас, когда я смотрю на ходовую рубку в реальности, то вижу там баррикаду.

Все-таки камеры видят не так, как человеческие глаза.

Не вполне.

Странная отличительная особенность этой баррикады, совсем не характерная для вещей, плавающих при нуль-G, состоит в том, что она протянулась от пола до самого потолка комнаты и выглядит как бы привязанной к одному месту.

Ни я, ни Карл после первого взгляда не уделяем баррикаде особого внимания. Мы договорились на скипе, что сначала будем обследовать всю остальную часть рубки и попытаемся обнаружить предполагаемый «рычаг мертвеца» (скорее всего, иллюзорный). Нам придется работать с повышенной аккуратностью, так как здесь и вправду настоящее минное поле.

До вылета (с помощью визуалов Джайпа и его незаконченной карты) мы уже распределили между собой зоны, которые или я, или Карл должны обследовать. Я беру на себя дальнюю от входа половину комнаты. Главным образом потому, что все-таки это моя личная идея, а чем дальше от входа, тем опаснее, как мы оба интуитивно ощущаем. Там ближе всего к застрявшему зонду и тому месту, где горизонтально висит внутри баррикады Джуниор, где видны его торчащие наружу ботинки.

Здесь, как и везде на этом корабле, отсутствуют скобы для рук. Отталкиваюсь от стены. И плыву к задней стене напрямик, через всю ходовую рубку.

Внизу, подо мной, обломки металла и залежи мелкого мусора. Я вижу остатки трубчатых ножек, там были столы или какая-то еще мебель, но всё вырвано с корнем. Вижу треснувшие основания для панелей. Из общей мешанины торчат древние провода, то есть их обрывки, и всюду рассыпаны болты (винты? шурупы?); я видела подобный крепеж в старых колониях, но в пространстве — никогда.

Мой желудок спазматически сжимается.

Задняя стена рубки темная, со слепым панорамным экраном, он растянут почти во всю ее ширину. Я не могу почувствовать, что когда-то здесь билось сердце корабля, который назывался Dignity Vessel. В этом помещении я чувствую себя, как в пещере. Просто удивительно, что так много людей согласились доверить свою жизнь подобному месту. В точности не представляю сколько, но хотелось бы знать.

Вблизи от стены я разворачиваюсь так, что ударяюсь о нее подошвами ботинок — самым плотным и прочным материалом в моем костюме. Эта стена по большей части гладкая, но с сюрпризами. Кое-где торчат все те же болты, а еще какие-то перекрученные кусочки металлической ленты… Не знаю, от чего бы они могли остаться, и не хочу знать.

Всё это место выглядит безнадежно мертвым.

Почти все мои силы теперь уходят на то, чтобы не смотреть на баррикаду, не искать глазами ботинки Джуниора, не кинуться туда. Но я вынуждаю себя осветить кусок стены и тщательно его осматриваю. А потом другой, и третий, и пол, и потолок. Чтобы найти какую-то штучку, все что угодно, лишь бы это могло иметь отношение к управлению технологиями корабля.

Но если здесь нечто такое и было, компьютерный пост или машинерия, то теперь уже нет. То ли разбито вдребезги, то ли стало частью баррикады. Моя работа кончается очень быстро, и я трачу еще несколько минут, чтобы записать на видео свою зону рубки во всех подробностях. На тот случай, если камера вдруг увидит что-нибудь, чего не заметила я.

У Карла дела идут не так споро, он аккуратно прокладывает себе путь через минное поле мелкого острого мусора. И наконец приближается к тому месту боковой стены, где более или менее сохранилась пара панелей. Карл сканирирует их со всех сторон, прощупывает сенсорами и датчиками, записывает на видео и качает головой.

Я уже знаю, что Карл ничего не нашел, прежде чем он сам сообщает мне об этом.

Я знаю.

Мы встречаемся там, где боковая стена Карла смыкается с моей. Здесь, оказывается, есть двойная угловая скоба для рук, и она была сконструирована, что вполне очевидно, специально для этого места. Первая и единственная ручная скоба, которую я увидела во всем корабле «Дигнити».

Может быть, древние инженеры и дизайнеры считали, что экипаж ходовой рубки все-таки надо подстраховать на случай отказа искусственной гравитации, а все остальные как-нибудь обойдутся. А может, на этих ручных скобах кто-то очень недурно сэкономил ради собственной пользы.

— Ты уже сообразила, как войти в баррикаду? — спрашивает у меня Карл.

— Мы туда не сунемся, — говорю я. — Мы просто собираемся удовлетворить мое любопытство.

Карл знает о моем сновидении, я рассказала ему, когда мы экипировались на скипе. Понятия не имею, слышала ли Голубка, а если слышала, то как отнеслась к мистической подоплеке нашей последней миссии. Но Карл понимает меня, я это вижу.

— Теперь нам лучше всего работать на привязи, — говорит он деловито. — Мы можем привязаться к этой скобе, так будет удобно. И тогда, если кто-нибудь из нас застрянет…

Я прерываю его жестом и качаю головой. В баррикаде есть и другие тела, кроме Джуниора. Могу поклясться, что некоторые из них надежно обвязаны прочным шнуром. А к другому концу каждого шнура очень надежно привязан какой-нибудь фрагмент корабельного оборудования.

Если С-технология настолько могущественная вещь, как я не без основания полагаю, то люди в этой рубке не имели ровно никакой защиты от нее. И та угловая скоба тоже нас не спасет, хотя сейчас СТ действует не в полную силу… Какие-то доли процента от рабочей мощности генератора, так мне кажется.

— Я иду первой, — говорю Карлу. — А ты ждешь. Если меня затянет, возвращайся. А потом вы с Голубкой улетите отсюда.

Мы уже обсуждали такой вариант, и моим дайверам он не нравится. Карл и Голубка считают, что если они бросят меня в этой рубке, их будут преследовать два призрака вместо одного.

Может быть, и так.

Но они будут вполне живыми, чтобы узреть этих призраков.

Я отталкиваюсь от угловой скобы — очень мягко, не как в коридорах — и позволяю слабому пассивному дрейфу донести меня до баррикады. По пути ставлю все фронтальные камеры костюма на максимальное разрешение и почти все из них — дополнительно на зум. Я хочу увидеть всё, что только можно будет разглядеть через эту баррикаду.

Теперь мой костюм тоже сияет всеми огнями. Должно быть, я смахиваю на детскую плавающую игрушку в праздничный день.

Торможу рядом с местом, где Джуниор проник в баррикаду. Вот они, его ботинки, в том же самом положении, как и раньше. Занимаю позицию на той же линии — за ботинками — и начинаю отплывать назад. Дальше, дальше, дальше… пытаюсь поймать отражение в его визоре… Черта с два!