Герой. На пределе - Денис Булатов

в любви. И не успела Джованна что-то ответить, как появились люди в форме. Они схватили Пола и увезли. И тут Джованна увидело злое лицо мужа, его глаза искрились от гнева.

— Ты меня опозорила! Что тебе не хватало со мной? Я богат и влиятелен, я родственник императрицы. Наши дети были бы в привилегированном классе.

— Послушай Франц, мне надоела такая жизнь. Эта скука сущее мучение!

— Пошли домой!

Дома, не успела Джованна разуться, Франц напал на неё. Он жестко бил её кулаками и кричал:

— Твоя карьера это моя заслуга! Эти дорогие шмотки, автомобили я подарил тебе!

— Не бей меня, Франц! Я не люблю тебя.

— Получай, гадина! Я позвоню твоим продюсерам, и тебя уволят.

— Мне больно! Я возненавижу тебя, остановись!

Франц прекратил бить только когда жена упала на пол и сжалась в комок, стоная от боли.

Был поздний вечер. Пол был прикован наручниками к трубе, он находялся в подвале небольшого уютного дома. Он ничего не ел и не пил, и не знал, что будет дальше. Францу не спалось и он сел в машину. Доехал до своего загородного дома и открыл дверь в подвал. Пол испуганно наблюдал за ним. Франц усмехнулся и спросил:

— Любишь пользоваться чужими женами? Хотелось развлечься, и разрушить семью?

— Извините, меня прошу. Я раскаиваюсь, отпустите меня.

— Раньше надо было думать. Сейчас я тебя проучу.

— Не надо.

Франц взял тонкий железный прут и стал стегать им пленника. От его головы брызгала кровь, от каждого удара он вскрикавал. Лишь сильно устав Франц прекратил бить. Он присел на стул и громко дышал.

— Старею, устаю быстро. Но хоть я стар, я удержу Джованну при себе. Она моя, никто не имеет права быть с ней.

— Отпусти меня, пожалуйста.

— Сейчас я тебя подожгу! — сказал Франц и открыл канистру с бензином.

Он облил бензином пленника и взял в руки зажигалку. Пол испуганно таращил глаза.

— Нет, ладно, сейчас не буду этого делать. Продлю удовольствие. Но твой срок жизни вышел. Я тебя растворю в кислоте, живьем.

Пол ничего не ответил. Франц ушел. Пол думал о своем несчастье, не зная, что делать. И вот он увидел ножовку под деревянным столом. С трудом дотянулся до неё пальцами. Он принял решение отпилить себе кисть руки, зная, что её можно пришить обратно в больнице. Он приставил зубья ножовки к коже. Стиснул зубы и начал резкие движения. Мясо и кость быстро поддавались железу. Боль была сильной, но он не останавливался. Когда все было кончено, он обмотал тканью обрубок руки чтоб остановить кровь. Подобрал свою кисть и положил в карман. Найдя тяжелый молот, он разломал замок от двери. Вылез из подвала. Снаружи была темная ночь, светили звезды. Пол вышел на трассу и поймал попутную машину.

Начинался вечер, солнце уходило за горизонт. Пол лежал на койке в больнице, левую руку ему пришили умелые хирурги. Все было в порядке, ему наложили гипс. Лежа в больнице, он постоянно думал о Джованне и наконец, принял решение. Он покинул больницу и пришел к дому Франца Санти. Нажал на кнопки домофона, и ему открыла дверь пожилая служанка. Пол наставил на неё оружие и велел молчать. Вместе с ней он поднялся на второй этаж. Сразу увидел, как Франц сидел в кресле и читал новости с планшета. Квартира была уютно обставлена, полна антиквариата. Никто здесь не ждал такого гостя. В комнату вошла Джованна, она была в светлом халате. И увидев, Пола она распахнула глаза и сказала:

— Ты здесь. Ты выжил.

— Да, любимая, я пришел за тобой.

— Муж будет против.

— Да, я против. Выходи отсюда, иначе с тобой расправятся. Я очень влиятельный человек. Ты не получишь Джованну, — вмешался Франц.

— Но пистолет сейчас у меня. Потому говорить буду я. Джованна, у меня есть деньги. Давай улетим куда-нибудь. Наша встреча это чудо и судьба. За такую любовь можно все отдать.

— Ах, Пол, я люблю тебя, — сказала Джованна, бросилась ему в объятья.

— А этого негодяя надо убить.

— Нет, мы не убийцы. Не убивай его, — просила Джованна.

— Почему?

— Он не такой плохой человек.

— Откуда ты ззнаешь?

— Я жила с ним.

— Ну, ладно, я прострелю ему ноги. Он хотел растворить меня в кислоте.

— Не стоит, просто уйдем.

Пол подошел к креслу и ударил старика рукоятью пистолета. И Франц потерял сознание.

— Так мы выиграем время, уходим.

— Я возьму свои украшения.

Ранним утром Максим Руднев явился во дворец императрицы. С ней в комнате сидел старик в полицейской форме, это был Франц Санти. Императрица улыбнулась увидев Максима, и сказала:

— Для тебя есть задание, Франц расскажет тебе, в чем дело.

— Слушай, Максим у меня пропала жена. Молодая, красивая. Ей заморочил голову один преступник и обманом увел за собой. Ты должен её найти и спасти, пока не случилось хущее.

— Как её зовут? И мне нужна фотография.

— Вот её фото. Зовут её Джованна. Тебе надо спешить.

— Хорошо, я возьмусь за это дело.

— Ступай, Максим. Приходи с хорошими новостями, — ласково сказала императрица.

Весь день до вечера Максим думал о пропавшей девушке. Но никаких образов ему не приходило. Максим чувствовал бессилие. Мила его уговорила вечером пойти в ресторан. Они пришли туда, когда было уже темно. Мила заказала дорогие блюда. Они обсуждали свои дела и часто улыбались. Внезапно Максиму пришли образы. Он почувствовал энергетику девушки, и её спутника. Они были неподалеку.

— Я ухожу, у меня срочное дело, Мила.

— Ты оставишь меня одну?

— Извини это срочно, — сказал Максим и поцеловал Милу в щеку.

Максим прошел ряд улиц и нашел трехэтажный дом. Зашел в темный подъезд и встал перед дверью. Он чувствовал, что его цель внутри. Напрягшись, он послал волну, от которой дверной замок открылся. Он зашел в большую комнату и увидел два чемодана. Было понятно, что хозяева куда-то собираются. В комнату зашла девушка с утюгом и, увидев Максима, закричала. Появился Пол, он захотел достать пистолет в шкафу. Но Максим мысленно обезздвижил его.

— Пойдем со мной Джованна, тебя ждет твой муж.

— Так ты разыскал нас по его указанию?

— Да. Этот преступник обманом увел тебя, его ждет наказание.

— Каким обманом? Я люблю его. А своего мужа ненавижу. Я начинаю новую жизнь, и не хочу назад. Это любовь.

— Да? — сказал Максим.

Максим почувствовал, как его сердце трепетно забилось. Он уловил вибрации светлых чувств и понял, что не может разрушить эту любовь.

— Ты хоть знаешь,