Это не орлы – это чайки - Артем Каренович Галустов

скрины. Там они очень интересные. Он мне ещё всякие бумаги о коррупции кидает. Мы сможем обвинить многих и почистить полк.

— А Рыбин?

— Там всё сложно, камеры не работают. Только у самого входа, где спортзал.

— Да, но с этой камеры можно увидеть спальное расположение.

— Ничего там не увидеть. Видно, как ночью поднимают, но потом они уходят в глубь расположения, а там темно. Ничего не видно.

— А если дать как-то сигнал во время дедовщины.

— Тоже нет, у окна много на шухере сидят.

— Но многие уже в больницу попали. Можно сделать освидетельствование.

— И что? Синяков-то на теле нет. Даже если бьют, то заворачивают кулаки в вафельное полотенце и бьют по водным костям.

— Да, знаю-знаю. Ну неужели только дедовщина? Коррупция?

— Нет, ничего не вижу больше. Но дедовщина это уже многое. Сколько людей попали в госпиталь. Двое комиссованы. У них того здоровья уже никогда не будет. А доказательств нет.

— Если только не взять его с поличным.

— Я заметил, что у той камеры, которая у входа, он постоянно разговаривает с дедами. В эти дни всегда поднимали ночью.

— А звук есть?

— Нет.

— Когда я в роте ничего не происходит.

— Ну конечно.

— Интересно. Ну ты всё равно кидай скрины камеры и все доказательства.

— Леш, их будет недостаточно, если мы всё скинем, ему ничего не сделают, зато он сделает, когда увидит. — как только он это сказал, их обоих осенило. — Да, точно…

Глава 5

Неожиданно в дверь грубо постучали кулаком и крикнули: «Open the door, police». Артём встал со стула, а потом нажал на кнопку. Зашёл начальник штаба. Он был без кителя. В брюках и нателке. Единственный, кто мог себе это позволить. Низкого роста, но очень крепкого телосложения. Лицо его либо улыбалось, либо угрожало, никто этого не понимал. Говорил он всегда грозным голосом, несмотря на то, что постоянно шутил.

— Главный преступник здесь? — спросил он у Артёма, так он называл Каразина.

— Так точно, товарищ полковник.

— А заяц этот? — так он называл Алексея.

— Тоже здесь, товарищ лейтенант у начальника.

Он постучал в дверь к Каразину. Алексей вышел, оставив их наедине. Он встал и улыбнулся Артёму.

Алексей пошёл на своё рабочее место, Артём хвостом всюду следовал за ним. По углам компьютеры. Алексей сел за главный стол, на котором был ноутбук. Вдоль кабинета стояла стенка из разных шкафчиков и стеллажей. На самой крайней полке Казак спрятал кофе машинку, у которой всегда дежурил и варил кофе.

— Слушай, ты на кофе даже не скидываешься, а тратишь его больше всех. — сказал Артём Казаку. — Зачем ты его в этот фильтр кидаешь?

— Артём, не все пьют кофе, как ты.

— Да все так пьют. Я только утром сегодня размолол. Этой молотой порции хватает на неделю. Нет, ты высыпал всё, что мы сегодня намололи в машинку, и варишь эту бадью.

— Артём, блин, это не бадья. Это свежесваренный кофе, понимаешь? А не так, как ты делаешь, две ложки в чашку молотого положил и залил кипятком.

— Да все так тут пьют.

— Пей тогда три в одном.

— Да не хочу я эту ерунду пить. Я покупаю этот кофе, все скидываются. Леха его ещё молол. А ты не скидываешься и высыпаешь его в машинку.

— Ну и что, Лёхе нравится, он сам говорил. Лех, скажи.

— Оставьте меня в покое, делайте, как хотите. — произнёс Лёша.

— Не, ну погоди, — не отставал Казак, — ну ты же пил и сказал, что хорошо.

— Так-то хорошо, но Артём прав, ты его слишком много тратишь. А бадью эту пить на следующий день невозможно.

— Вот, вот! Слышал? — воскликнул Артём. — А ты высыпаешь, да ещё и не скидываешься.

— Нет, Артём, минуточку. Я тут бариста. Вот кто это всё моет. Кто это всё варит. Я сегодня пришёл, а фильтр в машинке грязный. Использованный кофе не выбросили. Ну кто это сегодня утром сделал, а?

— Пожалуйста, я могу это сделать.

— Нет-нет, подожди, видишь ли, тут есть одна загвоздка. Здесь я бариста. Вот и всё. Я вам предоставляю свой бесплатный труд, а вы мне про деньги опять. Не стыдно? Не стыдно, я спрашиваю?

Он нажал на кнопочку и пошёл за своё рабочее место, которое было рядом с Алексеем. Качался на стуле и ничего не делал, а Артём, глядя на него, раздражался и ворчал.

— Ты хоть что-нибудь сделаешь?

— О-о, старая песня пошла, Лех. — Лёша усмехнулся на замечание Казака, но не отвлекался от работы. — А кто эти полочки прибил на стеллажах?

— Они и были прибиты.

— Они плохо были прибиты. Вот ты бы прошёл мимо, а папки все эти тебе на голову упали бы в один прекрасный день. А вот на папки внимательно посмотри. — он показал рукой в сторону папок. — Ничего не замечаешь?

— Что?

— Ну ничего не замечаешь?

— Нет.

— Видишь гербы. — на каждой папке был триколор с гербом. — Раньше они волной шли, а теперь ровненько. Хоть по линейке мерь.

Все присмотрелись на папки. Даже Алексей отвлёкся от работы.

— Действительно, теперь красиво. — заметил Алексей.

— Вот видишь, Артём. Кто это сделал? Может быть ты? Нет, я!

Артём лишь что-то проворчал себе под нос.

Тем временем Казак подтянулся на стуле. Сел ровно и потёр быстро ладонями, широко улыбаясь. Он так всегда делал, когда что-то задумал. Казак схватился за трубку. На него