Красно-розовый город - Дэйв Дункан

В поле зрения снова показался Астерий; он приближался, теперь его отделяла от жилища стена. Толпа возбудилась сильнее. Наверху, в царской ложе, кто-то распевал гимн.

Сколько ему еще бежать?

Знает ли он верный путь? Чей у него разум? Человека? Быка? Или чего-то среднего? Впрочем, даже бык может рано или поздно запомнить дорогу или бежать по запаху.

Карло рыгнул и осел на помост. Стражники подскочили и снова подняли его на ноги, прислонив к парапету. «Пшливон!» – пробормотал он и закрыл глаза.

– Держи себя в руках! – настойчиво прошептала она. – Нам сейчас бежать!

Не открывая глаз, он заговорил сквозь зубы, тщательно выговаривая слова:

– Я не так набрался, как кажется.

Плохо дело. Каждый, кто так считает, обыкновенно куда пьянее.

Минотавр свернул за угол и, судя по всему, двигался перпендикулярно линии зрения; она не видела его за стеной. По толпе прошло движение, и она вдруг поняла, почему в амфитеатре нет сидений: зрители перемещались по кругу, чтобы лучше видеть игроков! Стены Лабиринта достигали в высоту десяти футов и заострялись сверху, и даже огромного Минотавра было видно только тогда, когда он двигался на зрителя или от него.

– Ариадна, – спросила Мейзи, безуспешно пытавшаяся разговорить Грэма, – п-почему нас всех п-пометили разными цветами?

– Не знаю, дорогая, – соврала она. Цвета, несомненно, предназначались для игры: десять талантов за то, что белый погибнет последним; четыре таланта за то, что он трахнет синюю раньше, чем зеленую…

Минотавр показался на мгновение, проскочив через брешь в стене, и понесся дальше в прежнем направлении.

О Господи! Вот как она может помочь… вот зачем их всех опоили! Она же может вычислить путь в этом чертовом Лабиринте! Без этого они будут метаться вслепую с шансами на ошибку пятьдесят на пятьдесят на каждом повороте, в то время как Минотавр наверняка знает каждый камень в этих стенах. И мужчин напоили сильнее, потому что они с Мейзи всего-навсего женщины, а значит, слишком глупы, чтобы ожидать от них подвоха. Со своего места она видела весь Лабиринт. Зверь выскочил из-за стены и повернул направо, а потом он должен будет повернуть налево, а потом…

Она тряхнула головой, чтобы прояснить мысли. Так не пойдет! Ей ни за что не запомнить последовательность поворотов, да потом в придачу вспомнить их в обратном порядке, и она не обратила внимания, не пропустил ли этот гад несколько поворотов…

Логово чудища открывалось в ее сторону, и окружалось стеной со всех сторон с проемом с дальней стороны, но круговой обход должен где-то прерываться. Если зверь повернул от двери налево, значит, поперечная стена находится справа…

– Фто п-проифходит? – спросил Джерри, покачиваясь с таким видом, будто его сейчас тоже вырвет.

– Заткнись, я думаю! – огрызнулась она и тут же спохватилась. – Тебя что, тошнит?

Он с жалким видом кивнул.

– Так проблюйся! Два пальца в рот и пошел!

Она снова занялась изучением Лабиринта; теперь она видела концы рогов Минотавра и тогда, когда он двигался в поперечном направлении.

Концентрические боксы… хлев в центре и послойно увеличивающиеся прямоугольные стены вокруг него, каждая всего с одним проемом, и ни один из проемов, насколько ей видно отсюда, не расположен на одной линии с предыдущим и последующим. Девять стен? Пересчитай… Десять. Нет! Девять, точно. Если начинать с места, над которым она стоит, первый проем будет находиться… справа, поскольку слева, прямо за углом – тупик. Следующий проем… ты будешь идти в ту сторону, так что не запутайся… Слева? Нет, снова справа.

Гимн стих, и толпа протяжно взревела, требуя крови. А вот и Минотавр; теперь он перемещался уже в трех стенах от своего жилища. Он задержался и посмотрел в ее сторону, оценивая ситуацию – считая количество блюд на завтрак, если он, конечно, умеет считать до пяти. Потом он двинулся дальше, уже быстрее, словно человек, которого тянет вперед собака на поводке.

Из перехода высыпала группа стражников, вооруженных короткими мечами, и это вызвало заметное оживление зрителей.

Направо, направо, налево…

Направо…

Ей не запомнить все девять кругов… девять или десять? Могут девять стен иметь десять проходов? Нет, ее интересуют только девять проемов.

Джерри с омерзением оторвался от парапета; она не обратила на это внимания. Грэм сполз на настил… Мейзи плакала…

Ей нужны карандаш и бумага…

Воины подняли бронзовую плиту, скрывавшую отверстие в настиле.

Ей нужна записная книжка. У нее с собой ничего, кроме цветов в волосах.

Может, лепестки… Любит – не любит… У нее есть ногти – может, она сможет нацарапать схему на руке?

Лучше – у нее же на ногтях лак бронзового века! Лак казался совсем мягким; возможно, это просто воск, ведь его грели перед тем, как нанести на ногти. Его легко содрать о парапет: царапина – поворот направо, нет царапины – налево.

Начнем с правого мизинца. Царапина. Безымянный палец – тоже царапина.

Направо, еще раз направо.

Она нашла третью стену, нашла брешь в ней, проследила путь к ней от предыдущей бреши – идем с внутренней стороны, не забывай – значит, налево.

Пропускаем… Указательный палец, четвертая стена…

Стражники отволокли Грэма к отверстию и швырнули вниз, отгоняя рыдающую Мейзи остриями мечей, а толпа как с цепи сорвалась: слишком много вина.

Грэм вывалился из-под помоста под Ариадной, вляпавшись точно в блевотину Джерри. Пятая стена…

Мейзи отчаянно завизжала; ее визг тут же утонул в реве толпы. Она исчезла в отверстии, и тут же показалась внизу, врезавшись в распростертую тушу Грэма. Левый палец…

Она следующая!..

Она осторожно передвинулась мимо Джерри и Карло подальше от отверстия.

Так, где мы? Левый большой палец…

Джерри отправился следом, не сопротивляясь; она даже не заметила этого, пока не увидела его внизу – он оттолкнул Грэма, и оба скрылись из вида под помостом.

Седьмая стена…

Следующим шел Карло. Он задержался на краю проема и помахал толпе, сорвав бешеные аплодисменты. Воины стояли и ждали, ухмыляясь. Потом он ухватил одного, впрочем, стражник оказался быстрее, а может, его рефлексы были заторможены вином. Но толпа взревела еще раз, когда он резко повернулся и головой вниз нырнул в отверстие. Может, он и в самом деле трезвее, чем притворялся. Вот змей!

Восьмая стена… и ее время истекло. Стражники не гнали ее мечами – зачем, если руками куда приятнее. На мгновение она вырвалась – руки стражников скользили по промасленному и потному телу, – но спустя пару секунд и она полетела в темноту. Она проскользила по длинному бронзовому желобу и оказалась в вонючем коридоре. Крышка над головой с грохотом закрылась.