XX век танков - Александр Больных

Бой становился все более «ожесточенным, к полудню немцы потеряли еще 19 танков. Подполковник Абраме, человек и будущий танк, командовавший американскими войсками в этом районе, начал собирать свои разбросанные танковые роты, стягивая их к Арракуру. Танковый бой продолжался до вечера и принес новые потери обеим сторонам. Немцы оказались неспособны нанести один, но мощный удар. Американцы оказались неспособны сосредоточить силы и уничтожить слабый немецкий отряд.

Вечером в Арракур примчался Паттон и встретился с командиром 4-й дивизии генералом Вудом. Вуд с гордостью заявил, что его танкисты уничтожили 43 новенькие «пантеры», прибывшие прямо с завода, ценой потери 4 «шерманов» и 3 «хелккэтов». Паттон сделал естественный вывод, что у немцев больше не осталось крупных сил, и приказал дивизии на следующий день возобновить наступление.

Для немцев эти бои завершились совершенно неудовлетворительно, и командующий Группой армий «Г» генерал Бласковиц пришел в бешенство. Он приказал Мантейфелю на следующий день продолжить наступление, не считаясь с потерями. В результате 20 сентября комедия взаимных ошибок продолжилась. Рано утром боевое командование «А» выступило из Арракура на северо-восток, оставив в городе одну танковую роту, чтобы прикрыть дивизионные тылы.

Совершенно неожиданно Абраме получил радиограмму из Арракура. Город снова был атакован! На этот раз Арракур штурмовала опоздавшая 111-я бригада. Абраме спешно повернул назад на выручку, но теперь уже американцы налетели на засаду! Рота танков T-IV встретила его огнем, в считаные секунды подбив около десятка танков. Тем временем Бласковиц все больше разочаровывался в Мантейфеле. В дневнике Группы армий «Г» появилась запись о том, что 5-я танковая армия перешла к оборонительным действиям. Действительно, 20 сентября 113-я бригада в боях не участвовала, а 111-я ввела в действие только 2 роты. Сражение двух армий превращалось в какое-то цирковое представление.

Мантейфель воспользовался тем, что американские танки в конце концов потеснили его пехоту назад, и потребовал разрешения на общее отступление LVIII корпуса. Осатаневший Бласковиц снова приказал наступать. Но все это было тихой заводью по сравнению с ураганом, разразившимся в рейхсканцелярии, когда Гитлер узнал, что танковые бригады, на которые он возлагал большие надежды, так оскандалились. Первым полетел со своего поста почти невиноватый Бласковиц, которого заменил генерал Бальк. Он сразу изменил планы операции, решив вести наступление на Арракур с севера, хотя до сих пор атаки велись на южную сторону фаса.

22 сентября немецкая атака началась с опозданием, так как пехотный батальон, выделенный для поддержки танков 111-й бригады, задержался в дороге. Но, с учетом всего, что происходило раньше, лично меня это совершенно не удивляет. Северный фланг занимали подразделения 25-го кавалерийского эскадрона. Под прикрытием тумана немецкие колонны подобрались вплотную к американским позициям. Сначала немцы быстро уничтожили несколько легких танков М5А1, но потом натолкнулись на 704-й батальон истребителей танков, которые, в свою очередь, подбили несколько немецких танков.

В тылу у американцев творился такой же бардак. Абраме спешно перебросил на северный фас роту танков своего 37-го батальона. С помощью наконец-то появившейся авиации американцы сумели остановить противника. В бою погиб командир 111-й бригады полковник фон Бронзарт-Шеллендорф. Отчаявшийся Мантейфель бросил в бой свой последний резерв — остатки 113-й бригады, но это не дало никакого результата. К вечеру 22 сентября в 111-й бригаде осталось всего 7 танков и 80 человек из первоначальных 90 танков и 2500 человек. Кстати, на следующий день погиб и командир 113-й бригады полковник фон Зекендорф.

Тем временем разгорелись бои на других участках Западного фронта. Англичане провели блестяще провалившуюся воздушно-десантную операцию «Маркет Гарден», американская 1-я армия начала наступление в Бельгии. Немецкое командование перестало обращать внимание на относительно малозначащие бои в Лотарингии. Уничтожение 111-й и 113-й танковых бригад привело к завершению немецкого наступления в Лотарингии, а вдобавок поставило точку в недолгой истории немецких танковых бригад. В октябре 1944 года их начали распускать, возвращая личный состав и технику танковым дивизиям.

Конечно, бои продолжались, но теперь они действительно превратились в стычки местного значения. Нельзя же всерьез воспринимать сообщение о том, что 5-я танковая армия провела атаку силами 30 танков с целью захвата 2 холмов?! В период с 24 по 29 сентября в районе Арракура продолжались такие же беспорядочные стычки мелких отрядов. 29 сентября Мантейфель нанес последний удар, собрав 18 T-IV, 20 T-Vh целых 11 «флакпанцеров». Вообще-то интересное применение самоходных зенитных установок — участвовать в танковой атаке. После того, как он был отбит, части 5-й танковой армии начали общее наступление.

Так завершилась Великая Танковая Битва у Арракура, в которой доблестный Паттон злого Мантейфеля победил. Кстати, американских историков не смущает тот факт, что Паттон появился в Арракуре всего один раз на пару часов, если уж человека объявили героем, все подвиги до последнего записываются на его счет. А если записывать нечего, то нужно придумать. Вот так и появляются подобные сказки.

В сумме за неделю боев немцы потеряли 86 танков из 262, которые имели. Потери американской 4-й танковой дивизии, которая защищала Арракур, составили 48 танков. Таким был масштаб сражений, в которых участвовала американская армия. Формально это был бой танковых дивизий и бригад, фактически — стычки отдельных батальонов. А кроме всего прочего, эти бои показали, что Панцерваффе как реальная боевая сила перестали существовать. Причем речь идет не о сокращении численности, а о том, что командиры всех рангов да и солдаты растеряли боевые навыки и утратили победный инстинкт, что было самым главным. Но, как мы помним, произошло это не в Нормандии и Лотарингии, а гораздо раньше — под Сталинградом и Курском.

Глава 12

Просто и эффективно

При анализе операций Красной Армии в 1945 году меня не оставляет двойственное чувство. С одной стороны, все они отличаются несомненной энергией и размахом, проведены в хорошем темпе и принесли решительные результаты. Ведь все наступления завершались разгромом противостоявших нашим войскам фашистских группировок. С другой стороны, для них характерны откровенная прямолинейность и превалирование политических целей над чисто военными, сосредоточение чрезмерных сил, не соответствующих поставленным задачам. Мы не будем рассматривать все операции без исключения, а ограничимся только тремя: Висло-Одерской, Берлинской и Пражской, потому что именно в них наиболее ярко проявилась роль танковых войск как главной ударной силы армии. Наверное, именно под влиянием событий 1945 года сформировалась советская военная доктрина со всеми ее плюсами и минусами.

Какова же была ситуация на советско-германском фронте к началу 1945 года? Если говорить честно, то все прекрасно понимали, что Германия войну проиграла. Более того, она уже не была способна оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление. Все происходившее объясняется предельно просто: огромными масштабами Восточного фронта. Когда разбитая армия насчитывает несколько миллионов человек, но при этом упрямо отказывается сложить оружие, ее ликвидация потребует много сил и, что самое печальное, жертв.

К этому времени Панцерваффе давно превратились из ударной силы вермахта в пожарную команду, которой пытались затыкать разрывы фронта. Но и эта роль давалась немецким танкистам с большим трудом. Численность танков в дивизиях к январю 1945 года сократилась примерно до 60–70 машин, то есть заметно ослабленного полка, и продолжала уверенно сыпаться вниз. К марту уже не редкостью были дивизии, в которых числилось по 40–50 танков. Все это следует иметь в виду, когда читаешь сочинения историков, любящих сыпать номерами.

Советские же танковые войска к этому времени находились на пике своей силы. Численность танковых корпусов была доведена практически до штатной, хотя их организация вызывала некоторые вопросы. В них по-прежнему не хватало мотопехоты, слабы были тыловые соединения. Опасения вызывало появление так называемых «танковых полков прорыва». Возникали опасения, что советское командование вознамерилось повторить плачевный опыт немецкого антиблицкрига под Курском. Но сначала все обстояло если не прекрасно, то очень хорошо. В ходе Висло-Одерской операции советские танковые войска показали себя с наилучшей стороны.

Стратегическая ситуация перед началом Висло-Одерской операции была кристально прозрачной. Красная Армия имела три плацдарма за Вислой, с них и следовало ожидать ударов. Во всяком случае, известный немецкий историк и бывший генерал Типпельскирх пишет о том, что немецкое командование предвидело это, но просто не имело достаточно сил для парирования этих ударов. Не знаю, не знаю… Если вспомнить Сталинградскую битву, там тоже места нанесения решающих ударов и перспектива окружения 6-й армии были совершенно очевидны. Но почему-то никого из немецких генералов озарение не посетило. А вот насчет «не достаточно» Типпельскирх совершенно прав. Хотя и здесь он не может удержаться от того, чтобы не рассказать басню о «десятикратном» превосходстве Красной Армии в живой силе. Судя по всему, у генерала имели место определенные нелады с арифметикой — обычная болезнь битых полководцев. Если наши генералы в 1941 году насчитали у немцев «втрое больше танков», то сейчас наступил черед немецких заниматься умножением и делением. Численность немецких войск Типпельскирху была прекрасно известна, и если поверить его вычислениям, то получится, что против несчастной Группы армий «А» было собрано вообще все, что имела Красная Армия на Восточном фронте. Между Типпельскирхом и генералом фон Бутларом даже разгорелся жаркий научный спор: а в 10 или все-таки в 11 раз превосходила наша армия ихнюю?