Печать Индиго. Дочь Сварога - Арина Теплова

— Братец, мне надобно подумать несколько недель, — тихо вымолвила Слава.

— Это слишком долго, Слава, — насупился Артемьев. — Фон Ремберг намерен обвенчаться с тобой в конце сентября.

— Семен, ты давишь на меня. Я прошу, дай мне время…

— Ну, хорошо, сестрица, даю тебе пару дней. Но помни, что венчание уже назначено, и отказать фон Рембергу я не смогу. Ибо это свыше моих сил.

— Я могу сама отказать ему, коли так решу, — ответила твердо она.

— Боже тебя упаси! — в благоговейном ужасе выпалил Семен. — Ты не представляешь, что тогда будет!

— Хватит, Семен. Я уже устала слушать о твоих страхах. Я сказала, что подумаю, и мне нужно время.

Слава не в силах более видеть нервное лицо Семена, глаза которого выражали дикий ужас, проворно вышла из библиотеки.

Светало. Слава, промучившись очередную ночь в раздумьях, едва пропели первые петухи, вышла на улицу. Уже два дня она денно и нощно размышляла, что ей делать дальше. За эти дни девушка поняла, что влюблена в Кристиана фон Ремберга и действительно хочет выйти за него замуж. Она с упоением представляла, как будет называться госпожой фон Ремберг, как будет все дни проводить в компании Кристиана, наслаждаясь его ласками и поцелуями. В голове девушки замужество представлялось неким радужным приятным временем, в котором все было по любви. Точно так жили ее родители, а затем и матушка с Тихоном Михайловичем не чаяли души друг в друге. Но все же наставление покойной матери терзало ее существо, и в глубине души Слава чувствовала, что обязана выполнить волю Мирославы.

Пройдя по пустынному спящему двору, Слава проворно миновала невзрачную боковую калитку и устремилась в сторону небольшой рощи, простирающуюся неподалеку от городских стен. Лесные друзья деревья, кустарники цветы и травы, всегда успокаивали существо девушки, даря покой и мир ее душе. Было прохладно, а туман стелился по земле. В какой-то момент Слава увидела впереди себя очертания женского силуэта. Девушка остановилась и отметила, что женщина идет ей навстречу. Туман еще полностью скрывал облик незнакомки, но уже через миг Слава испуганно замерла. Женщина была одета в светлый летник, именно такой, который перед смертью был на Мирославе.

— Матушка?! — вскричала она. — Это вы?

— Я, доченька, — услышала она в ответ приглушенный голос.

Мира приблизилась, и ее облик показался девушке точно таким, каким она видела его в последний раз.

— Матушка! Как чудесно увидеть вас! — воскликнула Слава и устремилась к молодой женщине, но при ее приближении Мира неожиданно вытянула руку вперед и выдохнула:

— Не надобно, малышка. Я все равно не смогу обнять тебя… я дух…

Слава тут же остановилась и устремила свой пронзительный взор на матушку, которая казалась живой. Лишь очертания ее фигуры виделись чуть размытыми, и она стояла как бы в тумане. Она опустила плечи и тихо понятливо вымолвила:

— Да, я понимаю, матушка. Но все равно очень рада, что вы пришли ко мне.

— Я увидела твои терзания, девочка моя, — прошептала Мира. — И пришла, чтобы указать тебе путь…

— Нынче вы вместе с отцом в Светлом Граде? — не удержалась от вопроса Слава, вспоминая слова явившегося ей некогда отца.

— Да, милая, — произнесла глухо Мира и добавила: — Скоро я пойду туда вновь.

— А Тихон Михайлович? Он с вами?

— Я не знаю, малышка, — заметила Мира, без эмоций. — Скорее всего, он со своей первой женой Фотиньей. У него все хорошо, и его душа наконец обрела покой…

— Вы хотите помочь мне? — спросила Слава.

— Да. Я пришла сказать тебе… ты должна выйти замуж за господина фон Ремберга, — велела твердо Мирослава.

— За Кристиана, матушка? — переспросила девушка.

— Да, — добавила Мира. — Именно этот молодой человек должен стать твоим суженым. Я велю тебе стать женой фон Ремберга…

— Но как же, матушка? — неуверенно пролепетала Слава, опешив от слов матери. — Вы же велели мне следовать в Архангельск?

— Это подождет… — произнесла Мирослава глухо, словно через силу. — После ты сможешь поехать туда… но гораздо позже…

Туман начал стелиться сильнее, силуэт матери стал удаляться. И уже через миг душа Миры исчезла в предрассветной мгле. Девушка бросилась вслед за нею, но ничего более не увидела.

— Матушка! — прокричала в туман Слава, но ей лишь ответил тихий ветер, который трепал кроны высоких деревьев.

Кристиан настойчивым мрачным взором проследил за стройным силуэтом девушки, которая медленно направилась в сторону усадьбы, и невольно услышал приглушенный мелодичный женский голос сбоку от себя:

— Отпусти меня… — голос чуть прервался, и фон Ремберг резко повернул голову к прозрачной розоватой душе Мирославы, которая стояла в пяти шагах от него. Она глухо добавила: — Я сказала все, как ты велел…

— Ты сделала все верно, — кивнул Кристиан, положив свою ладонь на перстень-амулет с темным изумрудом на безымянном пальце.

От амулета тянулась длинная невидимая энергетическая цепь к душе Мирославы, которая оканчивалась на ее руке. Еще в тот день, когда молодая женщина умерла, в полутемном коридоре Кристиан дождался, пока Артемьев с девушкой уйдут, и вышел из мрака. Быстро приблизившись к душе Миры, которая стояла сбоку от тела и не решалась отойти от себя покойной, фон Ремберг, сосредоточившись, накинул энергетическую невидимую петлю на руку души Мирославы. Он никогда не делал ничего подобного, и это был первый его опыт. Магический перстень с изумрудом был у него уже несколько лет, и Кристиан в древней книге Светлых вычитал, что древний кристалл может управлять душами умерших. Фон Ремберг не знал, как это делать, но, проштудировав несколько десятков книг по магии и алхимии, написанных на разных языках, сложил в своей голове некий порядок действий, которые следовало подкрепить сильным энергетическим влиянием, и тогда ему, возможно, удалось бы поймать душу некоего умершего.

Именно это и задумал осуществить Кристиан с душой Мирославы, думая о том, что эта