Лесовка (Завершено) - Ирина Кузяева

Я подбросил в воздухе колобка несколько раз и, не найдя ничего умнее, молвил:

- А мы тут от скуки колобка об стену бьем!

Кикимора взглянула на развороченную стену, в которой зияла огромная дыра, в разы больше круглой выпечки.

Надо отдать ей должное, она относительно скоро взяла себя в руки и почти членораздельно произнесла:

- Там...ждут...на пир...всех вас...перед свадьбой.

- Хм...ну, что ж! - я оглянул наш растрепанный вид, пыльную одежду и серьезно произнес:

- Мы готовы!

Кикимора отступила на шаг назад и хлопнула в ладоши. Рядом появились черти. Раз, и вот они! Нарисовались - не сотрешь.

- Насяльника, чо звал? - дружно загомонили они.

- Убрать и отремонтировать, - голос кикиморы окатил ведром презрения.

- О! Однако...ремонтировать...убрать... - черти разглядывали комнату, словно музей руин, часто хлопая ресницами, открыв в изумлении рот и с интересом оглядывалась по сторонам.

Навстречу гостям вышел Осип, в синяках и прекрасном настроении! Даже с шага не сбился. Споткнулся только и пребольно впечатался в шкаф, который горестно скрипнул и грохнулся о пол, развалившись в щепки и едва не прибив Ягодку. Она к этому времени уже обернулась черной кошкой и с визгом перебежала дорогу чертям. Те, загомонили на басурманском наречии, развернулись на сто восемьдесят градусов и с истошными воплями помчались назад, врезаясь в друг друга. Их безумный побег буквально расплющил кикимору по стене.

Я неодобрительно качал головой таким работничкам вслед, показывая всем видом, что наша компания тут ни при чем.

Кикимора отлепилась от стены и с прищуром холодного убийцы окатила нас кадкой ненависти. Мое слишком живое и буйное воображение нарисовало маленький кинжал, который красиво торчал из моей спины. И вот этот взгляд, равнодушно осматривающий остывающее тело.

- За мной! - кикимора с гордостью крайне важной особы развернулась и пошла по коридору, не проверяя, идем ли мы следом.

Но могу кисть на отсечение дать, коли ей не хотелось нервно обернуться назад и просканировать нас на наличие коварных планов по устранению ее особы. Однако делать нечего - пошли за ней. Дочь разговаривать со мной отказывалась, оно и понятно. Отец пошел поперек ее счастья, да еще и пророчества не послушался. Только сейчас я осознал, что слова фамильного призрака могли относиться к появлению Константина.

'Новая душа', 'родная кровь', 'отпусти' - а если это был единственный шанс? Я понял, что самобичеванием ничего не добьюсь и стал кумекать, как все-таки спасти Василису от ярма болотного. Были, конечно, несколько идей, которые мне совершенно не нравились, потому что как-то однообразно кончались моей смертью. А я все-таки жизнь любил. Сейчас чувствовал себя неудачником, который вляпался по самые уши в неприятные и дурно пахнущие неприятности.

Мы шли по каменному проходу. Эхо разносило топот сапог и звуки капающей с потолка воды. Вонь болотной гнили витала в воздухе плотной невидимой субстанцией, хоть на хлеб намазывай. Пахло сыростью давно не проветриваемого помещения, немного плесенью, которая аляпистой мозаикой встречалась на стенах.

Теперь я понял причины Василисиного согласия на брак. Хотела спасти ивашку из темницы болотника. Смешно. И благородно. Достойный поступок дочери леса. Что же теперь она будет делать? Самойлов свободен и отправлен домой, а она идет на пир в честь ее помолвки с Тофом. Слишком подозрительно тихо она себя ведет.

Мы подошли к винтовой лестнице, ведущей наверх. Василиса, нахохлившаяся, как воробушек, с колобком шла впереди, за ней пытался поспевать Остап, постоянно спотыкаясь о ступеньки и стараясь художественно расквасить себе нос. Я еще подумал, хорошо не спускаемся. А то у осинника были бы все шансы погибнуть смертью храбрых, упав с лестницы и сломав шею.

Рядом со мной вышагивала пролеты кошка, я вспомнил некую примеченную мною особенность в ее перевоплощениях и поделился наблюдениями:

- Ягодка, это бабуля постаралась с твоим нынешним видом?

Кошка фыркнула, мол, кто ж еще.

- А почему с ивашками не ушла? Ты же с их помощью можешь снять заклятие.

- Успеется, - грустно вздохнула кошка. - Да и не сильно-то мне хочется покорять столицу, просто это единственный способ, чтобы не строить избушку самой.

- Ты меня не поняла, Ягодка, я не о том. Ты разве не знаешь, что твое заклятие рассеется, если с суженным рядом проведешь три дня. Чары уже начинают спадать, оттого-то ты и переворачиваешься в человека, когда он появляется рядом.

Кошка молчала. Округлив глаза, переваривала информацию. Она была настолько отрешенной, что даже не обратила внимания на колобка, который случайно выпал из рук Василисы и покатился по ступенькам.

'Хоть бы в блин превратился' - умолял я лесные силы, пытаясь извернуться так, чтобы колобок непринужденно попал мне под лапоть. Эх, не вышло. Дочь умудрилась ловко перепрыгнуть несколько ступеней и поймать 'везунчика'.

Василиса посмотрела на меня и хитро сощурилась, напоминая довольную кошку, которая добралась до крынки сметаны. Будто знала, что я замышлял против колобка. Не чисто тут что-то.

Мы поднялись по еще одной лестнице и вышли к ярко освещенному холлу. Лента изумрудной ковровой дорожки провела нас через несколько небольших залов с высокими створчатыми дверьми и оказались в тронном зале.

Размеров он был гигантских. Тоф, устроившийся на высоком троне из белесых костей в другом конце от входных дверей, смотрелся крошечной фигуркой на большом игровом поле. Высокий потолок, выложенный разноцветной мозаикой, изображающей картины величия болотников, поддерживали десять темно-коричневых мраморных колонн с бирюзовыми прожилками. Под потолком висели люстры в виде огромных паутин, в гнездах уютно плакали свечи и освещали большой прямоугольник, по которому кружилась под музыку нечисть. Еще там находились небольшие ниши, скрытые пологами пурпурной ткани, где можно было уединиться влюбленным парочкам. Возле пустующих коморок стояли распутные навки и призывно строили глазки нашей компании, всем без исключения, даже колобку.

Болотника никто даже не думал охранять. Лишь рядом стояли потрепанные опахальщики и овевали его подколодность большими листами лопуха.

Народ развлекался.

Мы медленно шли по залу, задрав головы, и с презрением любовались мозаикой на потолке.

Среди роскоши царила обычная для болота грязь, вонючая и противная. Я понял, что хуже места ни для кого не сыскать. Теперь я не оставлю здесь дочь. Ни за что. Дети Земли строги и беспристрастны, но никто не знает, что происходит с теми, кого они забирают для свершения суда. Вдруг оттуда не возвращаются по своей воле?

Я окликнул дочь, чтобы сказать ей о своей ошибке, попросить прощения и дать ей возможность решить свою судьбу самой. Но Василиса прижала палец к губам и подмигнула, мол не лезь, сама справлюсь.

На лице Василисы отражалось счастливое вдохновение тайного графомана, который замышлял очередное нетленное творение. Ничего хорошего для собравшихся в зале такой настрой не сулил.

Я кивнул дочери, показывая, что поддержу любую ее выходку. Дальше шел, не думая ни о чем важном. Рассматривал своих спутников и старался не дышать противной вонью окружающих. Совершенно неожиданно на меня нахлынуло чувство легкости. До этого каждая проблема сваливалась на меня, словно мешок с камнями, который приходилось волочь на спине. А теперь, когда новое препятствие сверкало огромной надписью: 'Непреодолимое', весь груз словно испарился.

Спокойствие длилось всего лишь время, за которое может упасть шишка с высокой сосны. Ягодка снова обернулась девушкой, заставив меня судорожно крутить по сторонам головой.

Глава 24. План.

Спасти природу может только любовь,

только чувство восхищения, а не расчёт.

Ж. Доpст

Подземный лабиринт освещал небольшой светящийся шар, созданный воеводой, чтобы людям было видно куда идти. Свет холодным оттенком обволакивал туннель и самостоятельно передвигался вслед за путниками. Константин шел пыхтя, как сердитый еж, и передвигался тяжелой поступью, словно к каждой его ноге прицепились по одному Жбанову.

- И что, мы так и вернемся в столицу? Даже не попробовав что-то сделать? - в голосе Константина слышалась вселенная обида и, если бушующие чувства не выплеснуть в нужное русло, он мог взорваться, как воздушный шарик, перекаченный гелем. Жбанов тяжело вздохнул, положил руку на плечо другу:

- Конечно, нет! Но согласись, действовать методом лопаты тут не уместно. Слишком сложный механизм тут закручен, нужно определить главную шестеренку и вывести ее из строя.

- Шестеренка - это Тоф, как ни крути, - отозвался Иваныч, который с интересом прислушивался к разговору.

Ему тоже не нравился нынешний расклад.

- Предлагал Хозяину войной на болотника идти, да не время сейчас рубежи без стражей оставлять. Не доглядишь чуток - всю живность браконьеры загубят, дровосеки деревья порубят, да и пожар опять статься может, - воевода грустно покачал седой головой. - Да и супротив воли Хозяина не могу пойти. Приказ слышали? Доставить должен вас к дороге и не пущать более. И так нам достанется за то, что сюда пробрались без ведома лешего.