Новые приключения Электроника - Евгений Велтистов

Элек вышел на берег моря и сразу увидел ее.

Она стояла на большом гладком камне и смотрела за горизонт. У ее ног сидел лохматый пес.

Элек подошел к ней спокойным шагом, внимательно посмотрел в лицо.

Электроничка пожала руку друга. И улыбнулась.

— Ты совсем другая, — чуть удивленно произнес Электроник. — У тебя… у тебя смеющиеся глаза…

Гум-Гам

Игра начинается

«Р-раз!»

Эта история началась тогда, когда Максим увидел на улице коня. Точнее, на рассвете, когда проснулся кот Рич и стал тихо и настойчиво мяукать у запертой двери.

А совсем точно — в пять часов и тридцать минут солнечного воскресного утра, когда Максим поднял голову с подушки и взглянул на будильник.

Максим быстро оделся, открыл дверь, вместе с Ричем спустился во двор.

Кот шмыгнул в кусты, а Максим побежал через двор на улицу сторожить белого коня.

Вчера он прошел мимо Максима, высокий, узкомордый, сильный, и белый его хвост, качавшийся в такт шагам, чуть не хлестнул мальчишку по лицу. Максим этого не заметил. Он смотрел, как милиционер, восседавший на коне, крепко натягивает уздечку, будто конь мог ускакать под облака. И когда они довольно далеко отъехали и дорога свернула к реке, Максиму на минуту показалось, что белый конь прыгнул с обрыва и плывет в чистом воздухе. Это был не просто конь, это был скакун, какого не часто встретишь в большом городе.

Ложась спать, Максим решил проснуться вместе с солнцем, когда на белом коне всадник едет на дежурство. Наверное, поэтому ему снилось, как он скачет высоко над крышами, над деревьями, над рекой, — снилось до тех пор, пока его не разбудил кот Рич.

Максим бежал через газоны, мимо клумб и кустов, но так и не добежал до белого коня. Свернув за угол, он услышал слова, которые заставляют остановиться любого бегущего мальчишку:

— Ты хочешь со мной поиграть?

«Поиграть?»

Максим оглянулся: кто это спрашивает? Но никого не увидел.

— Хочешь со мной поиграть? — повторил тот же голос откуда-то сверху.

Балконы пустые, окна совсем тихие — дом еще не проснулся. Но там, рядом с крышей, Максим разглядел такое, от чего замер на месте с запрокинутой головой.

Там, рядом с крышей, висела короткая лестница, а по ней лез человек в красном костюме и в каске. Увидев его, Максим обрадовался: пожарный! И удивился: куда он лезет — ни огня, ни дыма! Да и лестница какая-то чудная, совсем не пожарная. Лестница висела просто так, ни за что не держась, висела или стояла в воздухе.

А человек в каске смело лез вверх и говорил те самые слова: «Ты хочешь со мной поиграть?» Не Максиму, нет, а кому-то еще — наверное, сидящему на карнизе голубю.

А еще выше, над голубем, крышей и лестницей, запутался в проводах бумажный змей, и к нему, конечно, поднимался красный верхолаз. Вот он добрался до конца лестницы, протянул руку к змею, но не достал. Тогда он нагнулся и ловко перевернул лестницу так, что верхняя перекладина, на которой он стоял, стала нижней, а нижняя — верхней. И опять полез.

Распутав нитки, верхолаз рассмеялся и помахал змеем. Голубь испуганно сорвался с карниза, улетел, треща крыльями.

— Глупая птица! Не понимает, — весело сказал верхолаз, спускаясь по перекладинам.

Он легко переворачивал в воздухе лестницу, которая ни за что не держалась. Спрыгнул на траву рядом с Максимом и, заметив его, протянул змея:

— Что это за хвостатый летун?

— Как что? Змей, — чуть растерянно ответил Максим, разглядывая незнакомца.

— Змей, — торжественно произнес тот и улыбнулся. — Этот змей должен забавно змеиться.

Максим увидел, что перед ним мальчик. Очень странный мальчик. Он был выше и старше Максима. Ненамного выше, ненамного, наверное, и старше. Но выглядел почти как взрослый. Пожалуй, из-за своего костюма. Тугой красный костюм напоминал космический скафандр. На голове так необычно одетого мальчика был шлем, сверкавший на солнце.

Максима удивило лицо незнакомца: голубое, будто намазанное краской, оно казалось очень печальным, даже когда он улыбался.

Мальчик в шлеме схватил змея за хвост, закрутил над головой, крикнул:

— А ну змеись!

Пока он отрывал змею хвост, Максим дотронулся до лестницы, которая стояла на земле и не падала.

— Как она ловко переворачивается! — с удовольствием сказал Максим.

— Пустяки, — махнул рукой хозяин лестницы. — Залезаешь наверх и переворачиваешь.

Следуя совету, Максим встал на нижнюю перекладину и, потеряв равновесие, грохнулся вместе с шаткой лестницей.

— Все ясно, — сказал Максим и заковылял прочь, потирая колено.

— Не уходи! — услыхал он за спиной голос, похожий на вздох. — Смотри, это совсем просто.

Максим обернулся.

Лестница вытянулась в воздухе, а незнакомец уже притопывал ногой наверху.

Только теперь Максим догадался, кто этот мальчишка, стоявший на верхней перекладине с раскинутыми в стороны руками. Конечно, никакой он не космонавт, а самый настоящий циркач. Гимнаст или акробат, а может, даже ученик клоуна. Максим видел таких смелых ребят на цирковом представлении. Они и на руках ходят, и проворно взбираются на гладкий шест, и еще делают какой-то мудреный кувырок, который называется очень весело: флик-фляк. Ну кто, как не артист — даже если он мальчик, — мажет себе лицо синей краской! Кто, как не акробат, тренируется утром во дворе, балансируя на шаткой лестнице!

Конечно, все эти фокусы с вертящейся лестницей — только ловкость и тренировка.

— Как тебя зовут? — спросил сверху мальчика акробат.

— Максим.

— Мак… сим… — повторил акробат. — Мак… сим… Я буду звать тебя Мак-сим. Не удивляйся, мне надо привыкнуть к твоему имени… Я забыл тебе сказать, Максим, как надо залезать на мою лестницу…

— Как?

— А ты поможешь мне змеить этого змея?

«Чего он притворяется?! — возмутился про себя Максим. — Будто никогда не видел бумажного змея!..» А вслух сказал:

— Ладно, помогу.

Циркач мигом спустился вниз, зашептал на ухо Максиму:

— Когда ставишь лестницу, скажи одно только слово: «Р-раз!» — и она не упадет. И потом тоже: «Р-раз!» — и переворачивай. Все!

И хотя Максиму понравилось лихое «р-раз!», он от души расхохотался. Ну и шутник!

Акробат почему-то обиделся.

— Ты мне не веришь, — со вздохом сказал он.

— Верю, — весело отозвался Максим. — Раз! — и шишка на лбу. Ты вон шлем нацепил и воздухом надулся, можешь себе падать сколько хочешь.

— Ты мне не веришь, Мак-сим. — Голуболицый смотрел на Максима печальными глазами, и Максим перестал улыбаться, пораженный, как непривычно звучало его имя. — Зачем я пробивался через космос, искал эту планету… этот двор… этого змея?.. Зачем?.. — продолжал голуболицый. — Я так искал тебя, Мак-сим…

Он сел прямо на землю в своем великолепном скафандре, опустил голову, увенчанную серебристым шлемом, — грустный мальчик с далекой звезды…

Максим подумал: «Если бы я прилетел с другой планеты и вдруг очень бы огорчился, я тоже сел бы прямо на землю и стал бы говорить таким обиженным голосом».

— Никто, совсем никто не хочет со мной играть… — бормотал звездный мальчик. — Конечно, это кажется слишком просто: раз — и ты не падаешь… Но ведь любая игра начинается, когда говорят: «Раз, два, три!» Так принято на всех планетах и на моей тоже. Глупейшая лестница, она повалилась потому, что я забыл сказать ей «р-раз!».

Максим подошел ближе.

— Я верю тебе, — сказал он, а сам подумал, вглядываясь в голубое лицо: «Наверное, он не шутит». — Давай запускать змея или играть в лестницу — как ты хочешь. Но для змея нужны крепкие нитки.

Мальчик вскочил.

— Нитки? Замечательно! Через минуту будут нитки. Фьють — и готово, я принесу их. Жди!

Он вытащил из кармана синий камень — необыкновенного блеска кристалл с множеством граней, бросавших во все стороны слепящие лучи, будто это было карманное солнце. Синие круги завертелись в глазах Максима: все вокруг изменилось, задрожало, поголубело.

— Ну-ка отойди, Мак-сим! — прозвучал громкий голос. Максим попятился. — Так, подальше… Еще дальше! А то фьють — и улетишь со мной… Сейчас здесь будет космическая пустота, и я в нее шагну. Р-раз! — и я дома…

— Как тебя зовут? Как тебя зовут? — закричал Максим. Синий камень не просто удивил его, он верил каждому слову мальчишки и очень жалел, что так скоро расстается с ним.

— Гум! — крикнул в ответ звездный мальчик. — Я говорю «гум» — и шагаю в космос, как в открытую дверь. Я говорю «гам» — и я уже дома…

И он подкинул карманное солнце над головой. Завертелись спицы невидимого колеса, и фигурка в скафандре оказалась внутри прозрачного шара. Шар рос, переливаясь всеми красками, отражая зыбкое круглое небо, непривычно круглый двор, круглые окна, круглые крыши, застывшего на месте Максима, восхищенного и испуганного.