1941. Совсем другая война (сборник) - Андрей Буровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В реальности СССР с трудом и не до конца советизировал только Восточную Европу, и даже в ней имел «проколы» типа Югославии, Албании, упорного польского сопротивления.
Кстати, Россию-то коммунисты советизировали? Они искренне верили, что личность человека — полное ничто, продукт среды, и не более. А раз так, если воспитать человека в правильной среде, то и получится единомышленник-коммунист. Но множество людей, которых они воспитывали пионерами и комсомольцами, выросли или совершенно равнодушными к идеологии, или убежденными врагами Советской власти.
Это в России. Как же они собирались советизировать Испанию и Ирландию? Не говоря об индейцах в Перу и фермерах Австралии?
Что ж до захватов… Завоевывать мир им все время мешало как раз то, во что коммунисты то ли «не верили», то ли ни в грош не ставили: внутренний мир, внутренние убеждения человека. Финны ложились за валуном и стреляли до последнего, ценой собственной жизни всаживая пулю за пулей в «строителей светлого будущего». И потому, даже разделив мир с Гитлером, Сталин не смог завоевать отведенной ему Финляндии. После войны СССР вынужден был уйти из Австрии, отказаться от ввода войск в Грецию…
Если бы СССР в 1941 г. и приступил бы к реализации планов захвата Европы, осуществить их он не мог бы чисто физически.
Сама попытка такого рода была совершеннейшим безумием в самом прямом, буквальном смысле — проявлением неадекватности. Такую попытку могли предпринять только люди, духовно живущие вне реального мира.
Зачем коммунистам была необходима война?
В Гуверовском институте Стенфордского университета в Калифорнии (США) хранится пакет из 232 особо секретных постановлений советского Политбюро по вопросам внешней политики за 1934–1936 гг. «Немецкие агенты регулярно приобретали такие документы, получая их через 7~8 дней после их создания» [5]. Эти постановления содержали информацию об указаниях Политбюро верхушке Наркоминдела и высшим государственным чиновникам.
11 февраля 1934 г. Политбюро решило, что крупная европейская война поможет пролетариату захватить власть в крупнейших европейских центрах.
В постановлении Политбюро от 1 мая 1935 года Политбюро полагало, что СССР примет участие в новых конфликтах в Европе и в Азии ровно в той мере, «которая позволит ему оказаться решающим фактором в смысле превращения мировой войны в мировую революцию» [6].
19 августа 1939 г. Сталин на Политбюро говорил, что если подписать Пакт с Третьим рейхом, то рейх непременно нападет на Польшу. А тогда и вступление в войну Англии и Франции станет неизбежным. Советский же Союз может остаться в стороне от конфликта и выжидать в выгодном положении, пока придет его очередь.
Еще в 1920 г. во время советско-польской войны задача ставилась: «Дойти до Германии, неся на красноармейских штыках труп белой Польши». Теперь, с 1939-го, и Польши нет, Брест стоит на советско-германской границе.
«Ледокол революции» врубился в тело остальной Европы и к 1940 г. завоевал ее почти всю.
Судя по всему, Сталин вовсе не торопился. Он оттягивал время, но вовсе не по трусости или по слабости. Он ведь видел — время работает на СССР. Чем позже СССР вступит в войну — тем больше государства Европы будут измотаны, воюя друг с другом. А Красная Армия с каждым годом будет становиться все профессиональнее, сильнее, активнее, управляемее.
Если можно ударить на Гитлера в августе 1941 г. — это лучше, чем в июле. А если можно весной 1942 г. — еще лучше! Если Гитлер опередил Сталина — то именно потому, что Сталин очень уж не торопился. Время работало на него.
А за всеми границами Красную Армию с нетерпением ждут единомышленники, ждущие только момента — как бы им взорвать мир, в котором они живут?
Пропаганда наступательной войныАнекдотичность разговоров о «миролюбии СССР» очень хорошо видна, если почитать статьи в советской прессе 1938–1939 гг. Буквально устаешь от потока злобной, не стесняющейся в выражениях агрессии. «Фашистские уроды», «каннибалы», «тупицы», «так называемые «генералы» — это еще комплименты. Карикатуры, на которых вражеских солдат и политиков изображают со свиными рылами и с обезьяньими мордами — в «Красной звезде» и в «Литературной газете».
Что характерно: в 1938 г. ЦК ВКП(б) уже говорит о «начавшейся мировой войне». О «Второй мировой войне», которая приведет к восстаниям и революциям в Европе… Формально Вторую мировую числят с 1 сентября 1939 г., но для коммунистов она уже началась. Что и логично: гражданская война в Испании уже идет, Чехословакию уже делят.
Еще характернее четкая антигерманская направленность всей милитаристской пропаганды.
Общей границы с Третьим рейхом еще нет. Войной именно с немецким народом еще и не пахнет. А вражеские солдаты в фильмах «Если завтра война» и «Эскадрилья № 5» говорят по-немецки! А Эйзенштейн именно в 1938 г. снимает «Александра Невского»!
Вот песня из этого кинофильма «Если завтра война». Слова В. Лебедева-Кумача, музыка Дм. и Дан. Покрассов.
Если завтра война, если враг нападет,
Если темная сила нагрянет, —
Как один человек, весь советский народ
За свободную Родину встанет.
Припев:
На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч и суров:
Если завтра война,
Если завтра в поход, —
Будь сегодня к походу готов!
Если завтра война, — всколыхнется страна
От Кронштадта до Владивостока.
Всколыхнется страна, велика и сильна,
И врага разобьем мы жестоко.
Припев.
Полетит самолет, застрочит пулемет,
Загрохочут могучие танки,
И линкоры пойдут, и пехота пойдет,
И помчатся лихие тачанки.
Припев.
Мы войны не хотим, но себя защитим, —
Оборону крепим мы недаром, —
И на вражьей земле мы врага разгромим
Малой кровью, могучим ударом!
Припев.
В целом мире нигде нету силы такой,
Чтобы нашу страну сокрушила, —
С нами Сталин родной, и железной рукой
Нас к победе ведет Ворошилов!
Припев.
Подымайся народ, собирайся в поход!
Барабаны, сильней барабаньте!
Музыканты, вперед! Запевалы, вперед!
Нашу песню победную гряньте!
Припев :
На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч, и суров:
Если завтра война,
Если завтра в поход, —
Будь сегодня к походу готов!
Фильм Абрама Роома «Эскадрилья № 5» начинается с того, что советская разведка перехватывает приказ командования Третьего рейха о переходе советской границы. На бомбежку немецких аэродромов вылетают тысячи советских самолетов, в числе которых — эскадрилья № 5. «Наши» со страшной силой громят «ихних», но «фашисты» подбивают два наших самолета. Летчики эскадрильи № 5 — майор Гришин и капитан Нестеров — на парашютах спускаются на территорию врага. А! Вот они, подземные ангары врагов!!! Захватив рацию, герои вызывают эскадрильи советских бомбардировщиков. «Мы» «им» покажем — строить подземные ангары! А вот и немецкий антифашист. Свой парень, пролетарий, рабочая косточка. С его помощью герои фильма захватывают «ихний» самолет и улетают к своим.
И в литературе делается то же самое! В конце 1930-х советская литература не просто нагнетает военную истерию (она делала это с 1918 г.). Она называет вполне конкретного будущего врага: «фашистскую» Германию. Социалистический рейх.
Ни одна книга перед войной не имела таких тиражей, как «Первый удар» [7]. После подписания Пакта в 1939 г. книгу изъяли из продажи… Но к тому времени ее только ленивый не прочитал. И вообще каждый красный командир обязан был прочитать эту книгу, потому что военное издательство выпустило ее в учебной серии «Библиотека командира».
В ней все «как надо»: враг, «фашисты», нападает. Но «наши», конечно же, мгновенно опрокидывают врага, на территории СССР бой идет только первые сутки. А потом небо темнеет от самолетов-мстителей… «Процент поражения был вполне удовлетворительным, несмотря на хорошую работу ПВО противника. Свыше пятидесяти процентов его новеньких двухпушечных истребителей были уничтожены на земле, прежде чем успели подняться в воздух».
«Летный состав вражеских частей, подвергшихся атаке, проявил упорство. Офицеры бросались к машинам, невзирая на разрывы бомб и пулеметный огонь штурмовиков. Они вытаскивали самолеты из горящих ангаров. Истребители совершали разбег по изрытому воронками полю навстречу непроглядной стене дымовой завесы и непрерывным блескам разрывов. Многие тут же опрокидывались в воронках, другие подлетали, вскинутые разрывом бомб, и падали грудой горящих обломков. Сквозь муть дымовой завесы там и сям были видны пылающие истребители, пораженные зажигательными пулями. И все-таки некоторым офицерам удалось взлететь. С мужеством слепого отчаяния и злобы, не соблюдая уже никакого плана, вне строя, они вступали в одиночный бой с советскими самолетами. Но эта храбрость послужила лишь во вред их собственной обороне. Их разрозненные усилия не могли быть серьезным препятствием работе советских самолетов и только заставили прекратить огонь их же собственную зенитную артиллерию и пулеметы».
