Реквием линкору «Тирпиц» - Леон Пиллар

— Достань пистолет и стреляй, — прошептал Ларсен Теббу.

Боб Эванс и Крейг увидели, как вдруг Тебб отскочил в сторону и, упав на землю, выстрелил. Обернувшись и выхватив пистолеты, они также стали стрелять. Патруль ответил огнем. В темноте и суматохе несколько теней побежали к лесу. Кто-то остался лежать на дороге.

Через несколько минут Ларсен, Крейг и Тебб встретились.

— Я подстрелил немца, — произнес Тебб.

— На дороге остался Эванс, — сказал Крейг. — Его зацепило, как только мы повернулись. А где Кальве?

— Я видел, как он исчез в лесу, — ответил Ларсен. — А Эванс ранен или…?

— Этого я не знаю, — буркнул Крейг. — Пошли посмотрим и заберем его.

Ларсен задумался.

— Нет, — решил он. — Если он ранен, то даже с нашей помощью не дойдет до границы. К тому же он совсем обессилел. Да и патруль наверняка уже поднял тревогу. Так что давайте уходить. — И добавил, как бы успокаивая самого себя: — Они заберут его в лазарет, а затем отправят в лагерь.

В лесу они тихо покричали:

— Кальве… Кальве…

Ответа не последовало. У англичанина не было карты, да и местности он не знал. Не было у него при себе и никакого продовольствия. Но Ларсен хорошо знал Кальве, верил в целеустремленность и сообразительность. До границы он уж точно доберется.

Троица вышла к какой-то речушке и прошла с километр по ее же обрывистому берегу в поисках брода. Но найти переправу так и не удалось.

— Поразмышляем, — произнес Ларсен. — Крупнейший немецкий пост находится в Сандвике. Так что немцы должны появиться оттуда. Поэтому пойдем снова по дороге. Если услышим шаги или увидим свет фар — а без света они не поедут, — то спрячемся. А перед Сандвиком уйдем в кусты.

Снега на дороге почти не было. Попадаясь местами, он был мягким и пружинил под ногами. Дважды им пришлось прятаться, но времени было вполне достаточно. Сначала появился какой-то крестьянин с тележкой, на которую были погружены молочные бидоны, затем проехала автомашина с включенными фарами. Насколько они могли заметить, немцев в ней не было. Через три километра вышли к мосту. Переходить его было опасно, так как охрану наверняка оповестили о произошедшем столкновении.

По отдельным камням и полузасыпанному кювету они определили старую заброшенную дорогу, шедшую на восток. Спотыкаясь и едва держась на ногах, пошли по ней через лес, ни о чем не думая, направляемые только инстинктом.

После длительной паузы Ларсен сказал:

— Мы, по всей видимости, уже в Швеции. Однако еще повременим!

Было холодно, дорога плохая, но воздух, которым они дышали, казался им совершенно иным. На рассвете они наткнулись на проржавевшее, местами порванное заграждение из колючей проволоки, перекрывавшее дорогу, но не охраняемое. Стало быть, они действительно были в Швеции. Невдалеке от дороги заметили барак, в котором кто-то спал. Подойдя поближе, заглянули в окно. На железных кроватях лежали молодые парни. Над их головами на полочке лежали каски и ранцы.

— Это шведские солдаты, — сказал Ларсен Крейгу и Теббу. — Зайдем внутрь.

Навстречу им вышел солдат в форме, но без оружия. Ларсен рассказал ему историю, которая была ими предварительно придумана. Англичане якобы входили в состав команды торпедного катера, потопленного у норвежского побережья. А сам он решил присоединиться к матросам, чтобы вместе с ними уйти в Швецию, поскольку жить в стране, оккупированной немцами, стало просто невыносимо.

Пока они рассказывали свою историю — англичане по-английски, Ларсен по-норвежски, — шведские солдаты сидели на своих кроватях и слушали, открыв рты. Один из них переводил рассказ остальным.

Беглецам были предложены чай и бутерброды. Они тут же разделись, чтобы просушить одежду. Солдаты подарили им рубашки, кальсоны и носки.

5 ноября в 8 часов утра, через пять дней после потопления «Артура», их начали допрашивать шведские офицеры, задававшие не слишком много вопросов. Допрос был прерван телефонным звонком. Немцы сообщили шведам, что несколько норвежцев, убив по дороге немецкого солдата, скрылись в Швеции, и потребовали их выдачи.

— Мы обязательно проведем расследование, — ответил швед.

Ларсен объяснил ему, что они ничего об этом происшествии не слышали и пришли сюда другой дорогой. Швед был удовлетворен его словами. Пополудни Ларсен был отделен от англичан и в сопровождении солдата сел в автобус, привезший его в небольшой городок. Ему выделили отдельную комнату в пансионате, где он, наконец, смог принять ванну. Затем улегся на мягкую кровать, но заснуть так и не смог. Его беспокоила судьба Кальве. Перехватили ли его немцы? Вне всякого сомнения, все посты там были подняты по тревоге, а местность прочесана, скорее всего, с собаками. К тому же следы в снегу видны невооруженным глазом.

Но на следующий день Ларсен увидел Кальве, выходившего из автомашины в сопровождении двоих полицейских. На границе у него не все прошло гладко, и он был сразу же допрошен. Естественно, он рассказал совершенно иную историю, нежели Ларсен. Шведы с подозрением отнеслись к его рассказу о том, что через границу должна перейти еще одна группа, состоящая из англичан и норвежцев.

Через день Ларсен и Кальве в сопровождении полицейских были направлены в небольшой городок Кьёзетер, расположенный севернее Стокгольма, где находился лагерь для норвежских беженцев. К их радости, к ним в купе сели, также в сопровождении полицейских, Крейг и Тебб. Последний был опять в хорошем настроении и развлекал всю компанию веселыми шутками. Шведские полицейские, не понимавшие ни слова по-английски, только улыбались, видя такую его непосредственность. В Кьёзетере норвежцы сошли с поезда, англичане же поехали дальше.

7 ноября они прибыли в лагерь, в котором пробыли всего три дня. Ларсен испросил разрешение у начальника лагеря Хетберга поехать в Стокгольм на встречу с консулом Нильсеном. Хитро улыбаясь, он признался тому, что прибыл из Англии. Добродушный Хетберг, никак не подходивший на роль надзирателя за заключенными, дал ему в конце концов разрешение на поездку даже в сопровождении Кальве.

На выходе из лагеря им неожиданно попался Роальд Странд.

— Роальд, привет! Стало быть, вы тоже добрались сюда благополучно?!

— Добраться-то добрались, но не без потерь. Бьёрни отморозил себе ногу.

— Расскажи поподробнее!

Странд стал рассказывать:

— Мы шли значительно южнее вашей группы, практически по берегу Фаэттен-фьорда. Там мы видели, как «Шеер» проводил учебные стрельбы из своих зениток.

— «Шеер»? Наверное, «Шарнхорст»!

— А может быть, и «Шарнхорст». В два часа пополудни неподалеку от нас появились немецкие матросы, расхаживавшие взад и вперед по дороге. Мы скрылись в лесу и через некоторое время пошли дальше. Первую ночь переночевали в горной хижине. Мы настолько устали, что сразу же все уснули, не выставив даже дежурного, понадеявшись на авось. Брюстер хотел как можно быстрее добраться до шведской границы. На рассвете следующего дня мы отправились в путь. Никаких происшествий не случилось, за исключением того, что Каузер стал замерзать. Ничего, впрочем, удивительного: ведь он бразилец… К вечеру прошли уже полпути. Нам повезло, так как попалось крестьянское подворье. Впервые за долгое время — первоклассный ужин: суп, яйца, картофель. А затем настоящие кровати. В три часа утра, позавтракав, отправились дальше. Два взрослых сына крестьянина сопровождали нас до полудня. Крестьянин даже дал нам на дорогу кулек с бутербродами и бутылку ячменного кофе.