Игра без правил - Андрей Воронин

Хряк снова заржал, и Кутузов раздраженно махнул в его сторону рукой – помолчи.

– Надо встретиться, Саня, – сказал Кудинов. Голос его все сильнее не нравился Кутузову. Похоже, его собеседник капитально струсил и боялся сильнее с каждой минутой.

– Что за пожар? – , спросил он. Шум в голове, начавшийся было после фужера водки, моментально прекратился. При необходимости Кутузов умел концентрироваться, а сейчас, похоже, настал как раз такой момент. Кудинову было явно не до шуток.

– Не по телефону, – сказал он. – Надо посоветоваться. Тут появился один мужик, интересовался.., ну, этим делом.

Кутузов поджался, стиснув зубы, и глазами показал Хряку на фужер – плесни. Хряк, покряхтывая, дотянулся до фужера через стол и наполнил его, расплескав часть водки на скатерть. Кутузов взял фужер и стал отпивать водку маленькими глотками, как остывший чай.

Хряк, глядя на это, передернулся и торопливо хлопнул еще одну рюмку водки.

– Какой мужик? – спросил Кутузов, прихлебывая водку.

– Надо встретиться, – настойчиво повторил Кудинов. – Доктор раскололся.

– ..М-м-мать, – промычал Кутузов, нашаривая на столе сигареты. Его ищущая рука сшибла на пол пустую рюмку, и та разбилась с треском, как елочная игрушка. – Ты понимаешь, что это херово? Это совсем херово. С доктором надо поговорить.

– Ты хочешь, чтобы я…

– Не по телефону! – прикрикнул на Кудинова Кутузов. – А ты как думал, братан? Не дрейфь, это дело простое, зато платят за него хорошо.

– Кто платит? – спросил Кудинов. Этот идиот, похоже, совсем потерял голову от страха.

– Платит тот, кто заказывает музыку, – пояснил Кутузов. – Я, например. И потом, это в твоих же интересах.

– Так ведь он все равно рассказал все, что знает, – сказал Кудинов. – Какая теперь разница?

– Кому рассказал? – спросил Кутузов. – Всем?

– Нет, этому мужику…

– А ты ему много рассказал?

– Кому? – не понял Кудинов.

– Этому мужику.

– Что ты, Саня, как можно! Да он особо и не наезжал.

– Странно как-то это все у тебя получается… – протянул Кутузов, неловко закуривая одной рукой. – Ну ладно, такие дела действительно по телефону не решаются. Только мне к тебе ездить некогда.

– И не надо, – подхватил Кудинов. – Этот козел еще здесь, дружка своего ищет. Я ему сказал, что это он.., ну, в общем, я завтра приеду и все подробно расскажу. Куда мне подойти?

Кутузов объяснил ему, куда подойти, и выключил телефон. Все это было очень плохо, и в особенности ему не понравилось то, как Кудинов с ним разговаривал. Он явно юлил, и Кутузов подозревал, что его подельник рассказал-таки тому человеку, что приходил к нему с расспросами, кое-что о нем. Утешало только то, что этот лох знал не много, а точнее – вообще почти ничего, а тот, кто к нему приходил, похоже, был не из милиции, иначе и этот вечно полупьяный доктор, и сам Кудинов давно сидели бы в каталажке.

"Ничего, – решил Кутузов. – Пока ничего страшного не происходит. Пусть Кудинов уберет доктора, а потом можно будет заняться им самим. Только сначала с его помощью я подстрою ловушку для этого любопытного субчика, который не поленился ехать в Приморск за Французовым. Он явно не торопится обращаться в милицию – видимо, подозревает, что тот сам организовал свое исчезновение. Если так, то хорошо', но убрать его все равно придется, чтобы не путался под ногами со своими расспросами. Завтра я займусь Кудиновым вплотную, и он мне все расскажет: о чем он там говорил с этим самозваным следователем, а о чем не говорил. Завтра." Он залпом допил водку из фужера и подмигнул выжидательно смотревшему на него Хряку.

– Все нормально, – сказал он. – Аида попаримся,

Глава 16

Поднявшийся ночью ветер опять пригнал откуда-то с залива дождевые облака, и они мертво зависли над городом, поливая его мелким занудливым дождем, который, казалось, никогда не кончится. Часам к десяти, однако, дождь прекратился, но серое, набрякшее влагой одеяло продолжало висеть над головой огромной давящей массой, грозя снова наполнить воздух неторопливо падающими каплями. На почерневшем асфальте блестели лужи.

– Приехали, – сказал таксист.

Борис Рублев расплатился по счетчику и вылез на тротуар. Кутузова еще не было, хотя Комбат приехал минута в минуту. "Черт, надо было явиться пораньше, – с легкой досадой подумал он. – Точнее, следовало назначить встречу на более позднее время. Может, он уже был тут, но уехал?"

Стоявший рядом с ним Кудинов пугливо озирался.

Он явно боялся быть замеченным в компании Рублева.

Незадачливый водитель автобуса Рублеву был совершенно не нужен, даже наоборот, создавал массу проблем, но Комбат просто не смог придумать, каким еще образом помешать ему вторично позвонить Кутузову и предупредить его о готовящейся западне. Не убивать же его, в самом деле!

– Не трясись так, – сказал Рублев своему подневольному спутнику, – землетрясение начнется.

Тот выдавил из себя бледное подобие улыбки. Он не вызывал у Рублева никакого сочувствия, но в одном, несомненно, был прав: торчать здесь на виду у всех действительно было неразумно. Следовало поискать укрытие, и оно немедленно нашлось: в двух шагах от них обнаружилось небольшое кафе, окна которого выходили на улицу. Там можно было, оставаясь назамеченными, следить за подъезжающими автомобилями, и Комбат повел своего пленника туда, по дороге проверяя, на месте ли бумажник. "Что за жизнь, – подумал он, изучая меню в кафе, – насколько все-таки проще было в том же Афганистане! Если тебе понадобилось укрытие, ложись за камень, и все дела. Надежно и, главное, бесплатно. "

Чая в меню не оказалось. Рублев заказал две чашки кофе и успел допить свою почти до конца, когда Кудинов легонько толкнул его локтем в бок.

– Кутузов, – сказал он, одними глазами указывая в сторону окна.

Комбат выглянул на улицу и увидел черный приземистый "Хаммер", припарковавшийся на противоположной стороне улицы. Видеть эту стальную жабу в центре города было немного дико. Он смотрелся бы уместнее где-нибудь в пустыне или в выжженной солнцем горной долине. Правда, там "Хаммеры" не были такими блестящими и черными, их камуфляжная раскраска скрывалась под толстым слоем серой дорожной пыли, а борта были исчерчены ветками и зачастую исклеваны пулями.

– Крутой у тебя приятель, – сказал Рублев Кудинову, вставая из-за столика.

– Что мне делать? – спросил Кудинов, тоже поднимаясь и глядя на Рублева тоскливыми глазами.

– Погуляй по городу, а потом отправляйся домой на двенадцатичасовом дизеле, – посоветовал Рублев, – И не вздумай трогать доктора. Он сам помрет, от страха.

Кудинов снова тоскливо улыбнулся, глядя в сторону.

– И вот что, Павел, – сказал ему напоследок Борис Иванович. – Учти: если попробуешь выкинуть какой-нибудь фокус, кому-нибудь позвонить, о чем-нибудь предупредить.., не советую. Разговор у нас с тобой тогда получится совсем другой. Короткий будет разговор.

Не дожидаясь ответа, он вышел из кафе.

Законопослушно дойдя до перекрестка, Комбат перешел улицу на зеленый сигнал светофора и неторопливо двинулся в противоположном направлении, с каждым шагом приближаясь к застывшему у поребрика "Хаммеру". Вид этого мощного американского вездехода пробудил в нем воспоминания, и он невольно оглянулся, чтобы проверить, идут ли за ним солдаты. Никаких солдат, конечно, позади не оказалось, но то, что его целью был "Хаммер", а не какая-нибудь "Волга", было все-таки хорошо: вид вездехода помимо сознания ассоциировался у Бориса Ивановича с противником, не давая расслабиться.

Лобовое стекло вездехода сильно отсвечивало, и Борис Рублев никакие мог разобрать, сколько человек сидит в салоне. Он мог бы поклясться, что там вообще никого нет, если бы не видел своими глазами, как машина подъехала сюда минуту назад.

Поравнявшись с пассажирской дверцей "Хаммера", украшенной безобразной вмятиной, Комбат разглядел, что водитель в машине один. Это был грузный человек лет тридцати пяти с черной повязкой на правом глазу.

Решительно свернув к краю тротуара, Рублев постучал в отозвавшуюся глухим жестяным звуком дверцу согнутым указательным пальцем. Водитель лениво повернул к нему голову, и Рублев изобразил на лице извиняющуюся улыбку, совершенно не вязавшуюся с его ростом и шириной плеч. Кутузов перегнулся через пассажирское сиденье и немного приоткрыл дверцу.

– Тебе чего, мужик? – неприветливо спросил он.

Борис Иванович с первого взгляда оценил его и решил, что цена невелика. Это был просто очередной хозяин жизни, привыкший помыкать слабыми и лизать зад сильным до зеркального блеска.

– Простите, – сказал он, – это у вас правда "Хаммер"?

– "Хаммер", "Хаммер", – буркнул Кутузов. – Не "УАЗ" же, елы-палы.