Невероятная подстава, или Хочу быть вашей мамой (СИ) - Светлана Ершова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мой родной, невероятно любимый дракон, которого я так долго искала. Только он будил во мне неистовое желание, только рядом с ним я хочу быть. Сегодня, завтра, всегда!
Вжимая меня в своё твёрдое, мускулистое тело, он делал шаг за шагом, а я послушно пятилась, зарываясь пальцами в густые волосы и посасывая язык, хозяйничающий в моём рту. Сильные руки проникли под водолазку и теперь гладили обнажённую спину, оставляя горящие огнём следы.
Я задрожала, чувствуя, что ноги перестают слушаться. Словно зная что я вот-вот рухну, Арам скользнул ладонями на ягодицы, вздёргивая меня вверх. Судорожно обвила его всеми конечностями, в награду получая тихий рык, выдохнутый прямо в мои приоткрытые губы. Такой чувственный и бархатистый, от которого внизу живота что-то сжалось настолько сладко, что я не сдержала тихий стон.
Добравшись до кровати, супруг уронил меня на шёлковое покрывало. Пристроившись между разведённых ног, потянул водолазку…
Его губы были везде. Скользили по шее, чувствительной ложбинке между грудей…
— Ара-ам! — шептала, выгибаясь в попытке прильнуть к нему плотней.
Я до потери связи с реальностью хотела быть к нему ближе, стать единым целым. Не только до конца наших дней — навечно! Сердце билось в таком сумасшедшем темпе, что даже наши стоны звучали приглушённо, с трудом перебивая шум в ушах.
Дойдя до джинсов, муж расстегнул пуговку, вжикнул молнией и хрипло сообщил:
— Выкину все платья с их проклятыми шнуровками. Как же удобно-то!
И действительно, не прошло и секунды, как он навис надо мной, впиваясь в губы, а туда, где всё пылало, упёрлось кое-что твёрдое. Я выгнулась ему навстречу, царапая спину мужа ногтями. Арам зарычал, прикрывая глаза. Мои ресницы тоже опустились. От наслаждения, дикого, всепоглощающего, уносящего куда-то за пределы вселенной.
Мы двигались, яростно целуя друг друга. Дыхание сбивалось у обоих. Удовольствие нарастало, как снежная лавина, грозя в любую секунду накрыть нас с головой, спрятав от всего мира. Любых существующих миров.
— Ара-а-ам! — выдохнула в последний раз и забилась в экстазе.
Запрокинув голову и содрогнувшись всем телом, он зарычал, следом за мной падая в бездну…
Перед глазами всё ещё мелькали разноцветные искры. Проходясь подушечками пальцев по спине уткнувшегося лбом в мою шею любимого, я наслаждалась этим молчаливым единением. Сейчас даже наши сердца бились в унисон.
Глубоко вздохнув, муж скатился с меня, вытянулся рядом и, подперев голову рукой, чмокнул в висок. Сыто потянувшись, прильнула к нему, закидывая ногу на бедро. Улыбнувшись, Арам подцепил прядь моих волос, заправив её за ухо.
— О чём думаешь? — спросила, выводя пальчиком замысловатые рисунки на его груди.
— Гадаю: за что мне такое счастье?
Сначала едва не растаяв, я вдруг напряглась, бросив на супруга подозрительный взгляд.
— Подожди, ты восхищаешься или жалуешься?
Лукаво ухмыльнувшись, он лишь поиграл бровями, предлагая мне самой догадаться, какой вариант верный.
— Я сейчас обижусь! — предупредила грозно нахмурившись.
— Эля, я от тебя с ума схожу. В твоей логике чёрт не только ногу сломает, ещё и руки, рёбра, ну и сотрясение мозга получит. Скажи, как можно было так вывернуть комплимент, чтобы ещё и обидеться? Знаешь, есть женщины-загадки? Так вот, ты у меня не такая. Ты — «невероятно, но факт»!
Хихикнув и поцеловав Арама в подбородок, заверила:
— Не переживай, с ума точно не сойдёшь. Максимум глазик начнёт дёргаться!
— Так, значит, да? Ну что ж, придётся всегда держать тебя в том состоянии, когда думать ты не можешь…
Миг, и я снова лежу придавленная мощным телом к матрасу, а распухшие губы опаляет поцелуй. Пожалуй, я и сама не против не выходить из этого состояния. Но… язык мой — враг мой!
— М-м-м, какой голодный у меня муж, — протянула, стоило ему от меня оторваться. — Похоже, ты действительно два года воздерживался.
Упав на спину и закинув руки за голову, он мрачно пообещал:
— Я убью Дана.
— Не надо, он же как лучше хотел. Предложил мне платья без шнуровки носить, чтобы тебе легче было меня раздевать.
Не ответил, продолжая сверлить потолок недовольным взглядом. С минуту помолчав, я всё-таки не утерпела:
— А почему?
— Да потому что жениться больше не хотел, заводить постоянных любовниц после того, что случилось с отцом, тоже желания не возникало, а пользоваться услугами продажных женщин… Брезгую. Откровенно говоря, мне это легко давалось. До нашей свадьбы. Вот тут организм взбунтовался.
— Ясно… Можно ещё вопрос? Когда мы боролись в тренировочном зале, кулона на тебе не было, а на следующий день появился, — подцепила я золотую цепочку с подвеской, похожей на монету. — Так вышло, что в то же утро Даниэль проболтался, что ты нацепил противозачаточный амулет. Это он, да?
— Точно убью! Да, милая, это он, и не проси его снять. Я не могу потерять тебя. Только не тебя! Я не смогу жить, если ты…
Он запнулся, закрыл глаза, но я успела заметить сколько боли и отчаяния промелькнуло в чёрных омутах. Оседлала бёдра супруга и, прижав ладошки к его щекам, вынуждая посмотреть на меня, прошептала:
— Я не прошу. Клянусь, меня ты не потеряешь, я рядом, любимый. Навсегда и в здравом рассудке. Насколько он у меня вообще есть… Не волнуйся, хуже чем сейчас уже не будет!
Супруг рассмеялся, прижимая меня к своей груди и зарываясь носом в волосы.
47
ЭЛЬМИРА.
Проснулась, когда комнату уже заливал солнечный свет. Минут пять просто лежала и любовалась расслабленным лицом супруга. Невесомо поцеловав его в щёку, выпуталась из крепких объятий. Умыкнула из гардеробной рубашку Арама и, по-быстрому её надев, на цыпочках убежала в свою спальню. Первое, что бросилось в глаза — Чарльз Эдвард Ричи. Дог спал, громко похрапывая, положив голову на мои туфли. Что примечательно, целые! Чтобы собакен не погрыз обувь? Не верю! А как же чешущиеся зубы?
Сделала ещё шажок и он вскинулся, посмотрев прямо в мои глаза. Не прошло и секунды, как пёс уже прыгал возле меня, причитая:
— Явилась! Похудела-то как!
— Тише, ты сейчас весь дом разбудишь! — рассмеялась, потрепав его за ухо. — Ричи, за день похудеть невозможно!
— Что значит невозможно? Я же вижу! Но ничего, откормим, я тебе сегодня косточку принесу, зарыта у меня в саду одна аппетитная, на чёрный день берёг!
— Может, не надо? Не такой уж этот день и чёрный. Оставь для лучших времён. Скажи, а чего это ты туфли не погрыз? Не заболел?
— Они тобой пахнут, берёг. Вдруг ты бы не вернулась?
— Рич,
