Странный приятель - Егор Чекрыгин

За всей этой беготней даже повышение Ренки до звания волонтера прошло как-то буднично и незаметно. А ведь это, по сути, был прыжок через бездну… На одной стороне оставалась солдатская палочная муштра, а на другой его уже ждал статус человека, которого даже король не смеет подвергнуть телесному наказанию, только казни. На одной стороне остался тот, кто лишь подчиняется, а на другой уже стоял человек, принимающий решения, отдающий приказы и несущий ответственность.

Но все прошло как-то скучно: оформление соответствующих бумаг да замена сержантского копья на погоне на скрещенные шпаги. На особую торжественность и церемонии времени не оставалось. Да и не существовало никаких особых церемоний для таких случаев – уж больно редкими были подобные «прыжки через пропасть».

А потом, уже будучи волонтером, Ренки пришлось опять взять в руки капральскую палку и отправиться муштровать новобранцев, как это делает обычный унтер, потому что новичков много, а капралов с сержантами не хватает.

Куда более важным был разговор, который состоялся между Ренки, Готором, лейтенантом Бидом и полковником вскоре после возвращения последнего и незадолго до получения Ренки нового статуса.

– Значит так, ребятишки… – начал полковник, благодушно улыбнувшись подчиненным, хотя глаза его оставались какими-то чересчур настороженными. – Лейтенант Бид требует вас себе, хотя у него и так полный комплект унтеров. Но я склонен с ним согласиться, да и вы, думаю, возражать не станете. Но! Начнем с тебя Готор. Ты, парень, какой-то слишком уж таинственный. Мне в общем-то наплевать на это, коль уж в последней битве ты доказал, что, пока мы деремся с кредонцами, верить тебе можно. Не знаю, откуда ты родом. Но искренне надеюсь, что с твоими соплеменниками нам драться не придется. Если даже такой «гражданский» умудряется вытворять подобные штуки с порохом и мушкетом, представляю, что могут учинить военные. Я, кстати, даже прикрыл тебя там – не стал подробно объяснять, кто учудил все это. Сказал просто: «Один шустрый капрал», – чтобы не заострять внимание на твоей персоне. Но если честно, не потому, что так уж о тебе забочусь, а потому, что не хочу терять хорошего солдата. В общем, при специальной роте у нас теперь будет и специальная команда, которую возглавишь ты. Будешь нам все взрывать, крушить, а может, иногда и строить. Заранее подумай, что тебе для этого понадобится. Если нужны будут деньги закупить чего-то особенного – обращайся. В разумных пределах ты это получишь. Теперь с тобой, оу Дарээка. Ты хочешь стать волонтером, а это самое бесполезное существо в армии, которое по большей части путается у всех под ногами да ждет, когда какому-нибудь офицеру оторвет голову, чтобы занять его место. В отличие от этих юнцов от тебя уже может быть какой-то прок. Но офицером, боюсь, ты станешь еще не скоро. Сам понимаешь почему. По хорошему-то стоило бы тебя лет пять-шесть еще в унтерах подержать. И полку польза, и ты на жалованье будешь. Но я все понимаю. Уж коли ты родился благородным, должен занимать соответствующее твоему происхождению положение. В конце концов, нас, истинных оу, чьи родословные восходят еще ко временам Старой Империи, и так осталось не слишком много, и если мы не будем друг друга поддерживать, скоро исчезнем совсем. И пусть некоторые говорят, – полковник, усмехнувшись, хитро посмотрел на Бида, – что простонародью не место среди офицеров. Я скажу, что благородному юноше, доказавшему свою смелость, верность и умение сражаться, уж точно не место среди солдатни! Так что волонтером ты станешь. Оу Жаароок весьма нахваливал то, как ты вел тут дела. – Полковник опять с хитрой улыбочкой посмотрел на Бида, как бы давая понять, что в курсе всех афер своих подчиненных. – А похвала этого человека дорогого стоит. Уж поверь мне! Но я сильно сомневаюсь, что ты мечтаешь остаться в его подчинении. Значит, пойдешь к лейтенанту, под команду Готора. Но раз Готор предпочитает прятаться под маской унтера, – еще одна хитрая улыбочка, – официально возглавлять его отряд будешь ты. Хотя мне и придется поломать голову, чтобы объяснить другим такое положение дел: волонтеры должны лишь учиться да бегать по поручениям офицеров, а коли они командуют отрядом, то они уже не волонтеры, а сами офицеры. Ну а теперь о главном. Лейтенант Бид мне тут рассказал об очередной авантюре, в которую вы влезли. И я даю вам свое добро на ведение этого расследования. Я вам даже больше скажу: если понадобится, можете пренебречь своими основными обязанностями (предварительно предупредив лейтенанта, естественно) и в умеренных дозах нарушать законы. Соответствующую бумагу как военный комендант этого округа я вам дам и на суде, если что, прикрою.

– Гм… Господин полковник… – Готор вклинился в речь оу Дезгоота, едва тот взял достаточно длинную паузу. – Можно задать вам несколько вопросов?

– Задай, – усмехнулся тот. – Может быть, я даже отвечу.

– То первое задание сопровождать… гм… груз. Оно ведь пришло от вас?

– Ну когда кое-кто спросил моего совета, я подсказал ему обратиться к Биду, а тот указал на вас. Иначе бы, конечно, никто не согласился привлекать к такому делу незнакомых людей.

– А вы можете хотя бы намекнуть на этого «кое-кого» и на ситуацию, в которую мы вляпались?

– Я тебе, Готор, намекну так: Menshe znaesh – lytshe spish. В курсе, наверное, что эта фраза означает на древнеимперском, ты ведь вроде человек ученый? Что происходит, кто замешан и от кого исходят приказы, вам знать совсем не надо. Уж поверь мне: совсем-совсем не надо. Такое знание может голову снести вернее, чем пушечное ядро! Просто присмотрите за человеком, которого вам удалось вычислить, и за его связями среди богатых купцов и знати. Возможно, так получится, что на каком-то этапе к вам подключится Тайная служба. Но мне, если честно, хотелось бы этого избежать по целому ряду причин, о которых я вам тоже ничего не скажу. Просто докладывайте мне или лейтенанту обо всем, что узнаете, и выполняйте то, что мы прикажем в ответ. А потом просто забудьте обо всем, что было. Я вам так скажу: сделаете все правильно – и награда будет очень щедрой! Куда более щедрой, чем позволяют мои возможности. Но в случае провала… Молитесь чтобы полк скорее оказался на Зарданской пустоши. Вы меня поняли? Тогда идите.

После такого разговора Ренки уже не мог отказаться от выполнения этого задания. Тут уже неважно, лежит у тебя к нему душа или нет. И дело даже не в том, что нельзя подводить товарищей, по уши увязших в этой авантюре. Судя по намекам полковника, тут явно было дело государственной важности, а кодекс чести благородных оу учил, что ради столь великих целей можно пожертвовать всем… Даже тем, что стоит на одну ступеньку выше жизни и всего лишь на ступеньку ниже верности вождю!

Даже среди ночи навскидку Ренки мог бы привести десяток примеров из ставших каноническими баллад. В конце концов, если бы оу не ставили верность вождю во главу угла своих взаимоотношений с миром, они скорее всего уже давным-давно выродились бы не пойми во что…

Да, Ренки был отнюдь не в восторге от роли шпиона, которую ему навязали, но он взялся ее исполнять со всей возможной старательностью и решительностью. И, как обычно, здесь тоже не обошлось без помощи и советов Готора.

Все-таки для Ренки этот человек, несмотря на уже довольно продолжительное знакомство, продолжал оставаться загадкой. Подчас самые банальные и естественные вещи вызывали у него насмешку, а то и раздражение или злость. А в следующий момент он совершенно спокойно говорил о вещах, от которых Ренки едва ли не на стенку лез от возмущения или брезгливости.

Почему-то слыша о предписанном богами разделении людей на благородных и низких, он лишь насмешливо улыбался, а порой и просто явно не принимал. Но в то же время некоторая моральная нечистоплотность, которая неизбежно была сопряжена с действиями общества, кажется, вовсе не тревожила его.

При иных обстоятельствах Ренки бы мог даже счесть Готора человеком неблагородного происхождения. Ибо и сам Готор не больно-то на нем настаивал, а то и вовсе пытался скрыть его. Тщетно. Во всем облике и поведении этого человека было что-то, что даже полковника заставляло чувствовать в Готоре равного себе и даже более того.

Кстати, об этом «более того»… Подчас Ренки казалось, что в глазах смотрящего на окружающих приятеля читалось что-то такое… Будто бы естествоиспытатель наблюдает за возней муравьишек или некий бог спустился на землю, чтобы ради забавы вкусить простой людской жизни. Будто бы он знает что-то такое, на тысячи лет вперед и назад. Видит сквозь землю и читает в душах людей проще, чем в книгах…

Будто бы он живет по нормам и законам какой-то своей собственной морали, не завися от мнения и предрассудков других людей. Говорят, даже короли не могут позволить себе подобного. А вот Готор мог.