Кольца Джудекки - Вера Огнева

Остаток ночи прошел в немыслимой борьбе, и то, что к рассвету они наконец неслись на дощатый, подмытый течением забор, казалось почти чудом.

Руслан очнулся как нельзя вовремя - когда увлекаемая течением лодка уже готова была разбиться о доски.

Это оказался не забор, по недосмотру сползший с косогора в воду, а щит, специально установленный туда, где течение било в берег. Правда, на данный момент он являлся остовом прежнего величия и мощи. В некоторых местах доски обломились целыми секциями. Сдирая кожу с ладоней, оживший Руслан, загнал посудину именно в такой пролом. Там их маленько покружило и покачало, но, в конце концов, ткнуло в вымоину глинистого косогора.

Глава 6

Надо было оклематься. Илья не желал встречи с новой действительностью. Голова отказывалась соображать. Из всех чувств осталась усталость. Хуже - тупое болезненное состояние, когда ничто, даже трубы Страшного суда не способны поднять и заставить двигаться. Если сейчас его поволокут, знакомиться с местными экзотами, он сломается. Он просто не мог идти, тем более, вливаться во враждебную среду. Еще в Алмазовке мороз продирал по коже от рассказов о Крюковских порядках. Игнатовские приключения несколько притупили страх, но сейчас на вожделенном берегу все ужасы всплыли и заставили наотрез, до истерики, бояться любых новшеств. Он будет сидеть тут.

Сергей матерился. Руслан как всегда молчал. Выспался на дне лодки, в то время как они, отрывая руки, гребли, и теперь излучал, бесившее Донковича, спокойствие.

Илья, что называется, заколодел: сидел на влажной глине, ни мало не заботясь о сырости, которая уже пропитала штаны; о чавкающей в сапогах жиже, о голоде; сидел в позе вертикально выведенного эмбриона, и только изредка постанывал, когда молниеносная боль простреливала руки от шеи к пальцам.

Место, к которому в результате титанических усилий прибилась лодочка, казалось на первый взгляд не жилым и не посещаемым. Другое дело, забрести сюда ради пустого любопытства было крайне сложно: над вымоиной, которую проделала вода, отвесной стеной поднимался глинистый берег. Когда приставали, не обратили внимания - лишь бы к тверди. Теперь встал вопрос: как выбраться из глиняного капкана. Сергей ушел в одну сторону, Руслан - в другую. Вернувшись, оба только развели руками. Промоина кончалась крутыми скользкими обрывами. Сверху, над головой доски щита почти соприкасались с краем обрыва. Пролезешь, конечно, если сильно занадобится. Только туда еще надо взобраться. Если Руслан и Илья встанут на плечи друг другу, - благо, оба длинные, - верхний дотянется до щели. Но Илья находился в такой степени утомления, что и разговор не заводили.

Трое до головокружения голодных, уставших, затравленных, если не сказать, загнанных мужчин сидели теперь рядом на бережке. Руслан наблюдал за близкой кромкой воды, дабы отогнать любую ползущую, летящую или ковыляющую на ластоногах оттуда нечисть. Ладно, хоть таких любопытных представителей местной фауны было не много.

Сергей, матом выплюнувший раздражение, рационально задремал. Рассудил, наверное, что через некоторое время Илья придет в себя, и до него можно будет достучаться.

А потому, ткнулся носом в колени. Илья сам не заметил, как привалился к нему боком…

Руслан безжалостно растолкал обоих, не дав заспаться. Сергей тут же вскочил и исчез из поля зрения. Илья еще некоторое время таращился на круто убегающую из под ног скользкую, коричневую поверхность.

- Это что? - идиотский вопрос в никуда. Но Руслан добросердечно отозвался:

- Китайцы перекрыли воду. Должно быть, внеочередная очистка. После потопа столько грязи по воде тащило!

Спокойный, рассудительный, бедный эмоциями голос вернул Илье некоторое душевное равновесие. Он попытался подняться и чуть не соскользнул, в открывшийся овраг, по стенкам и дну которого ползали удивленные речные обитатели. Руслан удержал.

Прижимаясь спинами к влажной, стене, они пошли по следу Сергея. За поворотом открылась отмель. Руслану в его сапогах пройти - делать нечего. Зато Сергею и Илье - в принципе невозможно. И идти-то всего ничего - метров тридцать. Но к концу пути у обоих от ног останутся, начисто обглоданные, кости.

- Я вас перенесу, - спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал Руслан, выслушав причитания товарищей.

- Рехнулся? - Сергей с недоверием поглядел на тонкого в поясе, высоченного парня,

- Ты меня даже не поднимешь.

А после Илья наблюдал, как субтильный Руслан, взвалив на закорки центнер живого Сергеева веса, осторожно бредет по жиже. Что интересно: вокруг сапог Руслана, проваливавшегося кое-где по халявку, не взбрыкнуло ни одно охочее до живой плоти существо. Обратно парень возвращался легко, будто и не тащил только что груз тяжелее себя. Вспомнив почти запредельные усилия, с которыми на рассвете выводили вдвоем лодку на стрежень, Илья прикинул, что Руслан, перед этим выгребавшийся весь вечер и пол ночи в одиночку, должен обладать просто-таки нечеловеческой силой.

Путешествие на спине парня через разверзшиеся хляби прошло без приключений.

Вскоре все трое собрались на пятачке, с которого на косогор убегала крутая тропинка.

Первым пошел Руслан. На самом верху он, сторожко, припал на тропу, но потом поднялся и уверенно взошел на ровное. Двое за ним карабкались не так ловко, но в конце концов тоже достигли плоского, поросшего мяконькой травкой участка посреди развалившихся сараев, домов, погребов и башенок непонятного назначения.

Выморочка? Но Сергей и Руслан вели себя спокойно, да и сам Илья не чувствовал памятного дискомфорта. Стало быть, просто, заброшенное место. Осматриваясь, они не торопились покинуть укромный пятачок. Илье надоело топтаться на месте и он присел на корточки. Рука сама потянулась погладить шелковую, совсем как дома, траву. За время от проявления он еще не встречал нормальной, пусть и чахло-городской, но все-таки зелени. Прилечь бы на нее. Но Руслан дернул за плечо.

- Что еще? - обозлился Илья.

- Нельзя. Не встанешь потом.

Свинство! Даже простая, до боли желанная трава, могла в этом мире оказаться отравой, мороком, притаившимся зверем. И не поспоришь. Поднимайся и топай следом за товарищами.

Смеркалось. Когда только успели растерять день? Или время не имело здесь простых линейных законов и извивалось, как ему нравится? Опять же не спросишь, дабы не показаться сумасшедшим.

Полосу разрухи удалось преодолеть, пока совсем не стемнело. Ко времени густых, тяжелых сумерек они уже успели перелезть через страшное количество обрушенных стен, обогнули столько же ям, не по одному разу провалились в погреба и канавы.