Наблюдения над исторической жизнью народов - Сергей Соловьев

"Чтоб отцу получить защитника, - говорит современный писатель,- сын теряет наследство; отец попользуется землею временно, сын потеряет ее навсегда, потому что отец перестал быть собственником". Из этих-то закладчиков, потерявших свои вотчины, образовался класс колонов, прикрепленных к земле крестьян.

При утверждении варваров закладничество продолжалось, вотчины переходили в поместья. Этим словом "поместье" мы вполне верно можем передавать слова: beneficium или precarium; при бедности государства, при недостатке движимого, денег, князья вместо жалованья давали служащим у них людям земельные участки в пожизненное или вообще срочное пользование, и такие земли назывались beneficium или precarium, вполне соответствовавшие нашим русским поместьям.

Иногда и на Западе точно так же, как и у нас в Древней России, князья за важные услуги жаловали земли и в вотчину, то есть в вечное потомственное владение. Но когда мелкий вотчинник закладывался за сильного, то он отдавал последнему свою вотчину и брал ее назад в виде поместья, в пользование только; в договорах прямо выражалось, что он принимает землю как бенефиций.

Мы знаем из летописей, каким иногда способом сильные землевладельцы заставляли менее сильных отдавать себе их вотчины.

Григорий Турский рассказывает, что одному священнику королева Клотильда подарила землю в вотчину. Епископ стал просить ее у него; священник не соглашался отдать; тогда епископ начал грозить; когда и угрозы не подействовали, то епископ велел священника живого положить в мраморную гробницу и накрыть крышкою; священнику удалось, однако, уйти и принести жалобу королю, но не видно, чтобы епископ потерпел что-нибудь за свой поступок. Что не удалось означенному епископу, то удавалось другим светским и духовным лицам.

Как на Западе в описываемое время крупные землевладельцы заводили за себя земли мелких вотчинников, об этом по сравнению мы можем получить ясное понятие из истории Малороссии XVII и XVIII века: здесь крупные землевладельцы точно так же отнимали земли у казаков и делали их самих своими крестьянами, а иногда сами казаки отдавали свои земли и переходили в крестьянство к сильным землевладельцам, чтобы отбыть от военной повинности.

Но если таково было главное экономическое явление в новорожденном государстве, то что же делала новая верховная власть, в каких отношениях находилась она к различным частям народонаселения и к различным органам, уже обозначавшимся в юном государственном теле, с самого начала превосходившем своим развитием или расчленением прежние государственные тела? Мы видели быт германцев за Рейном и Дунаем; видели, как подвиги, богатырство доставляли благородство, высшую, королевскую власть. У франков мы видели таких королей, и под начальством одного из них, Хлодовика, они покоряют Галлию.

Король франков становится начальным человеком в стране, главным правителем ее. Галло-римское народонаселение, интеллигенция его, то есть преимущественно духовенство, епископы, понимают это явление так, что варвары-франки это - войско, служащее Римской империи, и предводитель этого войска, расположенного в Галлии, управляет страною во имя Римской империи, римского императора.

Варварский король вел себя согласно с этим пониманием: Хлодовик с восторгом облачается в консульскую одежду, присланную ему императором Анастасием, и хотя требует, чтобы к консульскому титулу прибавлялся и титул Августа, однако не бьет монету со своим изображением, а с изображением императора Анастасия. Сикамбр преклоняет голову пред обаянием цивилизации точно так же, как преклоняет голову пред крестившим его архиереем; варвары представляли материал, не имеющий политической формы, не успевший приобрести ее в своих лесах, в своих странствованиях; Рим предлагал им готовую форму, и они стремятся принять ее и через это политически воплотиться.

Такое искание формы, определения и производит стремление варварских народов приобрести цивилизацию у народов, ею обладающих. В летописях варварских народов, как на Западе, так и на Востоке Европы, мы встречаем известия о благоговейном отношении варваров к цивилизации. Заимствование, оформление, естественно, начинается сверху и посредством видимых знаков. Хлодовик Франкский величается в консульском платье, присланном из Византии; в Москве хранится шапка Мономаха, присланная оттуда же.

Готский король Атаульф жаловался, что готы не способны к повиновению по причине их необузданного варварства. Так должны были смотреть на своих и все короли, которые начали носить консульское платье и диадемы, присланные из Константинополя. Мы видели, что в лесах германских о делах меньшей важности совещались начальные люди, о важнейших - все. Король на римской почве явился в челе войска, привыкшего к этим всеобщим совещаниям, ибо движение войска, решение насчет похода есть важнейшее дело, и тут-то варвары особенно отличались своим неповиновением. Франкские короли Клотарь и Хильдеберт - идут на бургундов; брат их, Теодорик, отказывается идти с ними вместе; тогда его войско говорит ему: "Если не хочешь идти в Бургундию с братьями, то мы покинем тебя и пойдем за ними". Теодорик уговаривает их: "Ступайте за мною в Овернь, я вас приведу в страну, где вы наберете золота и серебра сколько душа желает, наберете скота, рабов и платья множество, только не ходите с братьями моими". Король Клотарь идет на саксонцев; саксонцы просят мира; Клотарь хочет мириться, но воины говорят ему: "Мы знаем, что саксонцы лгуны, обещаний своих не сдержат". Саксонцы опять с мирными предложениями; Клотарь опять просит франков не нападать на них, чтобы не навлечь на себя гнева Божия; франки не хотят слышать о мире. Король говорит им: "Если вы непременно хотите драться, то я не пойду с вами". Тогда воины бросаются на короля, рвут его палатку, ругают его и тащат насильно в битву, грозят убить, если не пойдет. Варвары, франки, это - войско; война - главный их интерес; они собираются весною, в марте месяце, перед началом похода, на сейме, на мале, буквально - вече, рада (mal - слово, rad - испускать звук, вече - слово). Кроме войны, на "мале" (которому по характеру своему вполне соответствует черная рада у малороссийских казаков) решались и другие дела особенной важности, выбор вождей, выбор дядьки, или воспитателя, в случае малолетства короля, земельные разделы и разделы казны между королевскими детьми, суд над важными преступниками, дела церковные, ибо на них присутствовали епископы.

Всевозможные беспорядки, какие только можно себе представить в громадном сборище грубой вооруженной массы, не хотящей знать никакой дисциплины, беспорядки, которыми отличались казацкие рады и польские сеймы, бывали и на этих франкских мартовских сеймах. С течением времени они собирались все реже и реже: они не могли нравиться ни королям, ни знати, ни епископам; с постепенным выходом из обычая мартовских сеймов пало и значение войсковой массы, а с другой стороны, постепенное ослабление последней отнимало значение у мартовских сеймов, которые являются только военными смотрами. При таких точно условиях военного занятия страны в Малороссии гетманы, начиная с Богдана Хмельницкого, избегают собрания черной рады и дела решаются на съездах старшин и полковников к гетману.

Мы видели, что у варваров богатырь, начальный человек, окружен был воинственною толпою, дружиною, которая в мире составляет украшение, на войне - охрану. Многочисленная и храбрая дружина доставляла вождю ее славу не только в своем народе, но и у народов соседних: к таким вождям являлись посольства, приносились дары. Эти слова Тацита о дружине переводит русский князь Владимир, говоря: "Золотом и серебром не приобрету дружины, а с дружиною приобрету серебро и золото".

Понятно, что у франкских королей, после того как они стали владельцами Галлии, дружина была очень многочисленна; она носит название трусты (truste), члены ее - антрустионы (по всем вероятностям, это слово однокоренное с санскритским tra - защищать, покровительствовать, кормить; древнеславянское трути - кормить; наше трава - корм). Антрустионы, дружинники, клянутся быть верными королю, быть его людьми (leudes), а король держит их под своим покровительством (mandium): кто убьет антрустиона, тот платит виру в три раза большую, чем вира за убийство простого франка.

Но кроме такой сильной охраны антрустионы имели еще другие выгоды: они получали от короля хорошие поместья (beneficia), из их среды король назначал правителей в города и области с титулами герцогов и графов, судей и сборщиков податей.

По новому положению своему на римской почве не как только вождь, но и как государь обширной страны король принимает в антрустионы не одних храбрецов, он берет людей и галло-римского происхождения, надобных ему по своему искусству и образованию для исполнения разных поручений, например для ведения дипломатических сношений, для составления грамот. Но высшие должности правительственные, соединенные с охраною страны, должности герцогов, войсковых начальников областей поручались преимущественно франкам, что видно из имен герцогов, попадающихся в летописи, а это ясно показывает также отношения франков к галло-римлянам.