Хранитель волков - Марк Лахлан

Итак, почему ригиры ничего не знают? Потому что Вали имел глупость заявить, что не станет исполнять свой долг перед родичами. Это он навлек на ригиров беду, и теперь ему было стыдно.

Вали ворвался в большой зал.

— Вставайте, вставайте! Враги! Вставайте, вставайте!

В очаге до сих пор тлели угли. Вали нагреб их на хлебную тарелку, кинул соломы с пола и побежал к сигнальному костру, который разгорался, как ему показалось, целую вечность.

— Быстрее! Быстрее! Берите щиты и оружие, нам предстоит драка!

Браги потянулся, словно человек, вышедший чудесным утром к себе на крыльцо.

— В чем дело, князь?

— Посмотри на горизонт, там дым! Это военные корабли, я точно знаю.

— Да это купцы жарят скумбрию, — возразил Браги.

Он был совершенно спокоен.

— Если купцы идут к нам, они поели бы здесь, если они идут мимо, то не стали бы понапрасну тревожить нас дымом. Когда ты видел такое в последний раз?

— Ну, здесь ни разу, однако…

— Я кто?

— Вали, молодой князь воинственных хордов, — сказал Браги.

— Чей я сын?

— Аудуна, конунга.

— В таком случае уважай меня и зови всех к оружию. Зови!

Браги пожал плечами, однако вынул из-за пояса рог. У старого воина имелась в числе прочих прекрасная привычка: он всегда был готов к битве. Он даже шлем носил с собой постоянно, хотя в последнее время ходил без кольчуги. И все знали, что щит он берет, даже уходя недалеко от дома.

Браги трижды протрубил в рог, затем вошел в большой зал и принялся тормошить викингов. Сначала ему поверили лишь немногие, остальные решили, что это розыгрыш, однако, понукаемые Вали, они вышли наружу и увидели горящий сигнальный огонь. Уж его-то никогда не зажигали шутки ради. Вверху на холме горел еще один. За ним, как было известно всем, пылает следующий, созывая народ с верхних усадеб защищать берег.

Вали оглядел собравшихся. Сорок человек — либо мальчишки, либо старики, некоторые до сих пор пьяны. Он заорал, приказывая им вооружаться. С красными лицами, мутные с похмелья, они начали открывать сундуки в зале, вынимая оружие и стеганые куртки, отыскали пару нагрудников и шлемов. Щиты и копья были сложены в отдельной комнате. Люди спотыкались и покачивались, натягивая доспехи, натыкались друг на друга, разбирая оружие.

— Паруса! — прокричал Браги с улицы.

Несмотря на то, что он был совершенно пьян, опытный воин уже успел облачиться в кольчугу и взять два копья, одно толстое и длинное, второе — покороче и потоньше, для метания.

Вали не потрудился надеть кольчугу, хотя имел на это полное право. Он схватил длинный нож, щит и шлем и отдал все Браги.

— Строим клин на вершине Кабаньей горы, на проезжей дороге рядом с рощей, — приказал он. — Они не станут обходить через лес, чтобы напасть сзади, они слишком торопливы. Мое оружие возьмешь с собой. В рощу поставь пять лучников, но прикажи, чтобы не стреляли, пока я не отдам приказ. Ничего не предпринимать, пока они не подойдут вплотную. Ничего, ты меня понял?

— Да, господин, но неужели они полезут на холм? Наверняка пограбят на берегу и уйдут.

— У них на борту берсеркеры. Они не остановятся на берегу, — сказал Вали. — Это я тебе обещаю. Мы сможем разбить их только так. Идите на холм и стройтесь в клин, но будьте готовы разомкнуть ряды, чтобы впустить меня, — я побегу быстро.

Браги изумился уже тогда, когда Вали привез волкодлака. Еще больше он изумился сейчас произошедшей в юноше перемене.

Из большого зала вышли Хогни с Орри.

— А, славные воины хордов, — сказал Вали. — Вы пойдете в рощу вместе с лучниками и будете прикрывать клин спереди. Проследите, чтобы никто не стрелял до моей команды. Затем — вы сами поймете когда — нападете на противника сзади.

— Да, господин.

Хогни с Орри слишком страдали от похмелья, чтобы спорить и напоминать, что они сами ветераны пяти набегов. К тому же Вали — князь. А князья в битве для этого и нужны — они отдают приказы.

Боевые корабли подошли ближе. Уже слышались крики берсеркеров, которые колотили по щитам и по собственным телам, клянясь в верности Одину и осыпая проклятьями врага. Слов было не разобрать, но если слышал их речитатив однажды, то сразу поймешь, что они кричат.

— Один!

— Значит ярость!

— Один!

— Значит война!

— Они говорят по-нашему, князь, — заметил Орри.

Браги покачал головой.

— Посмотри на корабли, как высоко они сидят на воде. Это паршивые даны, это их корабли едва касаются воды. Я видел такие в Каупангене. Они наверняка наняли нескольких бездельников из наших краев, однако это даны.

Вали развернулся к своему воинству.

— Я Вали, сын Аудуна Белого Волка, разграбившего пять городов и не знающего пощады в битве. И я буду вашим командиром, потому что я князь, а других князей среди вас нет. На нас идут три корабля, на каждом по восемьдесят воинов. Победить стольких врагов мы не сможем. Однако мы заставим их дорого заплатить за набег, и они будут проклинать тот день, когда решились плыть к нашим берегам. Пока я не окажусь на вершине холма, командовать будет Браги. Помолитесь своим богам и попросите их подготовиться к скорой встрече.

Браги кивнул и махнул рукой, приказывая воинам идти за ним. Отряд прошел через деревню, и за ним бежали женщины, дети и собаки.

Адисла проснулась от шума. Огляделась по сторонам. Она спала на земле, накрывшись чужим плащом, и волосы ее отсырели от росы.

Слышались крики, возбужденные голоса, несло паленым. Дети плакали, мужчины и женщины кричали. Адисла поглядела в ту сторону, где Вали обращался к своему воинству, затем на море. Три паруса. Ритмичные возгласы. Она поняла, что им грозит. И волкодлак тоже. Первый раз он напрягся, пытаясь высвободиться из пут.

Адисла слышала, что сказал Вали: им всем предстоит умереть. И ей показалось ужасно несправедливым, что существо, жившее совершенно свободным, умрет связанным, словно свинья на бойне. Она сняла мешок с головы Фейлега.

Первое, что увидел волкодлак после Адислы, был Вали. Он испустил утробный рык, полный такой ярости, что Адисла отшатнулась. Фейлег запомнил лицо спавшего человека и понял, кто захватил его в плен.

Адисла поглядела на человека-волка.

— Я хочу тебя отпустить, — сказала она, — но сначала поклянись, что не причинишь зла ни мне, ни моим близким.

— Я буду тебя защищать. Я буду служить тебе.

— Поклянись теми богами, в каких веришь.

— Клянусь небом и землей, — сказал Фейлег.

— Я попрошу у тебя только одного: не трогай его, моего любимого, который привез тебя сюда, — сказала Адисла. — Помни, ты поклялся. Сможешь сдержать слово?