Послушание змеи - Xxcoy

На верхнем этаже уже не было того великолепия, что царило в залах внизу. Признаков присутствия жутких обитателей этих мест тоже было не видать, очевидно благодаря огненной ловушке. Деревянные мостики соединяли между собой соседние камеры, порой от них ответвлялись боковые ходы. Я очень быстро запутался в этом лабиринте и потерял чувство направления, следуя за Гарреттом. Здесь было очень темно и мы постоянно куда-то поворачивали. Но он прекрасно знал, куда и когда нужно свернуть и при этом ни разу не остановился. Оставалось только гадать, откуда ему так хорошо знакома схема Катакомб. Я  вот, например, даже если бы раньше разок и побывал тут, все равно бы не смог столь уверенно ориентироваться в всех этих залах и переходах.

Теперь мы стояли в коридоре перед массивной металлической плитой с выгравированными символами моего Ордена. Неподалеку находился низкий вход в гробницу. Ее ярко освещал огромное сияющее изображение молота на потолке, создавая при этом на полу свою точную световую копию. Все выглядело так, словно слабые лучи солнца лились в помещение через матовое стекло. Но как это было возможно, ведь мы находились глубоко под землей? Махнув на все рукой, я откровенно восхищался этим чудом и просто млел от разливающегося по комнате яркого света после постылой тьмы подземелий.

– Не выходи на свет, Тим, – Гарретт неподвижно замер у границы образованного лучами символа.

Споткнувшись на полушаге, я снова заметил те же самые мелкие дырочки в стенах впереди и сзади. Братья, построившие склеп, позаботились о ловушках, не желая того, чтобы посмертные дары попали в руки гробокопателей и мародеров. Но здесь уже вроде и не было ничего ценного, и Гарретт, по-моему, имел к этому некое отношение.

В каждой стене квадратной комнаты виднелась ниша с каменным саркофагом. Три каменных мостика, крестообразно расходясь от центральной площадки с сияющим символом молота, вели к ним. Внизу, должно быть, находилась еще одна комната-гробница – все три пути не имели ограждения и можно было взглянуть вниз (или свалиться, проявив неосторожность). Мне ужас как хотелось узнать, кто же нашел здесь свое место упокоения, но Гарретта не интересовали саркофаги. Уверенно прокравшись по узенькой полоске пола между символом и зияющими отверстиями в стене, он очутился на другой стороне комнаты. Там вела вниз выглядящая ненадежной лестница.

С гораздо меньшей элегантностью пришлось пробалансировать следом. Скобы лестницы угрожающе шатались, поэтому, спустившись вниз, я безумно радовался. Помещение было довольно низким и, как и верхнее, не особенно просторным. Через отверстия в потолке проникало достаточно света, чтобы оглядеться вокруг. Посередине находился большой саркофаг, чью крышку уже давно кто-то сбросил, ее околки валялись рядом. Внутри было абсолютно пусто. Я озирался с беспокойством, ожидая встречи с жинерадостно кровожадным владельцем гробницы, но мы были тут одни. В маленьком стенном углублении стояла пустая чаша со святой водой. Это казалось единственной деталью интерьера комнаты – никаких других могил или гробниц, не говоря уже о давно утерянной летописи.

Гарретт разглядывал обломки крышки. Я, оцепенело замерев у стены, некоторое время наблюдал за ним, затем перевел взгляд на чашу и замер в изумлении. Она была совсем не такой, какие мне доводилось видеть раньше – очень древняя и не так скромно сделана, как в нашем монастыре. Края ее украшала изящная, едва различимая в скудном свете резьба. Я не мог понять, что она собой представляла, поэтому ощупал ее пальцами, удивленно отметив отсутствие пыли. Затем глянул через плечо на своего спутника, услышав его вздох.

– Могила слишком свежая. Самуэль наверняка не ее имел в виду – этой всего лет четыреста. Чего ты там делаешь?

– Чаша не такая, как у нас в монастыре. Более старая. – опасаясь его насмешки, я поспешно добавил. – Она не такая запыленная, как все здесь.

Гарретт не засмеялся. Подойдя вплотную, он внимательно рассматривал чашу.

– Не могу точно сказать, насколько она древняя, но то, что выполнена в другом стиле чем саркофаг, это одназначно.

Присев на корточки, он водил по узору пальцами и вдруг замер.

– Таэлин. Я не могу это прочитать.

Очень тщательно Гарретт ощупывал углубления и выпуклости на камне, пытаясь отыскать среди них скрытый переключатель, но безуспешно. Его указательный палец медленно прошелся по внутренней поверхность священного сосуда.

– Выглядит так, словно ей совсем недавно пользовались.

Вытащив одну из водяных стрел, он сильным ударом разбил кристалл о край чаши. Теперь в ней была маленькая лужица, но никакого успеха это действие не принесло.

– Как поступили бы твои братья, Тим, чтобы спрятать потайной ход?

Я долго размышлял.

– Думаю, они бы позаботились о том, чтобы только кто-то из наших смог его открыть...

Мой взгляд блуждал по комнате, пытаясь отыскать что-нибудь в форме боевого молота, но натыкался на пустоту. На стенах не было никаких надписей. Ничего, кроме чаши и саркофага. Я напряженно думал, пытаясь найти решение.

Внезапно в голову пришла одна идея – дурацкая, но все лучше чем ничего. Молот мог носить с собой кто угодно, но произнести благословение Строителя, превратив обычную воду в оружие против нежити, умел не каждый. Однако мне, скромному неофиту,  не по силам подобные деяния. Тогда я вытащил флакон святой воды и вылил его содержимое в чашу. Реакция последовала незамедлительно: ближайшая стена с тихим лязганьем отодвинулась в сторону и перед нами открылся темный проход.

Я прямо оцепенел. Гарретт, бросив на меня быстрый взгляд, осторожно вошел внутрь, ощупывая стены. Мне было боязно соваться туда – вдруг опять какая-нибудь скрытая ловушка? Потом послышался его тихий смех.

– Давай, заходи. Но смотри не наступи на третью от входа плиту.

Последовав этому совету, я очутился в маленькой гробнице с новым саркофагом. Он выглядел ужасающе древним. В боковые стены были вделаны тяжелые, черные как ночь плиты с рельефным изображением символа моего Ордена, а на противоположной находилась еще одна из того же материала, сплошь покрытая письменами.

В потайной комнате царила ужасная вонь. Гарретт, опустившись на колени, что-то разглядывал на полу и я содрогнулся, увидев лежавший там труп мужчины. Он находился здесь явно меньше восьми столетий, ведь на теле были видны только первые признаки разложения. Одежде и кольцо на распухшем пальце указывали на то, что это один из молодчиков Ройбена. В спине торчали сразу три стрелы.

Я обогнул по широкой дуге третью плиту, выглядевшую вполне нормально и присел рядом с Гарреттом. Разумеется, в стене напротив входа находилось маленькое отверстие и вылетевшая оттуда стрела без сомнения поразила бы свою цель, наступи я на скрытый рычаг. А почему же тогда у трупа их было три?