Испытание войной – выдержал ли его Сталин? - Борис Шапталов

У Ярцево враг перерезал единственное шоссе и железную дорогу Смоленск – Москва. Связь со Смоленском поддерживалась по лесисто-болотистой местности между Ярцево и Ельней. Ширина горловины достигала не более 30 км, для моторизованных частей сущий пустяк. Но местность не благоприятствовала действию танков, поэтому клинья Гота и Гудериана нацеливались соединиться восточнее, в районе Дорогобужа. Но на это требовалось время, и этим обстоятельством воспользовался К.К. Рокоссовский. Он прибыл на Западный фронт в середине июля, и его сразу назначили командующим особой группой с задачей оказать в районе Ярцево помощь 16-й и 20-й армиям. «На вопрос, какие и откуда будут выделены войска в мое распоряжение, мне назвали несколько дивизий и полков.

А вообще подчиняйте себе все, что найдете по дороге от Москвы до Ярцево», – был ответ».

До Москвы оставалось около 350 км. Предыдущие 700 км противник одолел за три недели!

Заглянем в книгу Г. С. Иссерсона «Новые формы борьбы» и убедимся, что профессор подробно описал такую ситуацию. В параграфе «Почему поляки не могли создать фронта» написано следующее: «…в тело всей армии глубоко вонзились острия танковых соединений; между группами отступающих войск они прорвались в глубокий тыл… далеко обогнали отходящие колонны…и опередили их на всех важнейших рубежах… В этих условиях все возможности для организации сопротивления отпадают. Фронт не может быть создан, потому что он уже взорван с тыла. Нельзя ведь ставить забор, если изнутри подрублены его устои.

Глубокая операция, как одновременное поражение всей глубины – операционной базы противника, как быстрое распространение удара в глубокий тыл, реально показала свое огромное действенное значение».

Именно так получилось и в 1941-м.

«Польский фронт не был сплошным, и быстроподвижные соединения имели много возможностей для прорыва в глубину в свободных промежутках. При этом они не заботились об очистке территории от неприятеля и уничтожении остающихся очагов сопротивления. Это все предоставлялось следующей позади пехоте. Быстроподвижные соединения сразу выбрасывались вперед на расстояние до 100 км и устремлялись в глубину противника. Ими руководило одно стремление – все дальше вперед, и это в конечном итоге решало исход дела».

Все так и произошло в Прибалтике и Белоруссии.

Как бы в ответ Г.К. Жуков в мемуарах написал: «Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не предполагался. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов» (8, с. 263).

Есть там и такие слова: «Крупным пробелом в советской военной науке было то, что мы не сделали практических выводов из опыта сражений начального периода Второй мировой войны на Западе».

Нет, не читали военачальники Иссерсона. А если и читали, то так, как прочел ее начальник штаба Прибалтийского особого военного округа П.С Кленов. На совещании высшего командного состава Красной Армии в декабре 1940 г. он говорил: «Я посмотрел недавно новую книгу Иссерсона «Новые методы борьбы». Там даются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто – вторжением готовых сил… Я считаю подобный вывод преждевременным…» (9, с. 153). А жаль, поторопился Кленов и был расстрелян Сталиным вместе с Павловым и другими генералами, назначенными ответственными за поражение 22 июня.

Юго-Западный фронт (22 июня – 11 июля): Противостояние сторон и прогноз возможных событий

Группа армий «Юг» состояла из 6-й и 17-й армий и 1-й танковой группы под командованием Э. Клейста. В ее состав также входила 11-я армия, но она дислоцировалась в Румынии и начала наступление в июле, против войск Южного фронта.

В 6-ю армию входило 11 пехотных дивизий плюс одна охранная дивизия.

В 17-я армию – 12 пехотных дивизий.

1-я танковая группа Э. Клейста насчитывала 800 танков и САУ.

Им противостояли 5-, 6-, 12– и 26-я советские армии.

Главные ударные силы состояли из пяти мехкорпусов (4, 8, 9, 15, 22-го). Наиболее сильный 4-й мехкорпус насчитывал 892 танка, из них 414 КВ и Т-34; 8-й мехкорпус – 858 танков, включая 171 КВ и Т-34. Неплохо с танками обстояло в 15-м – 740 машин и 22-м мехкорпусах – 700 танков.

То есть каждый по числу танков мог соперничать с немецкой 1-й танковой группой. Всего против 800 немецких танков командование Юго-Западного фронта могло противопоставить сокрушительное массу в 4780 танков! Соотношение сил не оставляло никаких шансов 1-й танковой группе на прорыв советской обороны. Вопрос состоял лишь в том, какие потери понесет танковая группа Клейста, уцелеет ли она вообще.

Немецкая пехота, безусловно, была лучше подготовлена к войне, поэтому, несмотря на отсутствие у нее численного перевеса, должна потеснить советские войска. Вопрос: на какую глубину? Вероятнее всего оттеснить войска Юго-Западного фронта до линии границы 1939 г. и выдохнуться. Ведь войска ЮЗФ непрестанно будут получать мобилизационные пополнения в количестве многих сотен тысяч человек, тогда как у немецкой стороны таких резервов нет.

Начало боевых действий

В половине третьего ночи 22 июня операторы закончили прием директивы Генштаба о приведении войск в боевую готовность и необходимости занять приграничные укрепления. Но на это требовалось 8—10 часов, а на развертывание всех сил армий не менее двух суток. Поэтому войска Киевского округа также были застигнуты врасплох.

Главный удар наносила 1-я танковая группа Э. Клейста. Ей предстояло наступать из района южнее Люблина, с выступа, клином вдававшегося на советскую территорию. Направление рассекающего удара дивизий Клейста было почти строго меридиальным в общем направлении на Киев, и проходило оно через города Сокаль, Дубно, Луцк, Ровно, Новоград-Волынский, Житомир, Киев. После чего, передав свой участок следовавшей за ней 6-й армии, танковая группа должна была двигаться вдоль Днепра на юг с целью окружения войск Красной Армии на Правобережной Украине.

Особого внимания прикрытию люблинского выступа командование Киевского округа не уделяло. 5-я армия генерал-майора М.И. Потапова, прикрывавшая северный участок границы (170 км), и 6-я армия генерал-лейтенанта И.Н. Музыченко, оборонявшая центральный участок (160 км), были смещены от острия выступа, и удар 1-й танковой группы приходился как раз на стык этих армий. Это направление могла бы надежно прикрыть 19-я армия генерал-лейтенанта И.С. Конева, но приказ о ее формировании был издан лишь 29 мая.

В утренние часы 22 июня в бой вступили пехотные части вермахта, имевшие задачу захватить мосты через Буг, подавить пограничные заставы и, прорвав тактическую оборону, дать возможность танковым частям выйти на оперативный простор. Хотя необходимые переправы были вскоре захвачены, однако задуманного прорыва не получилось. Пограничные заставы и подоспевшие стрелковые части, используя доты укрепрайонов, оказали сильное сопротивление пехоте противника. Прекрасно дралась 99-я стрелковая дивизия, удерживавшая Перемышль до 27 июня, пока не получила приказ на отход. 124-я и 41-я стрелковые дивизии обороняли свои укрепрайона до тех пор, пока не были окружены. Они прорвали кольцо и вышли к своим в начале июля. Эти примеры дают основание утверждать, что если бы заблаговременно наши части были размещены в Перемышльском, Рава-Русском и других урах, немцам пришлось бы значительно дольше преодолевать их, тем самым сузив фронт наступления ударной группировки.

В полосе наступления 1-й танковой группы сильных укреплений не было, поэтому немецкой пехоте удалось быстрее подавить тактическую оборону погранчастей. Около 10 часов утра германское командование начало вводить в бой части 48-го моторизованного корпуса, который в этот день продвинулся на 20 км.

День 23 июня начался под знаком директивы № 3, требующей перехода в контрнаступление с решающими целями. Юго-Западному фронту приказывалось сходящими ударами 5-й и 6-й армий, с привлечением мехкорпусов, окружить и разгромить люблинскую группировку противника и взять город Люблин к вечеру 24 июня. Реакцию штаба Юго-Западного фронта на новую директиву описал Г.К. Жуков, посланный 22 июня в штаб фронта в качестве представителя Ставки: «Как я и ожидал, она вызвала резкое возражение начштаба фронта М.А. Пуркаева, который считал, что у фронта нет сил и средств для ее проведения в жизнь. Сложившиеся положение было детально обсуждено на Военном совете фронта. Я предложил М.П. Кирпоносу немедленно дать предварительный приказ о сосредоточении механизированных корпусов для нанесения контрудара по главной группировке армий «Юг»…» (8, с. 251–252).