Человек с двойным дном - Владимир Гриньков

За Корнышевым пришел парень в черном костюме. Кроме слов «Доброе утро!», ничего другого Корнышев от него не услышал. Вдвоем спустились вниз, прошли мимо еще одного человека в черном…

– Доброе утро!

– Доброе утро!

Дошли до ресторана, где Корнышева встретил официант – не вчерашний, уже ему знакомый, а новый, но такой же представительный и значительный.

– Доброе утро!

– Доброе утро!

Сопровождавший Корнышева парень тут же ушел, официант принял у Корнышева заказ (окрошка на квасе, ржаной хлеб, нарезка, сто граммов водки) и тоже удалился.

Корнышев остался один. Утренняя прохлада представлялась приятным бонусом, выделенным природой. Хорошее настроение постепенно возвращалось.

Официант принес заказ. Корнышев выпил ледяной водки, ложкой зачерпнул холодной густой окрошки, которая вкусно пахла молодым укропом и свежими летними огурцами. И теперь точно знал, что жизнь не так плоха, как о ней порой принято думать.

– Доброе утро! Позвольте присесть за ваш стол?

Корнышев поднял глаза. Перед ним стоял мужчина средних лет в добротном сером костюме. Озадаченный Корнышев не удержался и обвел террасу взглядом. Все остальные столы были свободны. На террасе – ни души.

– Прошу! – сказал Корнышев, уже догадываясь о подоплеке происходящего.

– Спасибо! – поблагодарил незнакомец и опустился на стул напротив Корнышева.

У него был цепкий, все схватывающий взгляд.

– Мне Нырков о вас рассказывал, Святослав Геннадьевич. Теперь я вас внимательно слушаю.

– Вы – Павел Павлович? – уточнил Корнышев.

– Да.

Это Костомаров. Тот самый кремень, о котором говорил Нырков. А по виду не скажешь. Не такой уж он и грозный на первый взгляд.

Официант принес стакан с минеральной водой, поставил его перед Костомаровым.

Корнышев не знал, с чего начать. Пал Палыч это обнаружил и пришел на помощь.

– У вас проблемы? – подсказал он.

– Да, – кивнул Корнышев.

– Какого плана? Материальные?

– Там целый букет. Ни денег нет, ни спокойствия.

– Давайте без этой многозначительности, – предложил Костомаров. – В чем суть?

– Меня гоняют, как зайца.

– Кто?

– Не знаю.

– Так не бывает.

И снова Корнышев замешкался с ответом. Только неопределенно пожал плечами.

– Без причины пристает только хулиган на улице, – убежденно сказал Пал Палыч. – А у серьезных неприятностей всегда есть серьезные причины. Если Нырков пришел сюда за помощью, значит, причина веская. И вы не можете не догадываться о том, кто вам создает проблемы. А это, должно быть, серьезные люди.

– Есть противники, мне не понятные. Есть и такие, кого я уже распознал. Бегаю и от тех, и от других, – признался Корнышев.

– Чего хотят от вас?

– Видимо, денег.

– Большая сумма?

– Размер мне ни разу не озвучили.

– Итак, есть проблема, – определился Костомаров. – От вас хотят денег. Денег у вас нет. И мы денег не дадим – по крайней мере, в размерах, на которые рассчитывают ваши кредиторы, поскольку сумма, судя по всему, большая. В таких условиях чем можем вам помочь? Заставить кредиторов отступиться – тоже хлопотно. Получается, что самое эффективное – это помочь вам спрятаться.

Костомаров за десять секунд перебрал все доступные варианты. И, надо отдать ему должное, вычислил самый беспроблемный.

– Такой вариант помощи вас устроит? – осведомился Пал Палыч.

– Вполне, – признался Корнышев.

– Конечно, за границей, – вслух размышлял Пал Палыч. – Язык у вас какой?

– Английский, французский – свободно.

– Великобритания! – мгновенно определился Костомаров. – Под своей фамилией вам нельзя, как я понимаю. Паспорт вам сделаем, не проблема. С работой поможем: устроим в одну из наших же фирм. Поработаете, обживетесь, осмотритесь. А дальше видно будет.

Он щелкал проблемы, как семечки. Этот человек снимал головную боль лучше любого доктора.

– Нормально? – спросил Костомаров.

– Спасибо! – ответил благодарный Корнышев.

– Пожалуйста, – процедил сквозь зубы Костомаров. – Ты кому пыль в глаза пускаешь? Мне?!

Случившаяся в собеседнике мгновенная перемена поразила Корнышева. Сейчас Костомаров был похож на ощетинившегося стаффордширского терьера.

– Ты от кого бегаешь? От банкиров? От бандитов? От милиции?

Корнышев оторопел. Он не знал, как себя вести. От былой благожелательности собеседника не осталось и следа. Корнышев сам подставился: не надо было юлить. Пришел за помощью, и вместо того, чтобы все рассказать откровенно, пытался напустить тумана. А здесь так нельзя. Тут люди тертые. Тут надо – как на духу. А там будь что будет.

– Я бегаю от ФСБ, – сказал Корнышев, глядя в глаза собеседнику.

Костомаров откинулся на спинку стула, будто его толкнули в грудь. Похоже, признание Корнышева произвело на него сильное впечатление.

– Ты это серьезно? – спросил он после долгой паузы.

Корнышев молча кивнул в ответ.

– А сюда-то ты зачем пришел? – осведомился Костомаров тоном, каким у чудом выжившего мальчика взрослые могли спросить, зачем он проволоку вставлял в розетку. – Ты думаешь, мы из-за тебя будем бодаться с ФСБ?

Чего-то подобного и следовало ожидать. Напрасно Корнышев развесил уши, поверив Ныркову. Но это было от безысходности. Последняя надежда, она всегда на чудо. А чудес на свете не бывает. В чем Корнышев сейчас в очередной раз и убедился.

Он отодвинул пустую водочную рюмку и развел руками. Извините, мол, ошибся адресом. Больше такое не повторится. Я пошел.

Но Костомаров его не отпустил.

– И что – ФСБ вымогает у тебя деньги? – спросил недоверчиво он. – Ты бизнесмен? Ты кто вообще?

– Я сотрудник ФСБ.

Это известие еще сильнее удивило Костомарова. Можно сказать – неприятно поразило. Наверное, он решил, что Корнышев продолжает его дурачить. С ним надо как на духу. Иначе выгонит взашей.

– Там целая история, – сказал Святослав. – Иногда бывает, что по службе человек вдруг в такие сферы вторгается, куда не следовало бы лезть. Вот и у меня так получилось.

– Что-то раскопал? – понимающе произнес Костомаров.

Подобные проблемы, видимо, были ему знакомы. Либо сам с таким сталкивался в жизни, либо кто-то из его коллег.

– Я поначалу и представить не мог, чем это обернется, – признался Корнышев. – Меня включили в группу, я там был одним из многих, просто исполнитель. Руководил нами генерал Калюжный.

– Олег Харитонович?

– Так точно! Я под его началом в Питере служил. Он потом, когда в Москву перевелся, и меня перетянул. Как раз эту группу набирал. Государственные деньги искали. Пропавшие из бюджета. То есть не из бюджета, а из президентского фонда. Двадцать пять миллиардов испарились, будто их и не было.

– Рублей?

– Долларов.

– Ого!

– Фонд был секретный, – сказал Корнышев. – О нем никто не знал. Ну и, когда власть в стране менялась, от одного президента к другому это фонд не перешел. Ядерный чемоданчик передали, кабинет в Кремле – тоже. А деньги эти – будто бы забыли. Расчет там был на то, как я понимаю, что в курсе происходящего всего несколько человек. И если их ликвидировать, тогда концы в воду. Потому что документооборот почти не вели, а существующие важные бумаги были рассеяны по всему миру. Основная информация о том, как этот фонд работает, как устроена система – эта информация хранилась в головах. Нет голов – нет информации. И головы полетели. Мы, когда приступили к поискам, столкнулись с тем, что нет ключевых свидетелей. Тот на рыбалке утонул, этому операцию на сердце неудачно сделали… Одного так вообще в тюрьме нашли. Он там отбывал пожизненное заключение за двойное убийство, которое не совершал, и был просто овощ.

Костомаров вопросительно посмотрел на собеседника.

– Крыша у него поехала, – пояснил Корнышев. – Он содержался в камере под чужой фамилией и искренне верил в то, что он тот самый убийца и есть. И себя прежним, тем человеком, который ворочал миллиардами, он так и не вспомнил. Умер в неведении. Но нам этот человек все-таки помог. Он был как ключик, который открыл черный ящик. Мы нащупали те нити, за которые надо потянуть. И как только мы догадались, где искать пропавшие деньги, – нас стали убивать. Отстреливать.

– Это тогда и погиб Калюжный?

– Да.

– А ты как уцелел?

– Меня вывезли из России.

– Прятался?

– Да.

– Деньги, значит, не нашлись?

– Нашлись, насколько мне известно.

– Ну так и живи спокойно, – сказал Пал Палыч. – Теперь кому ты можешь мешать?

– Я не знаю.

– Так и живи спокойно! – повторил Костомаров. – Ты никому не нужен. Это у тебя фобия.

– Хороша фобия! – невесело усмехнулся Корнышев. – Меня пытались захватить. Совсем недавно.

– Кто?

– Я не знаю.

– ФСБ?

– Нет, точно не они.

– А ФСБ при чем? Ты говорил, что бегаешь от ФСБ.

– ФСБ обеспечивает мое прикрытие. Вроде бы охраняет. Но на самом деле, как мне кажется, у них какая-то своя игра. Там такая шахматная партия, что только гроссмейстеры могут разобраться.