Ненавижу. Скучаю. Люблю - Ники Сью

хорошо, но вроде Леваков не посторонний, поэтому он молча вошел, уселся на диван и принялся ждать.

— Пап, я не вернусь! Мама ведет себя ненормально, — возмущенно ругалась девчонка, расхаживая из угла в угол. Было видно, как она нервничает: то волосы накручивать начнет на палец, то губу прикусит, то грустно вздохнет. Не позавидуешь, конечно, таким обстоятельствам. С другой стороны, Антон был в какой-то степени даже рад: ведь Юля здесь — с ним! И не на пару часов, а до позднего вечера уж точно, пока по комнатам не разойдутся. Эта мысль грела душу.

— У меня есть немного денег, а если и нет, то вам какая разница? Мама ясно дала понять, что я ее напрягаю. Пап, давай не будем.

В конечном итоге разговор не сложился, и Снегирева с тяжелым вздохом попрощалась с отцом, а затем подошла к окну, рассматривая за стеклом маленький садик. Мама Антона любила деревья, цветы и плодоносящие растения. Она частенько ковырялась в саду, добавляя все новые экземпляры. Когда он был маленьким, иногда помогал ей, но больше, как и многие дети, любил собирать урожай, там можно одну ягодку в миску, а другую сразу в рот. И вкус такой, даже в самом дорогом продуктовом, более вкусных ягодок и не купить. Потом, правда, Антон вырос, поменялись увлечения, появились девушки, выпивка, байк. Проводить время в компании с родными стало неинтересно. Совместные прогулки по саду канули, оставляя после себя лишь детские воспоминания.

— Юль, — Леваков поднялся с кресла, подошел к девчонке, и обхватил ее в кольцо своих рук, обнимая со спины. От нее веяло киви, вперемешку с нотками мускуса и жасмина. Запах был почти несладкий, но довольно свежий. Хотелось вдохнуть полной грудью, запомнить до его конца жизни, а лучше бы вечно стоять вот так рядышком.

— Извини, что тебе приходится все это видеть и слышать, — прошептала Юля.

— Родители не всегда понимают нас, а мы родителей. Это нормально. Сегодня надо отпустить все печали, и отложить проблемы до завтра. Идет?

— А завтра что? Они решатся по щелчку пальцев? — усмехнулась грустно Снегирева.

— Нет, но у тебя есть я, — заявил довольно Антон. Вообще он не планировал отпускать Юльку и в понедельник. Пусть живет с ним, комнат много, да и мама явно обрадуется. Она давно спрашивала про девушку, вот будет ей сюрприз.

— Жаль, что у тебя нет волшебной палочки, — вздохнула Снегирева.

— Ну как нет… — шутливо произнес Леваков, понимая, что вероятно ответ прозвучал немного пошло. Однако Юля, кажется, и не заметила подтекста, так и продолжила смотреть задумчиво куда-то вдаль, прибывая в своих мыслях.

— Погода меняется.

— Тогда пойдем запасаться пледом и вкусным какао, — предложил Антон. Затем чуть наклонился и чмокнул девчонку в висок. Конечно, хотелось большего, но тут надо и настроение учитывать, и желание обоих. А Юльке сегодня требовалась поддержка, тепло и крепкое мужское плечо. Поэтому Антон откинул горячие мыслишки, и решил наслаждаться тем, что есть — нахождением рядом с любимой.

Фильм они отправились смотреть на первый этаж в гостиную. Там висела огромная, на пол стены, плазма, по бокам стояли мощные колонки и сабвуфер. Разложились, взяли попкорн, задвинули шторки. Хорошо еще, прислуги сегодня нет. Иначе бы Юлька точно смутилась остаться с ночевкой. Она, итак, вся сжалась, пугливо поглядывала по сторонам, скромно сидела на диване, сперва и от попкорна с какао отказалась. Потом под середину фильма, правда, уже чуть расслабилась и начала разговаривать, брать попкоренки из круглой прозрачной миски, и улыбаться.

Они сидели на кожаном диване, просто рядышком, плечо к плечу, словно два невинных подростка. Мило перекидывались репликами, иногда Антон откидывал какие-то шуточки, и в эти редкие моменты, Юля заливалась смехом. Все-таки у нее потрясающий смех, заражающий своей яркостью и весельем.

А под вечер началась гроза, ветер задувал в окна, заставляя занавески разлетаться из стороны в сторону. Забавные тени от ветвей пугающе отражались на стеклах, особенно в тех уголках, где коридоры или комнаты не освещал свет.

— Спать пойдем? — спросил Антон, когда они с Юлькой остановились в одном из таких коридорчиков. Их комнаты были рядом, всего в паре метрах, но как же не хотелось разлучаться.

Снегирева опустила голову, сводя пальцы в замок перед собой. Она выглядела такой хрупкой и уязвимой: худенькие узкие плечи, маленького роста, казалось, дунь и рассыплется.

— А может, еще что-нибудь посмотрим? — тихим голоском произнесла девчонка, не поднимая глаз. Антон аж воспарял духом, и куда сон подевался.

— Давай, только может у тебя или у меня? В гостиной диван не очень, в плане… — замялся Леваков, пытаясь подобрать нужное слово. Ему не хотелось, чтобы Юля подумала не о том, отпугнуть ее. Она вообще казалась ему слишком робкой, и очень чувствительной, а если учесть, сколько Антон добивался расположения Снегиревой, то совсем страшно становилось. Никогда раньше Леваков не боялся потерять девушку. Да и девушки какие были? На все согласные в первую же ночь, там и уламывать не надо. Улыбнулся, откинул комплимент, купил дорогого вина с фруктами, и вот они уже готовые на все. С Юлей иначе, конечно, каждый шаг и каждое слово приходится продумывать. Но было в этом нечто особенное, разжигающее интерес. Ведь даже когда смотришь фильм с непредсказуемой развязкой, ощущения другие, нежели от того, что, итак, понятно.

— Давай у тебя, только не ужастик, ладно? — Снегирева улыбнулась уголками губ, не сказать, что она выглядела безумно счастливой, но в ее взгляде и этой улыбке читалось неподдельное тепло. Оно видимо передалось Антону, да настолько сильно, что в очередной раз захотелось коснуться Юльки, поцеловать ее, обнять. И он не стал сопротивляться: потянулся к худеньким пальчикам девчонки, сплел со своими, и повел в свою комнату.

— Не хочешь ужастик, будет комедия. Ты любишь комедии?

— Угу, а еще мне нравятся фильмы на реальных событиях. Может, посмотрим «Мотылек»? Я читала отзывы, говорят он потрясающий.

— Не видел, но